Полосы жизни

– Как же так можно? Двенадцать лет коту под хвост. Я ведь всё для неё, а она взяла и к маме. Будто ей пять лет, а не сорок пять.

Он бы так мог причитать долго, но Василий Иванович больше любил говорить, чем слушать и поэтому перебил соседа своим монологом.

– Это всё подлая эмансипация. Эти дуры действительно возомнили себя ровней мужикам. А на самом деле всё это пшик. Они эмансипируют для того чтобы перекочевать в гарем какого-нибудь восточного женолюбца. Им, видите ли, принца для преклонения подавай, а нормальный мужик уже ни во что не ставится. А наши мужики, нет, чтобы баб поставить на место, стали завидовать разным Борькам Моисеевым. Это мыслимо!? Какой-то педик, бегающий в женских трусах по сцене, зарабатывает больше чем офицеры целого полка вместе взятые. Кто ж пойдёт в армию?

Василий Иванович любил говорить об армии и любой разговор он рано или поздно сводил именно к этой теме. И как только он уцепился, его уже невозможно было остановить, но тут из гостей вернулась его жена.

– Ага, вот ещё одна феменистка.
– Василий Иванович переключил своё внимание на жену.
– А ну иди сюда и принимай боксёрскую стойку.

Жена, с которой это происходило уже не в первый раз, молча, повиновалась. Сосед Леонида продолжал распаляться:

– А ну говори, что мужики все сволочи, а бабы все умные да разумные.

Жена залепетала.

– Му-му-му-жи-жи-ки сволочи.

Сразу последовал удар, и жена Василия Ивановича распласталась на полу. Леонид вскочил и стал успокаивать соседа, но последовал удар и он улёгся рядом с его женой.

Василий Иванович сразу же успокоился и стал поднимать с пола и жену и Леонида.

– Вставайте, вставайте: нас ждёт водка.

Через минуту они уже втроем продолжили попойку. Леонид всё причитал, а Василий Иванович с супругой его утешали.

– Плохой я человек. Поэтому и жена от меня ушла.

– Нет, Лёня, ты хороший.

– Да, да ты мужик.

– Нет, я плохой.

– Нет, ты хороший.

– Да, да ты настоящий мужик.

Закончились изначальные две бутылки и, Леонид сходил ещё за двумя. Через полчаса закончилась и эта порция алкоголя.

Ну, Лёня, наливай!
– Попросил, порядком опьяневший Василий Иванович.

– А всё, водка кончилась.
– Пробормотал Леонид.

– Как так кончилась?

– А вот так, взяла и кончилась.

Услышав о том, что водки больше нет, Василий Иванович вновь взбесился.

– Значит, водки нет, а я должен сидеть и утишать тебя. Жена, видите ли от него ушла. Правильно сделала. Разве моно жить с таким придурком? Водки у него видите ли нет. Да у тебя и мозгов-то нет. И вообще ты на ишака похож. Водку он зажал. Пришёл: утешайте его. Беда у него. Да ты с бедой родился и придурком помрёшь.

Леонид, вспомнив об нокаутирующих ударах соседа, выскочил из его дома как ошпаренный. Уже на улице он немного отдышался и побрёл к себе домой. Хмель, вылетевший во время буйства соседа, вновь ударил в голову Леонида. Ноги стали заплетаться и он, поскользнувшись, упал возле калитки своего дома. При этом сильно ударился головой и потерял сознание.

Очнулся Леонид уже в больнице. Первое, что он увидел, было старушечье лицо. "Это смерть", - подумал Леонид. "Смерть" улыбнулась и затараторила:

– Очухался, милый. Бедный, бедный. Такой молодой и такой несчастный.

– Кто вы?
– Поинтересовался Волков.

– Я санитарка.
– Ответила старушка.

Теперь он рассмотрел её. Она действительно была в белом халате. В нос ударил резкий запах медикаментов и Леонид понял, что он в больнице.

– Что со мной?

– Поморозил, сынок, и рученьки, и ноженьки. Ну, нечего, может бог даст, то и вытянем тебя.

Леонид также стал надеяться на то, что всё обойдётся. Но не обошлось. Не смотря на усилия врачей, ступни ног пришлось ампутировать.

Через неделю его перевели в общую палату. В палате уже было два жильца. Те, сразу же, как санитары выгрузили Леонида с каталки на кровать, приступили к нему с расспросами.

– Ты, чё тоже бомж?

– Почему тебя к нам?

Леонид никак не мог понять этих вопросов и тогда ему объяснили, что его поселили в палате специально отведённой для неплатёжеспособных пациентов.

– А вы тоже нищие?
– Поинтересовался Леонид.

Ему стал отвечать жилец палаты, стоящий на костылях. Второй же сидел на кровати и только кивал в знак согласия.

– А ты думал что бояре? Конечно же, мы из касты презренных. Кстати, я Николай по кличке Философ, а друг мой Шурик и кличка у него Богомольный. Так что расслабься и не думай что ты дурнее всех на свете. На каждого дурака найдется свой дурак. Поэтому и жизнь наша состоит в том, чтобы найти дурнее себя. Тогда и жить легче. Вот и мы теперь будем смотреть друг на друга, и думать кто из нас дурнее. Душа будет отдыхать, а тело выздоравливать.

– А ты и правда философ!
– Изумился Леонид.
– Только я одного понять не могу: чем наша палата хуже других? Мы что действительно как отверженные?

– О! Да ты ещё плаваешь в розовом тумане и думаешь что человек человеку товарищ, друг и брат. Забудь. Человек человеку волк. Каждый думает так: "хорошо то, что хорошо мне". Эту гнилую мысль маскируют, кто, как может, но всеми конечностями держаться именно за эту. Так и врачи, медсёстры и санитарки. Они тоже люди и поэтому кушают, одеваются и имеют жильё. На всё это нужны деньги. А ты такой заявился в больницу и думаешь, все они воскликнули: "Спасаем Лёню Волкова!" И побежали тебя исцелять. Всё не так. Они уже задались вопросом: "Что у Лёни Волкова в кармане?" А у Лёни Волкова в кармане вошь на аркане. А значит, у них нет ни желания, ни времени ухаживать за тобой.

– Быть такого не может.
– Возмутился Волков.

– Может. Ещё как может.
– Отпарировал Николай.
– Завтра твои глаза откроются.

И глаза открылись.

Утром дверь в палату открылись и прогремело: "Ещё не выздыхали, бомжи?" Философ и Богомольный как по команде рявкнули в ответ: "И вам не хворать!"

Леонид открыл глаза. В дверях стояла медсестра лет тридцати, но которая пыталась предать себе достойный вид, будто ей все шестьдесят.

– Волков, у тебя сегодня назначена капельница и перевязка. У тебя всё готово?

– А что у меня должно быть готовым?

– Ты что Дебил? Я спрашиваю: у тебя есть бинты, система, физраствор, мазь и т.д. и т.п.?

– Нет.

– И как же ты собираешься лечиться? Халявный лемит ты свой исчерпал и теперь медикаменты должен покупать сам.

Но у меня нет денег.

– Ясно. Бомж он и в Африке бомж.
– Медсестра махнула рукой и ушла.

Весь день в палату никто из медперсонала не заходил. Николай и Шурик ушли на улицу, где они занимались обычным попрошайничеством, а Леонид лежал в полном одиночестве. К вечеру ему захотелось в туалет. Полчаса он звал санитарку. Та явилась явно не довольная тем, что её побеспокоили.