Полное Затмение

Зимой 2039 года Амстердам заняли войска НАТО, сумевшие на этом участке отбросить армии Великой России — беспощадные наступательные отряды неокоммунистического диктатора Козицкого.

Климатические сдвиги, вызванные глобальным потеплением, существенно подорвали русское сельское хозяйство, нанеся непоправимый ущерб не только обычным культурам, но даже фуражным. Еда стала труднодоступна. Русские оказались на грани голода, а некоторые пересекли эту грань. Тогда к власти пришёл Козицкий. И приступил к решению продовольственной проблемы за счёт стран Восточной Европы.

Пока что Третья мировая война не переросла в ядерную.

У птички на брюшке имелись серийные номера. Птичка представляла собой разведывательное устройство, сертифицированное регуляторным агентством разведки ООН. Любой, кому пришло бы в голову вбить эти цифры в компьютер и запросить РАР, введя соответствующие клиринговые коды, мог узнать, что птичкой распоряжается флотская разведка Британии в составе ВМФ НАТО.

Птичка со встроенным источником питания вылетела с британского авианосца, находившегося милях в двадцати от искорёженного побережья Голландии, а санкцию на её полёт дал офицер гражданской миротворческой службы. Сотрудник ГМС сидел в высотном здании посреди одного из относительно сухих кварталов полузатопленного Амстердама. Опустевшее здание голландские коммандос НАТО выбрали себе временной ставкой.

Офицер же ГМС был американцем, из Баффало в штате Нью-Йорк. Звали его Йейтс. У капитана Йейтса на столе стояло переговорное устройство, по которому он общался со штаб-квартирой международной корпорации «Второй Альянс», предоставлявшей охранные услуги в мировом масштабе, сокращённо — ВА. В сообщении говорилось, что линии снабжения ВА подвергаются постоянным атакам со стороны бандформирований, именующих себя Новым Сопротивлением, вопреки тому, что вмешательство ВА авторизовано Гаагой (там заседали уцелевшие депутаты Генеральных штатов, которых натовцам удалось разыскать), а также Совбезом ООН, и целью имеет наведение порядка в Амстердаме и окрестностях. Второму Альянсу, продолжил коммуникатор, хотелось бы видеть город очищенным от мятежников, мародёров и прочих нарушителей общественного спокойствия. Для этого (тут голос коммуникатора сделался брезглив) ВА необходимо было проникнуть в Амстердам, но закрепиться там представляется невозможным до тех пор, пока линии снабжения не функционируют должным образом.

— Едва ли необходимо подчёркивать, — сказал коммуникатор, — что, хотя МКВА является гражданским охранным подразделением, у неё налажено тесное сотрудничество с военными силами НАТО, и сотрудничество это, буде дозволено так выразиться, подобно обоюдоострому клинку.

Йейтс нахмурился. Сотрудничество, подобное клинку?

— Террористы, именующие себя Новым Сопротивлением, — взвизгнул коммуникатор, — представляют опасность как для сил ВА, так и для сил НАТО, поскольку, воруя технические ресурсы НАТО и проводя политику дезинформации, направленную на саботаж мер установления общественного спокойствия, пытаются навязать населению иррациональную точку зрения, согласно которой между НАТО и русскими не существует разницы, и обе эти силы суть агрессоры!

Йейтс пожал плечами и переслал растекстовку коммюнике ближайшему кораблю НАТО, оснащённому шпионским оборудованием: Леди Ди.

И тогда вылетела птичка.

Но летать совершенно свободно ей не позволялось. Летела она по расширяющейся спирали, пересекая гражданские зоны, выглядывая и прослушивая, регистрируя точки, в которых собралось от четырёх гражданских. В Амстердаме осталось не так-то много народу, поэтому задание это отняло у птички меньше времени, чем можно было предположить. Найдя группу из четырёх и более гражданских (такое случалось редко), птичка садилась на внешнюю стену здания, в котором имело место несанкционированное сборище, и откладывала яичко. Яичко имело полусферическую форму и состояло из нанопены, которая тут же просачивалась через щели между кирпичей, в бетоне, между стёкол и пласталевых листов, наводняя здание микроминиатюрными сенсорами. Сенсоры улавливали сердцебиение людей и, если достаточное число сердец билось рядом, посылали сигнал. Режим военного положения воспрещал собираться группами более трёх человек, за исключением особо выделенных зон, каковые зоны патрулировались ещё строже.

Командующий нидерландским подразделением ввёл вышеозначенное «правило четырёх» после того, как его коммандос столкнулись с неожиданно значительными проблемами, на казённом языке именуемыми «сговоры с целью осуществления террористической деятельности малым числом участников».

Отрядив птичку выслеживать нелегальные сборища, Йейтс послал в штаб-квартиру ВА ещё одно коммюнике, в котором сообщил о проделанных действиях. Сообщил чистую правду.

Получив коммюнике, в штаб-квартире связались с нужными людьми в службе трансконтинентальной рекогносцировки ВВС США. Симпатикам ВА из числа сотрудников СТКР передали гистограмму сигналов, испущенных яичными сенсорами, и настоятельно рекомендовали, во имя «духа сотрудничества», приложить всемерные усилия для «триангуляционного определения местопребывания террористов», с тем чтобы «избавить ВА от причиняемых ими досадных неудобств».

Так птичка летала от одного здания к другому, прочёсывая милю за милей, и время от времени откладывала яйца. Снеся третье яичко, дроноптица миновала высотное здание, где заметила птицу живую — ворона, неустанно сновавшего вокруг высотки. Ворон так напугался, столкнувшись с неопознанным летающим объектом, что не замедлил ретироваться под прикрытие крыши. Пронёсся по верхнему этажу, сел на перильца ограждения, огляделся и с облегчением увидел, что странная соплеменница с металлическими крыльями и стеклянной головой улетела прочь.

Но в дальнем конце террасы оказалось что-то ещё.

Кто-то ещё.

Часть первая ДЫМОК

• 01 •

— Город мёртв.

Он сказал это громко, обращаясь к ворону. То был крупный чёрный ворон, севший на бетонные перильца, почти полностью уцелевшие на всём протяжении разгромленной террасы. Тридцатью этажами ниже простиралась затопленная улица, и в сумерках вода казалась индиговой.

Ворон нахохлил голову и посмотрел на говорившего. Дымок продолжал:

— Город мёртв, а я жив. Я — кто-то. Я всё ещё — кто-то. Я здесь, но мне от этого не легче.

Он обращался и к ворону, и к холодному влажному ветру, пахнувшему кислотой, точно протекающий свинцовый аккумулятор. Некогда по террасе пробежал мародёр, оставив отпечатки грязных подошв, и теперь морось понемногу размывала их края.

— Я всё ещё Дымок. Смок [1] . Джек Брендан Смок, Брендан Джек Смок, Брендан Джек Дымок, Дымок Джек Брендан... Какая разница? Зови меня в любом порядке. Думаю, слова теперь совсем ощелочились и размылись. Так-то, ворон. Будто...

1

Smoke по-английски это и значит.

Он помолчал, не соображая, говорит ли вслух или думает, и попытался понять, что из этого верно. Потом пожал плечами и заговорил снова:

— Будто у тебя котелок воды, и больше ничего. Тихой неподвижной воды. И вот ты роняешь туда, скажем, чернильную каплю. Чернила распространяются, постепенно разбавляясь, и через несколько дней их уже нельзя заметить. Но на самом-то деле это не так. Чернила всё ещё там. Дымок всё ещё здесь. Я бы мог убраться из Амстердама, ворон. Там, где людей ещё достаточно, я развеюсь. Я затеряюсь в толпе. Стоило бы направиться в Париж. В Париже людей ещё много.

Ворон сместился на своём насесте, передвинулся ближе, царапнул коготками по перильцам.

Дымку подумалось, что ворон, может, и не настоящий, а просто кибернетическая подделка, но ему уже было всё равно.

Дымок положил руки на парапет, почувствовал, как холодит ладони бетон. Поглядел на них. Они казались чем-то отделённым от Дымка: серые, сморщенные, с когтеобразными пальцами и жёлтыми, давно не стриженными ногтями. Он и сам так выглядел: тощий, исхудавший, долговязый, как огромный коготь, чёрный от грязи, укутанный в разношёрстные одёжки, штаны и накидки, найденные по свалкам, однородно порванные и заляпанные жижей. Он походил на ворона. Ворона в линьке.