Войди в меня, побудь во мне,Побудь со мною хоть недолго.Мы помечтаем в тишине,Смотри, как голубеет Волга.Смотри, как узкий серп луныСеребряные тучки режет,Как прихоть блещущей волныПески желтеющие нежит.Спокоен я, когда Ты здесь.Уйдешь – и я в тоске, в тревоге,Влекусь без сил, разметан весь,Как взвеянная пыль дороги.И если сеть в душе мечты,Порой цветущие стихами,Мне их нашептываешь ТыCвоими легкими устами.
1 июля 1922
«Когда войдем мы ликовать...»
Когда
войдем мы ликоватьВ иную весь,Тебя я буду ревноватьНе так, как здесь.Не отпущу тебя одну, —Даю обет, —Ни в полевую тишину,Ни в шумный свет.Я обведу тебя чертойМоей любви,Моею волей и мечтойЦвети, живи.Всё, что любила ты, найдешьЕще милей,И от меня не отведешьСвоих очей.
2 июля 1922
Набатово
«Я сам закон игры уставил...»
Я сам закон игры уставилИ проиграл, но не хочуРазбить оковы строгих правил.Мой проигрыш я заплачу.Но, может быть, платить нам печем.Всё увеличивая счет,Несчастливо мы карты мечем.Придет последний банкомет.И, приневоленный к азарту,Всё , что осталось, подсчитай,Поставь последний куш на карту,О выигрыше помечтай,И знай, что шулер беспощаден,И что громаден будет счет,И что огонь из черных впадинЕго глазниц смертельно жжет.
5 июля 1922
«Не Люблю я встреч...»
Не Люблю я встречНа моем пути.Только с ветром речьХорошо вести.Путевой просторБез людей хорош.Каждый встречный взор —Острый в сердце нож.
7 июля 1922
На пути в Кострому
«Слушай горькие укоры...»
Слушай горькие укорыМилых пламенных подругИ внимательные взорыОбведи с тоской вокруг.Всё такое ж, как и прежде,Только ты уже не тот.В сердце места нет надежде,Побежденный Дон-Кихот.Перед гробом ДульцинеиТы в безмолвии стоишь.Что же все твои затеи,И кого ты победишь?Пораженье не смутилоДон-Кихотовой души,Но, хотя б вернулась сила,В битву снова не спеши.С бою взятые трофеиТы положишь перед кем?Над молчаньем ДульцинеиТы и сам угрюмо нем.Украшать ее гробницу?Имя Дамы прославлять?Снова славную страницуВ книгу бытия вписать?Для того ли ДульцинеяК Дон-Кихоту низошлаИ, любовью пламенея,Одиноко умерла?
7 июля 1922
На пути в Кострому
«Она придет ко мне, – я жду...»
Она придет ко мне, – я жду, —И станет пред моей постелью.Легко мне будет, как в бреду,Как под внезапною метелью.Она к устам моим прильнет,И шепот я услышу нежный:«Пойдем». И тихо поведетК стране желанной, безмятежной.За Нею я пойду, и мнеВдруг весело и страшно станет,Как в предзакатной тишине,Когда мечта глаза туманит.Неведомые здесь огни,Цветы, неведомые людям, —И мы томительные дниВ стране бессмертия забудем.
9 июля 1922
«Прошедшие оставили следы...»
Прошедшие оставили следы,Но где же верный след и где случайный?Мир, отраженный в зеркале воды,Непостижимый Китеж, город тайный,К тебе откроется внезапный путь,Когда душа в отчаяньи, во мраке,И уж ее не могут обманутьРазвенчанных надежд немые знаки.И для меня настанет милый день,И я, в отчаяньи последнем,Переступив последнюю ступень,Оставлю мир его
случайным бредням.
9 июля 1922
«Я не хочу захоженных дорог...»
Я не хочу захоженных дорог —Там стережет зевающая скука,И без того труд жизни слишком строг,И всё вокруг несносная докука.Я не хочу нехоженых дорог —Там стережет негаданное горе.И без того безжалостен к нам Рок.Изнемогаем в непосильном споре.И вот я медлю на закате дняПеред напрасно отпертой калиткой,И иду, когда Ты поведешь меня,Измученная пламенною пыткой.Мой верный вождь, мой друг и госпожа,Ты различать пути во тьме умела.Хотя б со страхом, женственно дрожа,Ты подвиг жизни совершала смело.Припоминать ли мне, как в темный часТы погибала страшно и жестоко,И я в неведеньи Тебя не спас,Я, одаренный веденьем пророка?Об этом думать можно лишь в бреду,Чтоб умереть, не пережив мгновенья.Не думаю, не вспоминаю, – ждуПоследнего, отрадного явленья.
10 июля 1922
«Дон-Кихот путей не выбирает...»
Дон-Кихот путей не выбирает,Росинант дорогу сам найдет.Доблестного apar везде встречает,С ним везде сразится Дон-Кихот.Славный круг насмешек, заблуждений,Злых обманов, скорбных неудач,Превращений, битв и пораженийПробежит славнейшая из кляч.Сквозь скрежещущий и ржавый грохотКолесницы пламенного дня,Сквозь проклятья, свист, глумленья, хохот,Меч утратив, щит, копье, коня,Добредет к ограде ДульцинеиДон-Кихот. Открыты ворота,Розами усеяны аллеи,Срезанными с каждого куста.Подавив непрошеные слезы,Спросит Дон-Кихот пажа: «Скажи,Для чего загублены все розы?»– «Весть пришла в чертоги госпожи,Что стрелой отравленной злодеяНасмерть ранен верный Дон-Кихот.Госпожа сказала: «ДульцинеяДон-Кихота не переживет»,И, оплаканная горы»о нами,Госпожа вкусила вечный сон,И сейчас над этими цветамиБудет гроб ее перенесен».И пойдет за гробом бывший рыцарь.Что ему глумленья и хула!Дульцинея, светлая царицаРадостного рая, умерла!
11 июля 1922
«Менял разные личины...»
Менял разные личины,Все принимая имена,Всходя на горные вершиныИ опускаяся в долины,И проходя все времена,На утомительных дорогахИ на покое у ручья,В шатрах, в лачугах и в чертогах,В лохмотьях нищенских и тогахЯ остаюсь всё тот же Я.В неутомимости стремленийИ в озарениях мечты,Среди забот и наслаждений,И радостей, и утомлений,Всегда передо мною Ты!В грозовом пламенном сверканьи,И в разгорании огней,И в ярком солнечном пыланьи,И в звездном благостном мерцаньиЯ вижу свет Твоих очей.Шумят ли волны в бурном споре,Поет ли соловей ночной,Звучит ли песня на просторе, —Мне в звуках радости и горяПовсюду внятен голос Твой.Любимых уст Твоих дыханьеВсегда животворит меня,И что мне горькое страданье,И безнадежное скитанье,И зной безрадостного дня!Пройду я все пути дневные,Храня заветное кольцо,И там, где силы неземныеСоединили нас впервые,Увижу милое лицо.
18 июля 1922
«Всё дано мне в преизбытке...»
Всё дано мне в преизбытке —Утомление труда,Ожиданий злые пытки,Голод, холод и беда,Деготь ярых поношений,Строгой славы горький мед,Яд безумных искушений,И отчаяния лед,И – венец воспоминанья,Кубок, выпитый до дна, —Незабвенных уст лобзанья, —Всё, лишь радость не дана.