Полундра
Шрифт:
— Но ведь искать будем где-то слева?
— Именно, — согласился кавторанг. — Я только подслушал, что квадрат, где будут идти поисковые работы, находится в Норвежском море, около сотни морских миль от порта Нарвик. Есть там такой. Слышал, может быть…
— Еще бы не слышал! — возбужденно воскликнул Полундра. — Мы оттуда каждый год телеграммы получаем неизвестно от кого.
— Ах да, — кавторанг рассеянно кивнул. — Ты же мне рассказывал…
— Слушай, командир. — Глаза Полундры за блестели нетерпеливым блеском. — А если мы в море возле этого Нарвика будем болтаться, может, разрешишь,
Некоторое время кавторанг как-то странно испуганно взирал на разволновавшегося Полундру, потом широко улыбнулся и кивнул.
— Конечно, сынок, какой разговор? — воскликнул он. — Будет у нас свободное время, сойдешь, узнаешь. Загранпаспорт моряка мы тебе устроим, это сто процентов. А как же? Без этого нельзя! Идем налево, будем в нейтральных водах — и не сойти на берег, на тамошнюю жизнь не посмотреть! Ну, конечно, не сразу, а как завершим операцию, иначе этот мурманский фирмач меня съест…
— Спасибо, командир! — Глаза Полундры благодарно и радостно заблестели. — Я знал, что ты мне не откажешь!
— Значит, контракт подписываешь, да? — спросил кавторанг.
— Конечно! — Полундра радостно улыбнулся.
— Вот и хорошо, вот и славно! — Кавторанг вздохнул с каким-то искренним облегчением. — Значит, это решено. Я звоню этом мурманскому фирмачу и сообщаю, что ты согласился. Ты — во всем деле самое главное! Даже и думать нечего, что эту операцию без тебя можно осуществить…
— А где бумаги? — заинтересованно спросил Полундра. — Я их прочитать хочу, перед тем как подписывать…
— Прочитаешь, — заверил его кавторанг. — Контракт подпишем завтра утром, на трезвую голову. У меня все бумаги заготовлены. А вечером я лечу с ними в Мурманск, там кое-что надо еще уладить, утрясти…
Торопливым движением он налил себе и Полундре еще по сто грамм.
— Ну, только что же мы как алкоголики: пьем без тостов, без закуски! — воскликнул кавторанг. Теперь и его глаза блестели радостно и возбужденно. — Давай, старлей, держи стакан! Ну что, за новую жизнь?
— За удачу! — поправил его Полундра. — Чтобы вернуться оттуда живым и здоровым! Давай пей, командир!
Раздавшийся внезапно телефонный звонок не помешал кавторангу спокойно допить свой стакан, сунуть в рот кусок черного хлеба и, машинально пережевывая его, подняться и подойти к телефону.
— Да… А, это ты, Игорь… Как здоровье? У нас прекрасно! Все идет по плану. Да… Говорил… И сейчас говорю! Как дела у тебя в Питере? Отлично? Вот и славно! Да сижу тут с одним морячком… Ничего, нормально… Слушай, Игорь, завтра я лечу к тебе вечерним рейсом, ты понял? Встречай меня! Нет, у меня все будет… Так что до завтра, хорошо?
Чрезвычайно довольный разговором, кавторанг вернулся к столу, снова налил водки в оба граненых стакана.
— Ну а теперь мы с тобой точно выпьем за новую жизнь, старлей! — торжественно провозгласил он. — Чтобы кончилась эта проклятая нищета и безденежье, чтобы зажили мы наконец как люди. И ты, старлей, попомни мои слова: будут у тебя деньги, ты все проблемы свои решишь! Давай пей, и чтобы в стакане ни капли не осталось. И не переживай, все будет нормально.
Помни, что спецназ, он и на гражданке спецназ!И кавторанг бодрым жестом опрокинул содержимое стакана себе в глотку. Полундра, не долго думая, последовал его примеру.
ГЛАВА 11
Колченогая табуретка, на которую уселся было Полундра, покачнулась и отчаянно скрипнула. Наташа, расставлявшая на кухонном столе кофейные чашки и тарелки с печеньем, вздрогнула, торопливо оглянулась и нервно вздохнула.
— Сережа, я прошу тебя, потише, — вполголоса сказала она. — Отец только что уснул…
— Извини… — Полундра замер на скрипучей табуретке. — Прости, что я так приперся, посреди ночи, незваный…
— Ничего, все нормально. — Девушка устало кивнула, ставя на стол сахарницу и варенье. — Я просто не знала, что тебя с гауптвахты освободили, а то бы сама пошла тебя искать. Нам с тобой нужно очень серьезно поговорить…
Лицо Полундры при этих словах омрачилось — он уже предчувствовал, что это будет за разговор. Наташа тоже чувствовала себя неуверенно. Когда она ставила на стол очередную тарелку, руки ее слегка дрожали. В расставленные на столе фарфоровые кружки девушка стала наливать кофе.
— Как твой отец? — спросил Полундра, чтобы хоть как-то прервать тягостное молчание. — Ему не лучше?
— Ему только хуже, — едва слышно сказала Наташа. — С каждым днем…
— А что врач говорит? — с тревогой спросил Полундра.
— Врач говорит, если его в ближайшие две или три недели не прооперировать, то спасти его уже будет нельзя. А эту операцию делают только в Москве и за большие деньги…
— Сколько?
— Пятнадцать тысяч долларов.
Услышав сумму, Полундра тяжело вздохнул, но не сказал ни слова. Даже за ту безумно хорошо оплачиваемую работу, что предложил ему сегодня кавторанг, предлагали только три тысячи долларов. И когда он их получит, неизвестно — сказано, что только по окончании всей операции.
— Он теперь хоть ночью стал спать, — снова едва слышно заговорила девушка. — Раньше по ночам боли ему не давали уснуть…
— А теперь что? — не понял Полундра.
— А теперь я ему уколы морфия делаю, — тихо ответила она.
— Морфия? — переспросил удивленно Полу ндра. Вопрос, откуда у тебя на него деньги, так и замер у него на губах. Некоторое время старлей пристально вглядывался в лицо девушки, сидящей за кухонным столом напротив него и рассеянно помешивавшей свой кофе. Неяркий свет электрической лампочки под потолком отбрасывал тени, однако и в таком освещении ее лицо казалось волшебно прекрасным и добрым.
— Я слышал, ты в Мурманск ездила, — осторожно сказал Полундра.
— Ездила, — не стала спорить Наташа. — К Борису в больницу, навестить его…
— К Борису? — изумленно переспросил Полундра. — Это тот самый толстомордый, из-за которого я на губу попал?
— Это тот самый человек, которого ты чуть до смерти не убил своими кулачищами, — спокойно возразила девушка.
— И он для тебя Борис? И ты ездишь его навещать в больницу?
— Да, это так. — Наташа старалась не встречаться взглядом с Полундрой. — Только, Сергей, я прошу тебя: тише. Отца разбудишь…