Полное собрание сочинений. Том 6.

10. БГЛЫЙ КАЗАКЪ.

Глава I. Праздникъ.

1) Въ Греенской станиц былъ весенній праздникъ. Исключая строевыхъ казаковъ, которые и въ праздникъ несутъ службу по кордонамъ, [49] весь станичной народъ былъ на улиц. Старики, собравшись кучками, опираясь на посошки, стояли и сидели около станичного правленія или у завалинъ хатъ и съ важностью, насупивъ сдыя брови, мрными голосами бесдовали о станичныхъ длахъ, о старин и о молодыхъ ребятахъ, равнодушно и величаво поглядывая на молодое поколнье.

49

Кордонъ — казачій промежуточный пикетъ.

Проходя мимо нихъ, бабы пріостанавливались и опускали головы, молодые казаки почтительно уменьшали шагъ, и снимая попахи, держали ихъ нкоторое время передъ головой. — Старики замолкали, кто строго, кто ласково осматривали проходящихъ и медленно снимали и снова надвали попахи. Бабы и двки въ ярко цвтныхъ бешметахъ съ золотыми и серебрянными монистами [50] и въ блыхъ платкахъ, обвязывавшихъ имъ все лицо до самыхъ глазъ, сидли на земл и бревнахъ, на перекресткахъ въ тни отъ косыхъ лучей солнца и грызя смя звонко болтали и смялись. Нкоторые держали на рукахъ грудныхъ дтей и разстегивая бешметъ кормили ихъ или заставляли вокругъ себя ползать по пыльной дорог. Казачата на площади и у воротъ мячомъ зажигаливъ лапту и оглашали всю станицу своими звонкими криками. Двчонки, сцпившись рука съ рукою, тоненькими голосками пища псню какъ будто большія двки, топтались на одномъ мст, водили хороводы. — Молодые льготные [51] казаки, писаря и вернувшіеся домой на праздникъ, въ нарядныхъ черкескахъ, обшитыхъ галунами, подходили то къ одному, то къ другому кружку бабъ и двокъ и, придерживаясь рукой за кинжалъ и молодецки переставляя ноги или поправляя папахи, пошучивали и заигрывали съ двками и молодыми бабами. — Кое гд краснобородые сухие Чеченцы съ босыми ногами, пришедшие продавать или покупать изъ-за Терека, сидли на корточкахъ около знакомаго дома и, покуривая и поплевывая въ пыль, быстро перекидывались нсколькими гортанными словами и любовались на праздникъ. Изрдка провозилъ на волахъ скрипучую арбу съ камышемъ широкоскулый работникъ ногаецъ. Кое гд слышались пьяныя псни загулявшихъ казаковъ. Вс хаты были заперты и крылечки съ вечера вымыты. Даже старухи были на улиц. По сухимъ улицамъ въ пыли подъ ногами валялась шелуха арбузныхъ и тыквенныхъ смячекъ. Жаръ уже спалъ, небо было ярко сине и только растрепанныя, блыя разчесанныя тучки тянулись надъ бло-матовымъ хребтомъ, виднвшимся изъ-за камышевыхъ крышъ.

50

Монисто — нитка съ украшеніями, большей частью серебряными или золотыми монетами.

51

Льготнымъ казакомъ называется тотъ, который долженъ поступить на будущій годъ въ строевые.

2) На площади у угла эсаульскаго новаго дома, въ которомъ была лавочка съ пряниками, стручками и смячками, больше всего собралось нарядныхъ бабъ и двокъ и молодыхъ казаковъ. Много здсь было чернобровыхъ нарядныхъ красавицъ, но Марьянка, эсаулова дочь, была лучше всхъ, черноброве, румяне и красиве всхъ и больше всхъ около нея увивались молодые парни. Двка эта была очень высока ростомъ и широкоплеча. Изъ лица ея видны были только продолговатые черные глаза съ длинными рсницами, тонкія черныя брови и начало прямого носика. Зеленый канаусовый бешметъ съ серебряными застежками, открывая выше локтя мощныя блыя руки и загорлыя кисти, прикрытыя только широкимъ рукавомъ розовой рубашки, стягивалъ ея гибкой, неузкой станъ и двственно высокую грудь; такъ называемые фабричные синіе чулки со стрлками обливали ея прямыя какъ струнки и сильныя ноги; узкая длинная ступня, обтянутая краснымъ чувякомъ съ галуномъ, высоко и легко становилась на землю. Во всемъ склад ея, въ каждомъ порывистомъ движеніи, въ горловомъ звонкомъ смх и молодецкой почти мужской походк видна была та двственная 17-лтняя молодость, которая не знаетъ куда двать своего здоровья и силы. Ея невстка, молодая, худощавая, блдная казачка, сидла на бревнахъ подл строившагося дома и держала въ руках двухъ лтняго ребенка. Марьяна, спустивъ платокъ съ лица, такъ что ея тонкой прямой носъ и алыя изогнутая въ углахъ и покрытыя легкимъ чернымъ пушкомъ губы стали видны, нагнувшись надъ ребенкомъ, щекотала его сморщенную шейку и безпрестанно звучно цловала его то въ лобъ, то въ носъ, то въ рученки, которыми смясь защищался ребенокъ.

3) Два молодые казака, грызя изъ рукава смячки, вышли изъ за угла и приподнявъ папахи пріостановились около двокъ. Одинъ изъ нихъ былъ худощавый черномазый парень въ новой срой черкеск русскаго сукна, обшитой галунами. Это былъ сынъ станичнаго. Другой былъ плотный румяный казакъ съ маленькими, узкими, хитрыми глазками и едва пробивавшейся бородкой. Это былъ Кирка-охотникъ, бдный сирота, готовившійся въ ныншнемъ году поступить въ строевые и занимавшійся охотой съ старикомъ Епишкой.

На немъ была рыжая черкеска съ тесемочками, черный бешметъ не совсмъ новый и стоптанные чувяки. Но все таки на него веселе было смотреть, чмъ на наряднаго станичнаго сына; особенно ежели бы онъ былъ посмле. Несмотря на свое красивое лицо, онъ смутился, подойдя къ двкамъ, закраснлся, не зналъ что сказать и опустивъ глаза сталъ неловко переминаться съ ноги на ногу. Марьяна же, продолжая цловать ребенка и цлуя приговаривать: ахъ ты черный песъ, черный, черный, — нсколько разъ украдкой повела своими большими черными глазами на Кирку, тоже закраснлась, и припавъ губами къ пухленькой щек ребенка, разгораясь все больше и больше, стала цловать его такъ сильно, что мать отвела отъ нее дитя.

— Что балуешь, проклятая двка, сказала невстка, ступай лучше псни играть. —

— «Что такихъ малыхъ цлуешь, нянюка [52] Марьянка, лучше меня поцлуй», сказалъ сынъ станичнаго, поплевывая шелуху смячекъ.

— Я-те поцлую, смола чертовская, отвчала Марьяна, полусерьезно, полушутя замахиваясь на него.

— Ну-ка, ну-ка, ударь, сказалъ парень, все подвигаясь къ ней, и Марьяна ладонью ударила его по спин такъ сильно, что онъ чуть не упалъ и отскочилъ на два шага. Вс захохотали, исключая парня, который, притворяясь, что ему очень больно, потиралъ себ спину.

52

Въ гребенскихъ станицахъ всхъ безразлично называютъ уменьшительными именами, но учтивость требуетъ прибавленія словъ: нянюка для двки, бабука для бабы, батяка или ддука для мушины, смотря по годамъ.

— Вотъ, говорятъ, у двокъ силы нтъ, сказалъ онъ.

— Купи пряничковъ, сказала одна изъ двокъ.

— За что покупать? деретесь больно. —

— Чтожъ псни не играете? Запвай, коли знаешь.

Между тмъ, какъ въ кружк шли такіе разговоры и шуточки между двками и парнями, Кирка ничего не умлъ сказать и потому, приподнявъ папаху въ вид поклона, отошелъ прочь отъ двокъ къ толп мальчишекъ, зажигавшихъ мячъ.

— Дайте ка, ребята, я зажгу разъ, сказалъ онъ; ему дали лапту и онъ, бойко развернувшись, зажегъ такъ крпко и удачно, что мячъ высоко, высоко взвился въ воздух и перелетлъ черезъ станицу. Двки глядя на него засмялись и громче всхъ засмялась Марьяна.

— Вишь маленькой, пошелъ съ ребятами играть, сказала она.

4) Кирка бросилъ лапту, надвинулъ папаху и пошелъ прочь съ площади къ своему дому.

Какъ только онъ вышелъ изъ виду двокъ, онъ совсмъ сталъ другимъ человекомъ, и взглядъ и походка его стали бойкія, молодецкія. — У сосдняго дома онъ сталъ на завалину и окликнулъ хозяина. Уйде ма [53] дядя?

Здоровый басистый голосъ откликнулся изъ хаты тоже по татарски.

— Дома дядя, дома. Чего надо?

53

По татарски значитъ: дома ли? Между казаками считается щегольствомъ между собой говорить по татарски.

Кирка повернулъ на дворъ и вошелъ въ хату. —

Дядя Ерошка былъ заштатный казакъ лтъ 70 отъ роду. Жена его лтъ уже 20 тому назадъ сбжала отъ него съ русскимъ солдатомъ, выкрестилась въ православные и вышла замужъ, [54] дтей у дяди Ерошки не было, братья тоже вс перемерли и онъ жилъ одинъ байбакомъ, какъ говорятъ Татары, занимаясь охотой, рыбной и ястребиной ловлей. — Хата дяди Ерошки была довольно большая, но противъ казачьяго обыкновенія чистоты въ горницахъ, была вся загажена и въ величайшемъ безпорядке. На стол лежалъ старый грязный окровавленный охотничій зипунъ, половина сдобной лепешки и кусокъ сырого мяса, для прикармливанья ястреба. На лавк лежало пистонное одноствольное ружье, старый кинжалъ, мшокъ съ пулями и порохомъ, поршни, [55] старое мокрое платье и тряпки. Въ углу, въ кадушк съ водой размокали другіе поршни, стояла винтовка и кобылка. [56] На полу лежала сть, нсколько убитыхъ фазановъ и около стола гуляла привязанная за ногу курочка, которую Ерошка употреблялъ для приманки ястребовъ. Въ нетопленной печк находился черепочекъ съ чмъ-то молочнымъ. На печк визжалъ копчикъ, старавшійся сорваться съ веревки, за которую онъ привязанъ былъ, и линялый ястребъ смирно сидлъ на краю, искоса поглядывая на курочку и изрдка съ права налво перегибая голову.

54

Гребенскіе казаки — раскольники, и ихъ бракъ не признается нашімъ правительствомъ.

55

Обувь изъ невыдланной шкуры, которую надваютъ не иначе, какъ мокрою.

56

Полотно на двухъ палкахъ, съ которымъ можно близко подходить по утрамъ къ птиц.

На коротенькой кровати, устроенной между стной и печкой, въ одной рубашк лежалъ навзничь, заложивъ руки подъ голову и задравъ сильныя ноги на печку, самъ дядя Ерошка. —

Это былъ огромный плотный казакъ съ необыкновенно развитыми широкими членами, съ коротко обстриженной сдой головой, блой длинной и окладистой бородой и совершенно краснымъ, изрытымъ морщинами лицомъ, шеей и руками. Кром морщинъ на лиц у него было два зажившіе шрама на носу и брови, толстые пальцы его и руки были вс сбиты и въ струпьяхъ. —

Во всей комнат и особенно около самаго старика воздухъ былъ пропитанъ страннымъ, не непріятнымъ смшаннымъ запахомъ чихиря, водки, запекшейся крови и пороху.

— А а а! закричалъ старикъ во весь ротъ. Сосдъ Марка пришелъ. Что къ дяд пришелъ? Аль на кордонъ?

Ястребъ встрепыхнулся отъ крика хозяина и хлопалъ крыльями, рвясь на своей привязи. —

— Иду, дядя! иду! отвчалъ молодой казакъ, взявъ въ руки винтовку и съ видомъ знатока осматривая ее. А ты куда идешь нынче ?

— Да что, съ бариномъ общался, сказалъ старикъ, скинувъ ноги съ печки и начиная одваться.

5) Гуляй, Машинька, мой свтъ, тебя краше двки нтъ, вдругъ затянулъ во все горло старикъ и, встряхнувшись и блестя маленькими глазками, бойко и легко сталъ подпрыгивать босыми ногами по трясущемуся полу комнаты. Кирка весело засмялся.

— Пойдемъ, дядя, я теб поставлю осьмуху, сказалъ онъ, да и сказать теб слово нужно.

— Карга! отвчалъ Ерошка и не переставая заливаться пть псню и босыми ногами ходить по комнат, досталъ изъ сундучка новые чамбары и бешметъ, надлъ ихъ, затянулъ ремнемъ свой мощный станъ, полилъ воды изъ черепка на руки, отеръ ихъ о старые чамбары, кусочкомъ гребешка расправилъ бороду, посадилъ курочку въ мшокъ, ястребу кинулъ кусокъ мяса и, приперевъ дверь задвижкой, бодрыми шагами вышелъ съ Киркой на улицу. Три его собаки, радостно махая хвостами, ждали его у порога, но замтивъ, что онъ безъ ружья, не пошли за нимъ, только глазами провожая хозяина и изрдка искательно помахивая кончиками хвостовъ. Дядя Ерошка шелъ бодро, той особенной, свойственной только людямъ, носящимъ на себ оружіе, молодецкой походкой, широко и кругло размахивая руками и гордо поглядывая направо и налво, изрдка подергиваясь плечомъ и шеей.