Полтора метра счастья

— Кто это?

— Проститутка, ты ж сказала снять. Я снял. Снимок, правда, не очень удачный…

— Дэнни, — закрыв глаза, положила лоб ему на плечо Рин, — прости, пожалуйста, прости. Я знаю, что обидела тебя…

— Да я не обиделся, — слукавил Дэниэл, отведя глаза и отпив кофе.

— Да конечно, — не повелась на эту ложь Херин, улыбнувшись шире.

— Ну так… немного задело, — взяв её руку, он приложил её к своей груди, — вот здесь.

— Прости.

— Хватит извиняться, я уже начинаю себя виноватым чувствовать. — Не произнося больше ни слова, Рин поцеловала его, затягивая в долгий и ненасытный поцелуй. Дэн положил ладони на её бёдра, сразу же поднялся до трусиков и, не снимая их, забрался под ткань. Достаточно было сделать два-три движения, чтобы там всё увлажнилось. Возбуждение быстро набрало обороты, и Дэниэл, распахнув на жене халат и отведя его назад, впился в её грудь. Выступившие капли молока были им слизаны, пальцы вошли в Рин глубже. Она расстегнула на нём штаны и, выпростав твёрдый член, сама отодвинула трусики, садясь на половой орган. Они принялись заниматься любовью в кресле, но по мере усиления темпа, в нём обнаруживались неудобства, и Дэниэл, поднявшись с Херин, опустил её на пол и лёг сверху сам. Мягкий ковёр его кабинета принял их, не хуже постели. Через несколько минут мужчина уже терял голову от экстаза и, кончая, вытаскивал себя из любимой женщины, чтобы оросить её живот. Рин блаженно выдохнула, лежа на спине с улыбкой удовлетворенной и счастливой женщины. Дэн скатился с неё, завалившись рядом, нашёл её ладонь на ощупь и переплёл их пальцы.

— Охуенно, — прохрипел он.

— Согласна.

— Когда промежутки между сексом большие, он превращается в какую-то эйфорию.

— Ты предлагаешь нам заниматься им раз в месяц-два? — Дэн повернул к ней лицо, округлив глаза.

— Я тебе устрою, раз в месяц-два. Ещё один такой раз, и до следующего секса я не доживу.

— Придётся тебя кем-нибудь заменить, — со смехом бросила угрозу Херин.

— А ты меня сможешь кем-нибудь заменить? — серьёзно спросил муж. Смех её прекратился.

— Никогда.

— Вот и я тебя заменить не смогу. — Поднеся её руку к губам и поцеловав, Дэн перевалился на бок и перешёл на поцелуи губ. Нужно было перепроверить речь для суда, но, кажется, в ней и так всё было хорошо и идеально, так что, можно было пить кофе с печеньем и обнимать любимую жену. Разве не для этого осенними вечерами существует время?

Примечания:

* Это печально, очень печально — строчка из упомянутой выше песни «Sorry seems to be the hardest word»

** Речь идёт о событиях, изложенных в произведении "Три цвета надежды"

Половины

Бомми позёвывала на груди отца, лежавшего на диване. Он и сам уже хотел спать, но достаточно артистично и в ролях дочитывал дочери сказку. Отбраковав все известные корейские истории, Дэниэл достал из закромов одну из легенд о золотых, недоступную непосвященным, где доблестные воины с волшебными способностями приходили на выручку угнетаемым крестьянам, дурили жестоких янбанов и спасали обижаемых невинных красавиц. Бомми слушала восхищенно и вдохновлёно, но стало поздно и она, как все дети в её возрасте, задрёмывала без предупреждения. Дэн, всегда всё любящий доводить до конца, не сдался и не отступил, пока не дошёл до точки, то и дело приободряя свою слушательницу привлечением внимания к остросюжетным моментам, какие попадались на каждой второй странице. На этих коллизиях и их апофеозах папа повышал тон и взмахивал свободной от книги рукой, что колыхало на нём Бомми.

— … Вот так они и победили злобного вельможу, который давал королю плохие советы. — Мужчина захлопнул страницы и посмотрел на дочь. — Как тебе история? Понравилась?

— Угу.

— Отличные парни, правда? Побольше бы таких в наше время.

— Мама сегодня придёт? — спросила девочка, держа из последних сил слипающиеся глазки открытыми. Сказка ей пришлась по душе, но как только она завершилась, насущнее стали другие проблемы.

Три дня назад у Сандры поднялась температура и, поскольку с её заболеванием подобное допускать было нельзя, Херин предпочла лечь с ней в больницу под присмотр врачей. Жар прошёл, но в связи с выяснением, что у младенца лёгкая простуда, решили не отпускать его домой до полного выздоровления. Естественно, Херин не могла оставить там Сандру одну и приютилась в клинике. Дэниэл вновь попросил приехать Джереми для ознакомления с состоянием Сандры, но, будучи в Сеуле, тот срочно прибыть не смог, и решено было, что жена с младшей дочерью дождутся Химика, и только после его заключения решат, возвращаться домой или продолжать лечение. Как долго это должно было ещё длиться — неизвестно, Дэн понимал одно, что неделю супругу точно не увидит, если не считать посещений в отведённое время в самой больнице. А ведь скоро декабрь, Рождество… хоть бы Сандра окрепла и встретила свой первый Новый год здоровой! Хоть бы она его вообще встретила… Прочь эти гнусные мысли! Раньше никогда не был ни суеверным, ни думающим о плохом, раньше было столько уверенности, откуда он её черпал? Из отсутствия настоящих бед и тревог? Прежде проблемы были у мира, а он — добровольный спасатель, который делал одолжение людям, впрягаясь за них, бросал спасательный круг, грёб на шлюпке ухарства по бескрайнему морю приключений. Теперь проблема была не у мира, а лично у него, и никакая добрая воля уже не замешана. Хочешь или не хочешь — несчастье со здоровьем Сандры никуда не денется, и его навыки героя, бандита, спецназовца, агента и золотого ничего не решат.

— Я не понял, тебе батина компания не нравится? — нахмурился Дэн. Бомми не уразумела, что не так она спросила, и чем вызвала недовольство, пускай и наигранное, отца, но замотала головкой, спеша заверить, что не имела в виду ничего из того, что сказала. Адвокат улыбнулся. — Папу не меньше мамы любишь? — Бомми кивнула. — Вот и отлично, потому что нам с тобой, дочулька, видать тусить придётся вместе часто.

— Тусить… — в десятый раз зевнув, повторила Бомми.

— Да-да, но ты сильно не обольщайся, только под моим надзором, ясно? И никакого обмена стаканчиками с мальчиками, что это за попытка косвенного поцелуя наблюдалась вчера в песочнице? — Ребёнок не среагировал, уже не слушая от усталости и, отвлекшись, разглядывал спинку дивана. — Никакого уважения к отцу, что за девчонка…

Рядом затрясся на вибрации мобильный. Дэниэл протянул руку, не потревожив на этот раз раскинувшуюся на нём Бомми. Широкая грудь отца в майке служила парковочной площадкой, на которой расположилась дочь. Отвлекшись от велюровой обивки, она увлеклась татуировками Дэна, занимавшими всё полотно кожи от угла одного плеча до угла другого плеча.

— Алло?

— Привет, любимый, — раздался шёпот Рин. Муж сразу же перешёл на такую же громкость:

— Привет, котёнок. Как вы там?

— Уснули, — как и многие молодые мамы, женщина приобрела привычку отвечать за себя и своих ещё не умеющих толком говорить детей, употребляя повсеместно множественное число первого лица. Дэниэл был против такого подхода, но с женой не спорил, пускай. Зато когда получал старшую дочь под своё командование, всегда заставлял её отвечать на всё самостоятельно. Не можешь словами — кивни, вырази своё отношение к происходящему, одобряешь или не одобряешь. Херин считала, что он так вырастит Бомми слишком своенравной, потому что девушку не стоит воспитывать, постоянно давая ей понять, что она сама всё решает. А как же она станет когда-нибудь хорошей женой, послушной, умеющей находить компромиссы? Дэниэл имел другую точку зрения. Для него развитие независимости в Бомми означало, что она приучится думать, анализировать и прислушиваться к своим ощущениям, не потакая чьему-либо мнению, тогда её труднее будет обмануть и провести. Но на самом деле, плюс к этому, когда Рин заводила разговоры о каком-то там далёком замужестве старшей дочери, Дэн начинал злиться и заранее ненавидеть всех претендентов. Это какого ещё там мужа она должна будет слушаться? Пусть кто-нибудь попробует указывать и приказывать его дочери! Она папина. Не фиг никаким ухажёрам даже близко подходить — недостойны. Всем этим мужикам одного надо, это он по себе знает, он себя молодым хорошо помнит. Он Бомми объяснит, как надо себя ставить с этими гадкими и развратными самцами. — А вы что делаете?

— Укладываемся, — заметил Дэн, что дочь ещё не спит, водя пальцами по чёрным узорам наколок. — Ждём Шиллу, у неё завтра выходной, она обещала посидеть с Бомми, а то мне рано в суд ехать.

— Она прямо с работы к нам приедет?

— Ага, а то пришлось бы вставать завтра в пять утра, чтобы успеть приехать сюда до того, как я умчусь.

— Хорошо, я спокойна, когда Шилла с Бомми.

— А мне ты, то есть, не доверяешь?

— Ты её учишь плохому! Каждый раз после тебя она произносит такие слова!..

— Она их всё равно рано или поздно услышит, пусть лучше начнёт их говорить до того, как узнает, что они значат, меньше шокируется, подрастая.

— Дэн! — пыталась показать возмущение Херин, но не могла поднять голоса, чтобы не разбудить спящую под боком Сандру. В клинике давно протрубили отбой, но, в отдельной платной палате, женщина ориентировалась графиком исключительно на самочувствие младшего чада. — Не делай из Бомми хулиганку.

— Человека невозможно сделать хулиганом, это либо в нём есть, либо этого нет. Жизнь покажет, какой у неё темперамент. — Мужчина на миг отвлёкся на фантазии о том, как его дочь будет перекидывать через плечо назойливых кавалеров, но тут же осознал, как опасно драться в принципе, какими рискованными и болезненными бывают даже обычные тренировки в боевых искусствах. О чём он вообще размечтался? У него дочь, а не сын! И девочке, действительно, не пристало заниматься ничем подобным. — Не беспокойся, родная, я постараюсь следить за языком. Ну, исключая супружескую постель…

— Дэнни! Бомми же рядом!

— Да она ничего не понимает ещё! Да, сонная черепашка? — погладил по плечу девочку отец и она, покосившись на него, кивнула. — Она подтвердила, Рин, она не шарит, о чём я.

— Так, ладно. Вернусь домой — настучу тебе по мягкому месту, Бан Дэниэл, засранец ты эдакий.

— А я не против, между прочим. — В дверь раздался краткий и несмелый звонок, словно его не дожали до конца и уже отвели руку. — Кажется, Шилла приехала, я пойду открывать…

— Сладких снов, милый!

— Спокойной ночи, любимая! — Дэн отложил телефон и, придерживая Бомми, двинулся в прихожую. В глазке действительно виднелась жена двоюродного брата, в подъезд бы консьерж никого лишнего и не пустил, только тех, кто были в списке разрешённых владельцами квартир посетителей. Юрист отворил дверь и улыбнулся: — Привет, полуночница!

— Что есть, то есть, — ответила она так же лучезарно, сразу же протянув ладонь, чтобы погладить по спинке Бомми. В розовом комбинизончике, она завертелась, чтобы побыстрее увидеть, кто пришёл, потому что отец держал её неуважительно, затылком к кому-то. — Привет, принцесса! Не спишь ещё? А то боялась разбудить звонком. Я смотрю, у вас в семье все рано ложиться не любят?