Полный попадос, или лиха беда...

– Прости, красавица, и ты, батюшка, - Одихмантий кланялся не переставая. К чему это раболепие? Господа кончились в семнадцатом году. Чёрт, всё время забываю, в каком времени мы находимся. Атаман продолжил: - Люди мы тёмные, новостей не знаем, с дороги кормимся.

– Работать не пробовали?
– мрачно поинтересовалась моя дочь - Варяги да шамаханцы деревни жгут, окраины данью великой обкладывают, а вы как последние трусы в лес удрали! Тоже мне, мужчины!

Неудавшиеся бандиты чесали затылки, кланялись и просили прощения. То один, то другой вспоминал о семье, которую увели в плен, убили или же пришлось оставить ради разбоя.

– Научи как быть дальше, батюшка - лесные молодцы в очередной раз поклонились и хлопнулись передо мной на колени - Челом бьём!

– И что мне с ними делать?
– я обернулся к своим. Кузя одним очень красноречивым жестом показал, куда эти романтики с большой дороги должны попасть по его мнению. Васька же присоветовала следующее: - Пусть в религию ударятся или к нам в Ладогу идут на перевоспитание.

– Ну вот что, орлы - банда Одихмантия ловила каждое моё слово - у вас есть два пути: или в ближайшую церковь грехи замаливать, или в столицу на перевоспитание к воеводе Полкану. Он мужик строгий, но справедливый.

– А фтотафоеселкоффь?
– осторожно поинтересовался бандит, попавший под горячую руку кузнеца.

– Там вас научат читать, писать, молиться одному богу, не есть неделями и жить на одну зарплату!
– страшным голосом провыл клубок. Вот сейчас молодец, когда надо вылез. Разбойники чуть ли не со слезами запросились в обучение к Полкану. Делать нечего, пришлось разрешить.

– Будете плохо себя вести - священников натравлю!
– пригрозил я.

– Благодарствуем за науку и наставление. А скажи, батюшка, что вы в лесу искали?
– прощаясь спросил Одихмантий.

– Да ничего особенного: птицу Сирин, перо Жар-птицы, молодильные яблоки и царских сыновей. Ты не видел?

– Бедовая голова твоя, огнищанин - вздохнул атаман, а разбойники напряглись при упоминании птиц - Царевичи лет десять как пропали. А где сгинули, да что искали - того никому неведомо.

– Не учи учёных, - кузнец закинул Ваську на её лошадь и подошёл к нам - про царевичей каждая собака в округе слыхала. Ты лучше скажи то, что другие не знают.

– Говорят, что порознь ехали, - зашептал Одихмантий - да повстречались и горестями своими поделились. Решили к птице Сирин идти да ответа искать как яблоки молодильные из сада чудесного добыть, как перо у жар-птицы взять да как Кащея одолеть. А что уж Сирин с ними сделала - того никто не ведает.

– Ну хоть что-то. И где эта твоя Сирена живёт?

– Да ты в уме ли, огнищанин?
– разбойник и кузнец смотрели на меня как на тяжело больного.
– Слыхали? Они за птицей Сирин собрались!

Вот тут нас начали жалеть и уговаривать вернуться в столицу. Разбойники пообещали за полчаса довести до города и хорошо спрятать. О самой птице ни слова. Да что ж такого в этом поющем попугае, что его так боятся?

– Сирин - сестра Гамаюна и Алконоста. Похожа на сову с женской головой. Если Гамаюн поёт о счастье, удаче и радости, то Сирин о горе и бедствиях. Также обладает пророческим даром и предсказывает будущее, но за каждый вопрос придётся дорого заплатить - просветила нас Васька. От помощи Одихмантия и его банды мы отказались, сплавив разбойников под командование Полкана. Как только местные "вольные стрелки" пошли к Ладоге я связался с домом. Оказывается, у Михея второе блюдце есть. Работает по принципу телевизора, каналы переключаются яблоком. Катаешь его и просишь что нужно.

– А живут они где?

– На дубах - ответила дочь, убирая книгу и доставая скатерть - Осталось только найти священную рощу Перуна и позвать птичек.

– Чем с Сирином расплачиваться будешь, княжна?
– спросил Кузя.

Васька задумалась и даже ничего у скатерти не попросила. Но та и без напоминаний предложила хороший сытный ужин - запечённого в сметане карася, каравай хлеба и кувшина компота.Дочь рыбу поковыряла, корку хлеба погрызла, но из раздумий не вышла. Значит дело совсем плохо.

– Благодарствуем, бабушка. Как всегда вкусно - такими темпами я скоро по старославянски буду говорить. Как богатырь или сказочник какой-нибудь!

– Да, кушайте, милки! Ну, что, красавица, капучины тебе энтой распроклятой не надо?
– поинтересовалась скатерть.

– Надо. А ещё птицу Сирин хочу.

– Да ты в себе ли, детонька?
– хлебосольная бабулька свернулась и прыгнула в руки Ваське.
– Это ж верная смерть!

– Тогда Вискаса для Лёвы, - дочь вытащила из сумки сонного котёнка. Зверёныш зевнул, почуял, что говорят о еде и требовательно мявкнул - или молока тёплого.

– Нету у меня пакостиэнтой иноземной, пусть молоко пьёт - скатерть просьбу исполнила и черныш зачавкал предложенным угощением.

– Ты бы, княжна, котёнка дома оставила - кузнец прикончил краюшку и допил компот - Потеряется и плакать будешь.

– Баюн не может существовать без ведьмы, а ведьма без него - ответила Васька - Он как оберег. Удачу приносит, подсказывает что-нибудь, поговорить, опять же, с ним можно. И дорогу всегда найдёт.

– Он же Левиафан был?
– не понял я.

– Зовут Левиафан, а порода Баюн. Видит и чует магию, умеет говорить, читать и писать, к кусту приучен, всеяден, не линяет, поёт колыбельные и прочие песни, с полугода ходит на задних лапах и может научиться владеть оружием - отрекомендовала дочь своего питомца. Не зря его Михей принёс!

– Да, с таким котом и зятя не надо!

– Так вот с кем ты мне изменяешь!!!
– взвыл Попадос из сумки. Васька обернулась, я вздрогнул, а кузнец вскочил в полной боевой готовности. Глаза горят, меч в руках. Настоящий Конан-варвар. Клубок выбрался из своего "дома" и начал нарезать круги по поляне, ругая изменницу.

– Меня не слушает, ничего не спрашивает, лежу на матрасе как дурак, а она с котами малолетними развлекается! А раньше кроме Попадоса никто и не нужен был! Всё мне доставалось: и любовь, и внимание, и мат незаслуженный... отстань! Уйди! Я не игрушка! Вася! Скажи своему кошаку!

Котёнок наелся и заинтересовался клубком. Малыш прыгнул на Попадоса и стал грызть. Мы посмеялись и освободили страдальца.

– Да, ты настоящая колдунья - наконец признал кузнец - кот есть, клубок волшебный имеется, скатерть тоже. Может и правы волхвы - сможешь мне память возвернуть.

– Ну ты ж не Турин Турамбар - моя дочь наконец-то улыбнулась. Нашла кому!
– Ой, ты ж его не знаешь... Ладно, расскажу.

Вечер, а за ним и ночь у нас прошли под Сильмариллион.

– Капец! Не, ну это ж полный капец! Это ж облом!
– надрывалась Васька у меня над ухом. Интересно, сколько сейчас - четыре, пять утра? Я уснул в тот знаменательный момент, когда у неё там кто-то из эльфов помер. А Кузя слушал дальше. Даже не хочу знать, уложилась ли моя Шехерезада за короткий срок - она ж не поленится повторить!
– Па! Вставай! Я знаю, что ты не спишь!