Земли поколебав основы,Восстал закованный Атлант.Его деяния суровы,Но прав разгневанный гигант,Поработители! как ложенБезумно-яростный ваш крик!Атлант и в бунте осторожен,Великодушен и велик.Благое совершая дело,Он защищает, а не мстит,И землю он колеблет смело,Но труд внимательно хранит.
9 октября 1926
«Огни далекие багровы...»
Огни далекие багровы.Под сизой тучею суровы,Тоскою веют небеса,И лишь у западного краяВстает, янтарно догорая,Зари
осенней полоса.Спиной горбатой в окна лезетНочная мгла, и мутно грезитОб отдыхе и тишине,И отблески зари усталой,Пред ней попятившися, вялойПоходкой подошли к стене.Ну что ж! непрошеную гостьюС ее тоскующею злостьюНе лучше ль попросту прогнать?Задвинув завесы, не кстати льВдруг повернуть мне выключательИ день искусственный начать?
27 октября 1926
«Легкокрылою мечтою...»
Легкокрылою мечтоюУнесен ты от земли.Посмотри, – перед тобоюСтраны новые легли.Вот бежит на сонный берегВетер, волны шевеля.Дальше Африк и АмерикЭта новая земля.Но не радужную грезуВидятг дремные глаза,И не призрачную розуПоит росная слеза.Видишь, – там твоей невестеПринесли уже фату.Мир иной, но с нашим вместеЗаключен в одну черту.Но, конечно, в путь наш МлечныйНе вместится этот мир.Близок нам он бесконечно,Дальше он, чем Альтаир.Мы туда путей не знаем,Не умеем их найти,Мы в пространствах различаемТолько три всего пути.Вот длина лежит пред нами,Ширина и вышина.Только этими путямиНам вселенная дана.Все пути иные стерты,Мы запиханы в футляр,Не умеем мы четвертыйСтроить перпендикуляр.
9 ноября 1926
«Угол падения...»
Угол паденияРавен углу отражения...В Сириус яркий вглядись:Чьи-то мечтанияВ томной тоске ожиданияК этой звезде вознеслись.Где-то в АмерикеИль на бушующем Тереке, —Как бы я мог рассчитать? —Ночью бессонноюЭту мечту отраженнуюKто-то посмеет принять.Далью великоюИли недолею дикоюРазлучены навсегда...Угол паденияРавен углу отражения...Та же обоим звезда.
19 ноября 1926
«Сатанята в моей комнате живут...»
Сатанята в моей комнате живут.Я тихонько призову их, – прибегут.Хорошо, что у меня работ не просят,А живут со мной всегда, меня не бросят.Вкруг меня обсядут, ждут, чтоб рассказал,Что я в жизни видел, что переживал.Говорю им были дней, давно минувших,Повесть долгую мечтаний обманувших;А потом они начнут и свой рассказ,Не стесняются ничуть своих проказ.В людях столько зла, что часто сатаненокВдруг заплачет, как обиженный ребенок.Не милы им люди так же, как и мне.Им со мной побыть приятно в тишине.Уж привыкли, знают – я их не обижу,Улыбнусь, когда их рожицы увижу.Почитаю им порой мои стихиИ услышу ахи, охи и хи-хи.Скажут мне: «Таких стихов не надо людям,А вот мы тебя охотно слушать будем».Да и проза им занятна и мила:Как на свете Лиза-барышня жиля,Как у нас очаровательны печали,Как невесты мудрые Христа встречали,Как пути нашли в Эммаус и в Дамаск,Расточая море слез и море ласк.
21 ноября 1926
«В унылую мою обитель...»
В унылую мою обитель,Вокруг которой бродит злость,Вошел
Эдемский светлый житель,Мальчишка милый, дивный гость.Босыми шлепая ногамиО мой натертый гладко пол,Он торопливыми шагамиКо мне с улыбкой подошел,И в кресло тихо сел он, рядомС моим столом, и посмотрелВ глаза мне прямо долгим взглядом,Как бы струившим токи стрел.«О бедный друг мой, как исхоженПеред душой твоей порог!Ты все еще неостороженИ оградить себя не мог.Впустил ты злость, тоску, тревогу,И раздражение, и ложь.С собою в дальнюю дорогуГрехов ты много понесешь».«Мой милый мальчик, мой вожатый,Я вижу глаз твоих лучи,Но тьма во мне, и, тьмой объятый,Тебя прошу я: научи.Скрывать я ничего не смею,Тебя не смею обмануть.Скажи мне вновь про АлетеюИ укажи мне верный путь.Веди меня, вожатый милый,Я здесь всегда меня храни,Из кельи темной и унылойГостей незваных изгони».
30 ноября 1926
«Покуковала, улетела...»
Покуковала, улетела,И уж не слышится куку,А вновь примись она за дело,Так наводила бы тоску.Но что же! слышу однозвучный,Всегда один и тот же тук.Ах, как приятен был бы скучный,Но вс же милый сердцу звук!Теперь живешь и не гадаешь:Ну, сколько жить еще мне лет?Ведь всё равно так верно знаешь,Что настоящей жизни нет.
11 декабря 1926
«Ты жизни захотел, безумный...»
Ты жизни захотел, безумный!Отвергнув сон небытия,Ты ринулся к юдоли шумной.Ну что ж! теперь вся жизнь – твоя.Так не дивися переходамОт счастья к горю: вся она,И день и ночь, и гол за годом,Разнообразна и полна.Ты захотел ее, и даромТы получил ее, – владейЕе стремительным пожаромИ яростью ее огней.Обжегся ты. Не все здесь мило,Не вечно пить сладчайший сок, —Так улетай же, легкокрылыйИ легковесный мотылек.
21 декабря 1926
«Подыши еще немного...»
Подыши еще немногоТяжким воздухом земным,Бедный, слабый воин бога,Странно зыблемый, как дым.Что Творцу твои страданья?Кратче мига – сотни лет.Вот – одно воспоминанье,Вот – и памяти уж нет.Страсти те же, что и ныне...Кто-то любит пламя зорь...Приближаяся к кончине,Ты с Творцом твоим не спорь.Бедный, слабый воин бога,Весь истаявший, как дым,Подыши еще немногоТяжким воздухом земным.
30 июля 1927
Триолеты
«3емля докучная и злая...»
Земля докучная и злая,Но все же мне родная мать!Люблю тебя, о мать немая,Земля докучная и злая!Как сладко землю обнимать,К ней приникая в чарах мая!Земля докучная и злая,Но все же мне родная мать!
5 марта 1913 Минск – Вильна
«Один в полях моих иду...»
Один в полях моих иду.Земля и я, и нет иного.Все первозданно ясно снова.Один в полях моих идуЯ, зажигающий звездуВ просторе неба голубого.Один в полях моих иду.Земля и я, и нет иного.
5 марта 1913 Минск – Вильна
«Лежу в траве на берегу...»
Лежу в траве на берегуНочной реки и слышу плески.Пройдя поля и перелески,Лежу в траве на берегу.На отуманенном лугуЗеленые мерцают блески.Лежу в траве на берегуHочной реки и слышу плески.