Полтавская битва: 300 лет славы

Однако из-за отсутствия удобных путей сообщения с Европой торговые обороты России росли крайне медленно. И все же в Архангельск прибыло иностранных судов: в 1600-21, в 1618-43, в 1656-80, в 1708-154. Кроме того, значительная часть торговли, несмотря на все препятствия, чинимые соседними государствами, шла через Прибалтику и Украину.

Перед Русским государством всем ходом исторического развития ставилась альтернатива: либо по-прежнему продолжать быть отсталым государством, оторванным от естественных выходов к морю, и превратиться в колонию или полуколонию наиболее мощных соседних государств, либо попытаться преодолеть свою отсталость и подтянуться к уровню развития западноевропейских государств. Условия для решения этой задачи уже созрели, и она была выполнена Россией при Петре Первом».

Петр Первый пришел к власти в результате многолетней борьбы со своей старшей сестрой Софьи, с 1682 года бывшей правительницей России. В сентябре 1689 года Петр Первый стал самодержавным российским государем.

Многие историки писали, что Россия конца XVII века находилась «под страхом потери независимости». Задача преодоления «несостоятельности материальной и нравственной» стала задачей общенациональной. Ее решение началось с создания новых вооруженных сил России.

В древнерусском государстве регулярного войска не существовало. Его составляли постоянная княжеская дружина и народное ополчение, собиравшееся эпизодически, по решению вече – народного собрания. Дружина и народное ополчение могли выступать как совместно, так и порознь, в зависимости от решаемой политической задачи.

Дружиной называлось товарищество, вооруженный конный отряд, приближенные древнерусского князя. Дружина состояла из опытных воинов – мужей, и молодых дружинников – отроков, детских. Князь выступал здесь первым (по крови) среди равных (по доблести).

Дружина великого князя киевского и других князей Рюрикова дома делилась на «старейшую», «большую», «переднюю», состоявшую из мужей «думающих», и «младшую», мужей «хоробствующих». Эти два слоя отличались один от другого возрастом, знатностью, богатством, а соответственно влиянием на князя. В X веке дружина делилась на бояр и гридей. Князья, получая свой стол-удел, обычно соединяли собственную дружину с дружинами своих предшественников – отца, брата. Вступление в дружину, возможно, сопровождалось магическими ритуалами. Дружина постоянно находилась при князе и разделяла с ним все житейские тяготы. Между дружиной и князем существовало такое единство, что за «содеянное ближними мужами» отвечал лично князь. Именно князь и дружина составляли основу древнерусской государственности. Князь «думал» с дружиной и принимал решения о походах, сборе дани, строительстве городов, по важным общественным делам обращался к народу, продавался увеселениям, пировал.

Наиболее ответственные должности в княжеской администрации – воевод, тысяцких – занимали старшие дружинники. Князь содержал дружину на свои средства, которая существовала за счет добычи от завоевательных походов, отчислений от дани, судебных сборов, с XII века – от доходов с волости. Члены старшей дружины постепенно получали землю, создавали собственное хозяйство и ослабляли свои связи с княжеским двором. Младшая дружина по-прежнему находилась при князе. Многие дружинники в XI–XII веке становились слугами при дворе и княжеском хозяйстве – тиунами, сборщиками налогов, писцами.

Весь обиход князя от дворца до границ княжества находился под контролем дружинной администрации, обязанной одновременно защищать с оружием в руках интересы своего князя. Растворение значительной части дружины в хозяйственных и административных обязанностях, а соответственно и ослабление ее боеспособности, требовали привлечения на военную службу профессионалов – вольных наемных слуг, поступавших на полное обеспечение князя. В конце XII века на смену дружинной организации в русских княжествах пришел так называемый Государев двор, со штатом военных слуг. Началось образование дворянства.

В период средневековья войско формировалось по феодально-иерархическому и территориальному признаку. Сюзерен в случае военной необходимости созывал под свое знамя живших на его земле вассалов и их слуг. Набор людей на военную службу осуществлялся по княжествам, вотчинам, городам. Воины подчинялись своим командирам, строились под местные знамена. Феодальные отряды состояли из дворян, детей боярских, вольных слуг, дворян, бояр и князей, которые должны были являться в полки «конны, людны и оружны». До XIV века продолжало существовать и городское ополчение.

Самыми мелкими ячейками войска были «копья», включавшие командира с несколькими воинами – деление войска на копья впервые отмечено летописями в 1169 году. По владельческому и территориальному принципу они группировались в более крупные отряды – «стяги», находившиеся под командованием бояр, мелких князей, городской старшины. Самым крупным тактическим подразделением являлись полки.

Воинские смотры служилых людей – лично свободных, обязанных военной службой государству, за жалованье и поместья, регулярно проводились начиная с XV века. Служилые люди находились на государственной службе с 16 до 60 лет. Только ранения и болезни могли содействовать переводу служилого человека в более спокойный гарнизон. Ополчение собиралось только для конкретных походов – регулярной армии в России не было.

В XV веке русское войско состояло из иррегулярной дворянской конницы – помещичьего ополчения дворян и детей боярских, – главной части войска, отрядов вооруженной челяди служилых бояр и князей, служилых казаков, пищальников, пушкарей, а также «посошной рати» – крестьянского и городского ополчения.

К середине XVI века русские войска разделялись на несколько родов. Конница формировалась из поместного ополчения детей боярских и дворян, казаков, служилых татар и «царского полка». Артиллерия состояла из полевого «наряда», крепостного «наряда», передвижной деревянной крепости – «гуляй-города». Пехота включала пеших городовых казаков, пеших стрельцов – нового рода войск и пеших «даточных людей».

Российские военные историки рассчитали, что в середине XVI века русское войско состояло из 70 000 человек – 35 000 всадников поместной конницы, 12 000 стрельцов, 6 000 городовых казаков, 10 000 служилых татар, 4 000 наемных иностранцев и «наряда» из 3 000 человек. В военный поход обычно выступала половина этого войска.

Войско состояло из большого полка, полков правой и левой руки, передового, сторожевого и ертаульного полков, «наряда» и «гуляй – города».

Попытался создать регулярную армию Иван IV. В 1546 году были созданы стрелецкие полки – постоянное войско, вооруженное огнестрельным оружием. Постоянное конное и пешее стрелецкое войско разделялось на московских и городовых стрельцов численностью 12 000 воинов, из которых 5 000 постоянно находились в Москве, а остальные служили в приграничных городах. Стрельцы служили пожизненно, служба передавалась по наследству. Стрельцы получали за службу не земельное, а денежное, иногда хлебное жалованье. Стрельцы жили в особых слободах, в которых каждый стрелец получал участок земли, денежное пособие для строительства дома. Стрельцы не платили налогов и пользовались льготами и привилегиями при торговле, особенно своим товаром, производимых в слободах.

Из московских стрельцов Иван Грозный создал Стремянной полк, ставший лейб-гвардией царя. Стрелецкими полками рукководил Стрелецкий приказ. Регулярного военного обучения и надлежащей воинской дисциплины в стрелецких частях не было. К концу XVII века стрельцы, ставшие участвовать в политических заговорах и государственных переворотах, окончательно деградировали. Российский историк XIX века К. Медем писал: «Мысль об учреждении стрельцов была без сомнения прекрасная, но исполнение ее не соответствовало цели. Вместо того, чтобы дать стрельцам строй и внутреннюю организацию регулярной пехоты некоторых европейских государств; вместо того, чтоб занимать их тщательным обучением в мирное время и, что всего важнее, подчинять строгой воинской дисциплине, без которой никакое войско существовать не может, вязли, преимущественно в образец турецких янычар, и, довольствуясь учреждением постоянной пехоты, не думали вовсе о правильном ее устройстве и обучении. В мирное время оставляли ее совершенно праздною; притом, впоследствии, жаловали еще особенными на турецкий образец привилегиями, вовсе несообразными с ее целью, а именно правом винокурения и торговли. Такие права отклоняли стрельцов от настоящей обязанности служить, заставляли их заводить лавки всякого рода, побуждали многих купцов записываться в стрельцы из одних торговых видов, подавали повод к большим беспорядкам и постепенно вели не только к ослаблению воинского духа, но и к уничтожению всех уз повиновения и дисциплины. Стрельцы, развращенные своевольством и безнаказанностью, сделались наконец более опасными для своих сограждан, нежели врагов отечества.»