Полуденный демон

Лавров с Глорией в ту ночь так и не дождались возвращения блудной невесты. Уехали спать. Лавров по требованию Глории отвез ее назад в Черный Лог. Благо, он арендовал на деньги клиента новенький «фольксваген-туарег» и не зависел от служебного внедорожника. Что жутко огорчило Колбина. Вдобавок к сердечному приступу у того случился жестокий приступ ревности.

С этими мыслями Глория совершала свой утренний туалет, завтракала и сидела за бумагами. Перед обедом она перебросилась парой слов с Сантой. Тот неожиданно попросил позволения отлучиться на два часа.

– Хочу соседку проведать, – смущенно пояснил великан. – У которой мы молоко берем.

– Марусю, что ли?

– У нее забор покосился…

– Ладно, иди, – с улыбкой кивнула Глория. – Забор – это святое.

Санта насупился и замолчал. Он не мог признаться, что Маруся давно ему нравится. Статная, румяная, веселая, а главное, добрая. Обещала показать лечебные травы и грибные места. Муж у нее спился и умер. Сама хозяйство ведет, на рынок ездит в район.

Глория и без признаний догадывалась, какие желания томят могучую грудь великана. Весна действует. С ней не поспоришь…

После обеда она опять спустилась в мастерскую – разбирать записки Агафона, постигать его мудрость. Семь медных кувшинов выстроились в ряд и блестели круглыми боками, будто дразнили: «А слабо тебе взломать Сулейманову печать?»

Может, эти печати – только атрибут? Бутафория, как и все убранство этого дома, где ренессанс и восточный изыск присутствуют в виде копий. Здесь нет ничего подлинного.

Глория вспомнила, что царь Соломон, которого на востоке величали Сулейманом, пользовался особой печатью. Он носил на пальце перстень с огромным сапфиром. На этом-то камне якобы и был вырезан загадочный иероглиф. Никто другой, кроме самого царя, не смел прикоснуться к перстню. Ибо сапфир, имеющий малейшее повреждение, становится опасным для человека и может погубить его.

– Мне по вкусу ход твоих мыслей! – одобрительно захлопал в ладоши карлик. – Ты умная женщина, моя царица!

Она подняла глаза, но там, где только что сидел маленький уродец с лицом принца, лежала темная тень…

ГЛАВА 14

Генуя, 25 октября 1927 года

Величавая «Принцесса Мафальда» отплывала из порта Генуи двадцать пятого октября.

Синьор Росси взял билет в первый класс и теперь смотрел с палубы парохода, как на причале машут руками провожающие. Кто-то пытается перекричать ветер и шум, кто-то вытирает слезы…

Он не успел попрощаться с Клод, и его сердце тоскливо сжималось. Вчера он напрасно стучался в дверь ее виллы. Вокруг стояла тишина, окна были темны, и никто не отзывался.

Совсем некстати на ум пришли ее слова: «Все закончится ужасно… я вижу воду и кровь… много крови…»

Допустим, с водой понятно. Судно, каким бы надежным и комфортабельным оно ни было, может затонуть. У всех еще свежа в памяти гибель «Титаника». Но кровь? Откуда бы ей взяться?

Росси ощущал внутреннюю дрожь в предчувствии опасности. На сей раз к его обычному состоянию перед рискованным предприятием примешивалось необъяснимое волнение.

Неужели Клод имела в виду именно это плавание? По сути, она оказалась права. Росси действительно уехал. И на борту лайнера действительно находилась Мими Бушерер. Она везла с собой коллекцию драгоценных швейцарских часов для ювелирного салона в Сантьяго. На каждых часиках – по сотне бриллиантов, не считая золота, из которого они были изготовлены.

Мими стояла у перил, глядя на причал, – прелестная в своем платье из нежно-розового шелка, с жемчужным ожерельем на шее, в изящных туфельках. В руках она держала букет хризантем.

Росси незаметно косился на нее, проклиная себя за неуемную тягу к драгоценностям. Он заставил себя оторваться от Мими и поискал глазами управляющего покойной фрау Шнайдер. Ведь он здесь, на «Принцессе», из-за этого господина.

«Ах, вот ты где, Ганс Майер! Да ты дамский угодник!»

Низкорослый жилистый мужчина в черном пиджаке и жилете наклонился, помогая пышнотелой пассажирке раскрыть зонтик. Солнце припекало, а дама боялась прямых лучей. Ее щеки и без того раскраснелись.

«Принцесса Мафальда» не обманула ожиданий Росси. Лайнер даже превзошел их размерами и великолепием отделки. Не «Титаник», но тоже ничего себе.

Публика в первом классе подобралась богатая и респектабельная. Еще бы! Билет стоит уйму денег. Ганс Майер явно не вписывался в это светское общество. Он не расставался со своим саквояжем и, как только выдался удобный момент, улизнул в свою каюту.

Росси проследовал за ним и запомнил номер на двери, за которой скрылся Майер. Пассажиры постепенно покидали палубу, устраивались на отдых и разбирали вещи. В надраенные иллюминаторы было видно, как медленно отдаляются белые дома и розовые крыши Генуи. По коридору, устеленному коврами, резво сновали стюарды.

Росси вернулся на просторную палубу. Она почти опустела. Мими тоже не было. Росси представил, как молодая женщина сидит в шикарном кабинете-салоне парохода за инкрустированным столиком и занимается подсчетами. В Сантьяго ее ждет муж с отчетом о заключенных сделках и новой партией товара.

Бриллиантовые часы и личные драгоценности Вильгельмина Бушерер безусловно поместила в сейф «Принцессы». Она осторожна и предусмотрительна.

«Ты безумец, Пьер! – сказала бы Клод, увидь она сейчас любовника и прочитай его мысли. – Рано или поздно ты сломаешь себе шею. И потом, у тебя совсем другая задача. Забудь о бриллиантах Бушереров и думай о Майере!»

Клод! Клод! Куда она так внезапно и таинственно исчезла? Неужели съехала? Почему она ни словом не обмолвилась о предстоящем отъезде?

Росси облокотился о перила и смотрел вниз, на изумрудную толщу воды, разрезаемую громадным корпусом лайнера. Ветер трепал его волосы. Появились волны, которые у горизонта закручивались барашками. Корпус судна подозрительно болтало.

Росси еще на суше успел свести знакомство со старшим механиком «Принцессы». Более тщательно изучить устройство парохода ему помог старый инженер, всю жизнь трудившийся на судоверфи.

«Если в пути начнется болтанка, не пугайтесь, – посмеивался механик. – Мы уже девятнадцать лет ходим на линии Генуя – Южная Америка, и все в порядке. «Принцесса» просто получилась валкой. Какие-то недочеты в конструкции».