Полукровка
Шрифт:
Вдохновляет их её пример.
В общей жизни только ходят слухи,
В ульях стал народ ленив и сер.
В семьях пчёл почти уже не стало,
Их число заметно в пользу мух.
Хобот заменил на рыльце жало,
Ходит в этом царстве жуткий слух.
Заменили мухи пчёломаток…
Сладкой жизни там в помине нет.
На помойках лишь для них достаток,
Сладкий мёд исчез, померк там свет.
Братья
Жили братья и сестра,
Речка горная, быстра.
Левый берег – первый брат,
Был он сказочно богат.
Правый берег – очень беден.
Жили – не было трагедий.
Левый берег был высок,
Вырос на спине лесок.
Обитали в нем зверюшки,
Куковали там кукушки.
Здесь росло немало ягод,
Не испытывал он тягот.
Правый низкий и песчаный,
Утром, вечером – туманный.
И по этому он бедный,
По характеру безвредный.
Как то утром он продрог,
Попросил немного дров.
Брат богатый отказал,
Возмутился и сказал:
« Если буду раздавать,
Значит бедным можно стать.
Стану я такой как ты,
Будут берега пусты»!
И услышало, то небо,
Рассердилось, что за небыль?
Гром и молния сверкнула,
В дуб огромный зашвырнуло.
Загорелся дуб и лес,
Достает дым, до небес.
И взмолился брат богатый,
Весь он пламенем объятый,
«Брат, сестрица – помогите!
Выручайте! Затушите!
Без воды, песка – погибель!
Мне остаться мертвой глыбой.
Бедный берег и река,
И любовь их велика.
Ринулись на помощь брату,
Не смотря на сил затраты.
Речка вылив все до капли,
Не оставив даже цапле.
Берег – весь песок отдал,
Как пустыня умирал.
Погасили так пожар,
Превратилась речка в пар.
Перед берегом низина,
Вместо речки только тина.
Много времени прошло,
Брату так же тяжело.
Жалко брата и сестру,
Грусть затронула струну.
На душе скребутся кошки,
Мысли мучают, как мошки.
Родники трудолюбивы,
Дождик шел неторопливый.
Так заполнили низину,
Берег больше не покинут.
Озеро стоит – большое,
Все зовут его "святое".
Как еще его назвать?
Каждый просит рассказать.
Плод был жертвенной любви,
Были преданны они.
Ночь провел на берегу,
Память свято берегу.
Ту тоску по временам,
Не вернуть их больше нам.
Ночи очень холодны,
Мокры, темень и длинны.
Левый берег виноват,
Люди – может извинят.
Щедро
дарит всем дрова,Вот такая здесь молва.
Старый карась.
Берег водоёма, камыши,
Заросли осоки, плачут ивы.
Наслаждайся воздухом, дыши,
Вечера спокойны и красивы.
Прибывала в озеро вода,
Чистый ручеёк бежал по камням.
Радовался мир вокруг всегда,
Любовался Солнцем, небесами.
Полчища из мошек, комаров,
Кружатся над ровной, водной гладью.
Камни и песок у берегов,
Рыбий рай наполнен благодатью.
Появился в озере Карась,
Из прозрачной, маленькой икринки.
Жизнь его с природою сплелась,
Грелся он у берега, в ложбинке.
Взялся обучать малька отец,
Радовались, жили в общем доме.
Многое узнал про мир юнец,
Страшно стало рыбке в водоёме.
Приходили люди – рыбаки,
И кидали удочки и сети.
Щук пугали острые клыки,
Страшно стало жить на белом свете.
Радовало только лишь одно,
Прятаться умел в траве и иле,
Ничего что грязно и темно,
От беды, опасности хранили.
Он не видел мир, зато был жив,
Зарывался в тину, как бывало.
Все свои желанья усмирив,
Просыпался, вдруг зима настала.
Зарывался вновь от страха в ил,
Так и протекали его годы.
Ничего не видел, не любил,
Без надежды, веры и свободы.
Среди стаи рыб слыл мудрецом,
Пусть не видел мир, прожил он долго.
Так до поздней старости, тайком,
Раздавал советы без умолку.
Заболел, от страха был психоз,
День и ночь его тревожат мысли.
«Для чего прожил»? – задал вопрос,
Закопался в ил. Нет в жизни смысла!
Орёл.
Сын женщины и горного орла,
Лишь внешне он похож на человека.
Его родимый дом – была скала,
И не нужна ему родных опека.
И вот с тех пор минуло двадцать лет,
Отец погиб упав с небес на скалы.
В глазах у сына холод, неба цвет.
Гордец силён, был выкован из стали.
Мать привела в селение к родным,
Принять просила их, на суд старейшин.
Но этот день для них был роковым,
Такой был поворот судьбы злодейки.
Себя вёл вызывающе гордец,
Высокомерно поучает старцев.
По сути дела, он для них – малец,
Причисленный в ряды простых скитальцев.
Он отвечал, когда хотел сказать,