Полтора метра счастья

— Алло?

— Дэн, я почти разоблачил Эвра! Его нужно не упустить, срочно! — Если до этого казалось, что отвлечься невозможно, то при этой вводной фразе мужчина тотчас погрузился в необходимость действовать. Наёмник, за которым они следили, подноготную которого пытались узнать и который на данный момент оказался под их незримым колпаком, оказался похитителем девушки, защищать которую золотые обязались по многим причинам. Потому, что та была дочерью одного из них, потому, что она осталась сиротой, потому, что её бабушка просила об этом перед смертью, и потому, что золотые защищали всех, кто не в состоянии был сделать этого сам. Однако два года назад, когда они пытались укрыть её у себя, в Корее (Дэн на беду тогда как раз покинул Сеул, улетев в Нью-Йорк), у них её украли, вот этот самый Эвр, как только что выяснилось. До сих пор то двухлетней давности фиаско было единственным проигрышем банды на памяти и совести Дэна, что не давало ему покоя и покушалось на его честь предводителя. Может, до него такое и случалось, но при нём — впервые. И очень хотелось взять реванш. Какая удача вывела на них этого типа снова, да притом покалеченного и не способного постоять за себя. Он поучаствовал в смертельной гонке с Шейком и теперь валялся в Сеуле у друзей, беспомощный и переломанный. Такой никуда не убежит, но расколоть его на секреты прошлого тоже ещё нужно умудриться. Куда он дел девушку?

Дэниэл пообещал Химчану, что дальше разберётся со всем сам, и тут же позвонил Шейку, который ещё был в Сеуле, где с несколькими другими ребятами потихоньку приглядывал за Бобби.

— Ну, как там этот злодей?

— Да пока всё так же, никуда не выходил из квартиры своего приятеля, — сообщил Шейк. — Они вызывали ему костоправа, но результаты, судя по всему, не утешительные.

— Вы спросили у врача?

— Не успели, они его грохнули, как свидетеля. Пришлось к нему в кабинет влезть и посмотреть записи осмотра. Этот Чживон может остаться без руки.

— Так ему и надо, — хмыкнул Дэниэл. — То есть, поговорить с ним один на один не вариант? Компания всегда рядом?

— Да, присматривают за своим собратом по произволу.

— А их как-нибудь потеснить нельзя?

— Они драконы, если ты забыл, — хохотнул Шейк, — нет, если тебе нравится кататься на свидания с Джиёном, пожалуйста — мы прессанём…**

— Не-не, не надо, — помахал рукой Дэн, хотя этого никто не мог видеть, кроме Бомми. — Я пока не готов к очередной страстной встрече. Значит, попытаемся мирно вступить в переговоры.

— Каким образом? Они не станут говорить с золотыми, они же знают, из-за кого заварилась каша с Эвром.

— Это было его задание, мы тут при чем? Он полез к золотым, а не мы к нему. Тем более, среди нас полно тех, кого они не знают.

— Да, только что им такое предложить, чтобы они ответили на наши вопросы? Эвр наёмник, и он не имеет права разглашать тайны своих прошлых заданий.

— Наёмник, да, но… как ты считаешь, в вольном братстве оставят человека без руки? — Шейк замолчал, задумавшись. — Там всё очень серьёзно?

— Там пиздец. Он будет инвалидом.

— Ну вот, у него есть выбор, быть молчаливым инвалидом, или говорливым и здоровым. Пошлём к нему Джереми. Уверен, он сможет ему помочь. Обычно в ситуации «пиздец» Химик справляется идеально.

— Ты рискнёшь открыть им Джереми? — тихо поинтересовался Шейк. Дэниэл смотрел на Бомми, которая отвлеклась на игрушки, отодвинув рисование.

— У одного из этих дракончиков есть младшая сестра, говорят, он за ней в жерло вулкана прыгнет. Присвойте на время, для подстраховки. Тронут Джереми — девочку не увидят.

— А как же Джиён?

— Ну, в целом он вряд ли заинтересуется пропажей сестры кого-то из своих людей, если он собственную готов в любую задницу засунуть. Но если всё-таки эти ребята захотят ему пожаловаться, вы им намекните, что тогда девочку не увидят.

— Я тебя понял. Что ж, попробуем договориться. Нам — нашу девочку, им — их.

— И целую руку.

— Осталось только сердце предложить, и мы с драконами поженимся, — засмеялся Шейк.

— Я против браков, заключенных без любви. И секса тоже, так что пусть мозги там нам не трахают. Позвони, как всё устроите, хорошо?

— Замётано.

Дэниэл положил трубку и подошёл к дочке, погладив её по головке.

— Прости, Господи, если я совершаю что-то дурное над невинными. Мы не тронем чужого ребёнка, только и моих пусть никто не трогает. Боже, пусть мои грехи остаются на мне!

Бомми поймала отцовскую ладонь и принялась изучать большой палец, огибаемый линией жизни. Она у него была чёткая и длинная, доходящая до середины ладони и за неё, так что за себя Дэн не очень-то переживал. Но долгая жизнь и жизнь без несчастий и драм — не одно и то же, и ему очень бы хотелось, чтобы, пережив всех своих врагов, он не потерял в этой борьбе и кого-нибудь из дорогих ему людей.

Задержавшись на работе, Дэн вернулся домой непредсказуемо по времени. Собравшись умыться с улицы, он, разувшийся и пересадивший Бомми из коляски в манеж, двинулся в ванную, где наткнулся на Херин, моющую Сандру в детской ванночке. Услышав поступь, она обернулась и, не успев улыбнуться тепло и ярко, как каждый вечер, осталась напряженной, ожидая, как поведёт себя муж.

— Добрый вечер, — не желая быть грубым, невольно сухо произнёс он.

— С возвращением, — негромко пролепетала Херин и вернулась к дочери. Дэн тщательно вымыл ладони в раковине и стал вытирать их полотенцем, придумывая, чтобы такое сказать, чтобы развеять угнетенную атмосферу. — Голодный?

— Я сам чего-нибудь поклюю, не отвлекайся, — зачем-то отказался от присутствия Рин на кухне он, и, когда вошёл туда, отругал себя за это. Поплутав между кастрюль и найдя что-то, что не разогревая поел прямо из них, мужчина переоделся в спальне в домашнюю одежду и отправился в кабинет.

Усевшись в кресло, он достал из портфеля незаконченную, вернее, неотточенную и не доведенную до совершенства завтрашнюю речь для суда. Нужно отработать, перечитать, найти слабые места, сверить со всеми упомянутыми статьями и законами, чтобы не придраться. Приоткрыв немножко окно, он закурил, в целом не видя, что можно было бы исправить, но всё равно недовольный, как будто всё это не удалось от вступительной части и до финала.

Он просидел полчаса, не меньше, когда дверь открылась и в неё несмело вошла Херин с подносом, на котором стояло две чашечки кофе. Обычно она приносила ему одну, чтобы работал и попивал. А в этот раз две. У Дэниэла сразу ёкнуло во всех местах, каких только умело ёкать у дееспособного по части ниже пояса и умеющего чувствовать глубже, чем на уровне желудка и похотливых глаз мужчины. Эти две чашки пробудили в нём забегающее вперёд воображение, где они, он с Рин, тоже двое, сольются в объятьях. А рядом ещё лежали домашние печенья с миндалём, так что улыбка набежала на губы юриста, увидев которую, ответила ею же его жена.

— Передохни немного, — поставила она перед ним кофе, встав возле стола. — Не против, если я составлю тебе компанию?

— Окошко только прикрой, дует, — указал на него Дэн, туша сигарету. Рин закрыла его и, когда обернулась, он похлопал по своим коленкам. — Иди сюда.

Не медля, Херин приземлилась на указанное место, и обвила за шею любимого мужчину, поцеловав в скулу.

— Гляди, покажу, что по пути с работы сделал. — Достав мобильный, Дэниэл открыл фотографии и показал снимок, сделанный на полутемной улице. Какая-то вульгарно наряженная девица, на шпильке и накрашенная, как в цирке.