Полтора метра безобразия.

– Хорошо погуляла? – Я решил начать издалека, но девчонка уловила угрозу в моем тоне и тут же встала в позу.

– Замечательно, – она прищурилась. – Что-то не так?

– Да нет, просто решил напомнить, что ты живешь в моем доме. А у меня свои правила. Постарайся их не нарушать, – последнее слово я особо подчеркнул. Девчонка это явно заметила, но это лишь раззадорило ее.

– А то что? – Кира усмехнулась, приближаясь ко мне и, пользуясь случаем, смотрела с высока. У нее что, комплекс Наполеона? – Отшлепаешь меня?

– А что, если так? – Спросил я, хватая ее за руку и резко притягивая к себе. Не устояв на ногах, она рухнула на меня. Я тут же перекинул ее поперек своих колен, прижимая грудью к дивану. Она стала брыкаться, на что я несильно хлопнул ее по попе, на которую она так упорно искала приключений.

– Отпусти меня, извращенец! – Завопила она, извиваясь, как уж. Я ослабил хватку, и она свалилась на пол.

– Я тебя умоляю… чуть руку не отбил об твою тощую задницу, – откинувшись на диван, я смотрел, как она поднимается на ноги.

– Ты полный псих! – Крикнула она, едва ли не бегом бросаясь в свою комнату.

Я преспокойно уселся за ноут, чувствуя себя отомщенным в какой-то степени. Кира еще полчаса громогласно ругалась, предусмотрительно запершись в комнате.

Мне кажется, или мои воспитательные меры не принесли никакого результата?

***

Противный вой будильника сорвал меня с кровати. Я так давно не вставал с утра пораньше, что сначала даже не понял, что происходит. Некоторое время мне потребовалось для того, чтобы немного прийти в себя и понять, на кой я этот будильник вообще выставлял. Воскресив в голове разговор с классной руководительницей своей подопечной, я застонал и пошел запускать кофемашину. Кое-как умывшись, я побрел в комнату Киры.

Я распахнул дверь, благо, она была не заперта. Девчонка тихо посапывала, звездочкой развалившись на диване. Я рывком сорвал с нее одеяло, на что незамедлительно последовала бурная реакция.

– Ты что, идиот? А если бы я спала голая? – Возмутилась она, пытаясь отобрать у меня одеяло.

– Ну, слава богам, это не так, и моя психика не пострадала, – усмехнулся я. – У тебя сорок минут на сборы. Я отвезу тебя в школу.

– Тебе что, заняться больше нечем? – Простонала она, с трудом сдерживая зевок.

– Абсолютно, – я приблизился к ней вплотную и прошептал в самое ухо. – Я весь в твоем распоряжении.

Девчонка вздрогнула, когда мое дыхание обожгло ее кожу, а потом отпихнула меня, вереща при этом что-то нечленораздельное. Мне удалось разобрать что-то про “престарелого развратника”, а потом она хлопнула дверью ванной так, что сотрясся весь этаж.

Мда, ко всему прочему она склонна к агрессии. Надо бы ножи спрятать. Да и вообще, колюще-режущие предметы, а то спать по ночам не смогу спокойно.

***

Солнце жизнерадостно светило в окно, а я уже минут пятнадцать томился в школьном коридоре, с заинтересованным видом разглядывая паутинку трещин на побелке. Звонок об окончании седьмого урока все не звонил, а мне все сильнее хотелось курить. Однако отойти я не мог – боялся, что Кира сбежит.

С утра мне пришлось чуть ли не силком затаскивать ее в машину, благо у школы она скандалить не стала и позволила ее отконвоировать до класса. Сдав ее на руки Зинаиде Яковлевне, я поехал по делам.

Три часа на скучнейшем совете директоров, пара деловых встреч и вот я снова здесь. В руках у меня пакет, скрывающий дорогие духи, коробку вкуснейших бельгийских конфет и бутылка элитного вина родом из Италии, а также огромный букет из скольки-то там орхидей. И конечно, как только прозвенел звонок, и в коридор хлынули толпы галдящих учеников, я вошел в класс с самой очаровательной улыбкой на губах.

Десятиклассники, торопливо кидавшие в сумки учебники и тетради, замерли, увидев ослепительного меня. Я неторопливо приблизился к женщине пост бальзаковского возраста, вручил ей свою ношу и отметил, что сегодня она еще прекраснее, чем обычно. И не важно, что это наша первая встреча.

– Такая роскошная женщина в таком унылом месте, – с сожалением проговорил я так, что бы услышала только она. – Вы слишком хороши для преподавания. Вы не думали сменить профессию?

Проворковав с ней в подобном тоне пару минут, я заслужил ее одобрение и, подхватив остолбеневшую Киру под руку, потащил ее на выход.

– Фу, ты что, состоишь в клубе любителей тех, кому за сто? – С отвращением пробормотала неблагодарная девчонка. Можно подумать я не ради нее распинался перед этой представительницей рода нафталиновых?!

– Ну, женщины, как хорошее вино, с годами только лучше, – подмигнул я. Пусть не обольщается тем, как я ради нее надрываюсь.

– До чего же ты гадок, – буркнула Кира, запрыгивая в машину.

– Какой есть, – Негромко ответил я, но она уже воткнула в уши наушники. Что за несносный ребенок?!

***

Вернувшись домой, я усадил Киру за уроки. То есть, мы час орали друг на друга, а потом я, нарушив все принципы воспитания, пошел на подкуп, пообещав ей снять домашний арест, если она будет нормально учиться. Еще немного поворчав, она согласилась и устроилась на диване в гостиной. Некоторое время я ковырялся в ноуте, просматривая чертежи здания, которые надо было завершить в ближайшее время и представить директорам.

Когда я, наконец, покончил с работой, то обнаружил, что мелкая что-то рисует в тетради. Незаметно подкравшись к ней, я разглядел какие-то цветочки – василечки и плюхнулся на диван рядом с ней.

Внутри меня все клокотало от возмущения, а когда я увидел наушники у нее в ушах, я достиг крайней точки кипения.

– Чем это ты занимаешься?! – Взорвался я, когда она соизволила обратить на меня внимание.

– Алгеброй? – Пискнула она, заметив мой безумный взгляд.

– И как это, прости, относится к уравнениям, которые ты должна решить? – Возмутился я.

– Я нифига не понимаю, – тяжело выдохнула Кира, обреченно посмотрев на тетрадь.

– Тупица, – бессильно пробормотал я, пробегая глазами по каракулям в тетради. – Это же как дважды два.

– Так помог бы, раз такой умный! – Она еще и огрызается!

Однако посмотрев в ее унылое лицо, я понял, что она действительно не понимает.

– Ладно, бестолочь, сегодня я добрый, – я придвинулся к ней вплотную, так что наши ноги соприкасались. Она бросила на меня растерянный взгляд.

– Ты чего?