Полупарюр
Шрифт:
– А где письмо?
Отец улыбнулся.
– Поищи его в этой пачке. Бабушка говорит, что написано оно не ее братом.
Мои руки жадно потянулись к тесьме, перевязывающей письма, но к моему горькому сожалению в дверь позвонили. Я торопливо спрятала в сумку пачку и побежала открывать. Не было необходимости спрашивать, кто пришел. В дверь ввалился увешанный тяжелыми сумками с едой и сияющий жизнерадостной улыбкой Игорь.
– Билеты я купил! – доложил он с порога.
– Как обычно? – мы всегда покупали одно место на верхней полке, одно – на нижней.
– Разве можно иначе?
Чтение придется отложить до поезда. Мои родители, как всегда обрадовались Гороху. Между ними завязалась непринужденная беседа, которая продолжалась в такси и окончилась только с отходом поезда.
– Будь осторожней, хорошо? – успел шепнуть мне на прощанье отец. Я кивнула, поцеловала маму и осталась в купе рядом с верным Горохом и еще двумя пассажирами.
Расписание
– Что ты читаешь? – вторгся в мои мысли Горох. Его глаза горели от любопытства. Он встал и пытался увидеть хотя бы строчку из письма.
– Это не для твоих глаз. Это личная переписка моей прабабки с ее братом.
– Но ты же читаешь? Там что-то о фотографии?
– А этого я тебе не скажу. Ты из вражеского лагеря.
– Почему? – оторопел он.
– Ты влюблен в мою соперницу по поискам, – отрезала я.
Лицо Игоря сделалось несчастным, и он сел на свое место. Словесные дуэли не были его сильной стороной.
– Ты, все-таки, нашла что-то интересное. И мне ничего не сказала.
Мне стало жалко своего друга. Он ни в чем не был виноват.
– Ладно. Держи половину пачки, – глаза Гороха заблестели, как у ребенка, которого сверстники не брали в игру, а потом вдруг позвали. Он взял письма, а я, свесив голову со второй полки, коротко рассказала о том, как они у меня появились и что именно я ищу.
– Ты не нашла еще то письмо?
– Еще не успела.
Я продолжала листать письма, и теперь ко мне присоединился и Игорь.
– Есть!
В моих руках находился пожелтевший листок бумаги, заполненный текстом всего на три четверти. Почерк письма был твердым, размашистым и немного крупноватым. Письмо было написано по правилам, установленным в русском языке еще до революции, но его содержание было более необычным, чем его грамматика. В переводе на современную версию русского языка письмо звучало так:
Здравствуй, друг мой Илюша!
Вот я и у цели! Не буду рассказывать подробно о той работе, которую мне пришлось провести в Цюрихе, чтобы узнать истину. Отмечу только, что результаты моего расследования и консультации в швейцарских юридических кругах, а особенно визит к мистеру де Верру подтвердили наши подозрения. Я вооружился всеми необходимыми бумагами и попросил Брюгге назначить мне встречу. Он не посмел отказаться. Сегодня вечером наши добрые имена будут восстановлены. Я знаю, что честное имя – пустой звук для такого дельца, как наш общий знакомый. Но деньги, которые значат для него гораздо больше и которые поставлены на кон, – огромны. И он обязательно будет бороться. Поэтому, возможно, тебе удастся на некоторое время покинуть нашу страну, ставшую в последнее время не годной для нормального человеческого существования, и привезти мне неопровержимые доказательства нашей правоты. Напоминаю тебе, что найти их ты сможешь в нашем условном месте, известном только тебе и Марине. Если у тебя будет возможность, сообщи еще Поплавку. Он имеет право все знать.
Высылаю тебе эту записку через знакомого дипломата, так как не хочу, чтобы кто-то узнал о наших планах. Жди либо меня, собственной персоной, либо следующих новостей. Передай Марине привет.
Ваш преданный Эд.
P. S. Не забудь о подарке.
Мы прочитали письмо на едином дыхании. Потом снова.
– Ты что-нибудь поняла? – растерянно спросил Игорь.
– Во-первых, по какой-то причине Островцев так и не узнал о результате беседы этого Эда и Брюгге. Ты согласен?
Игорь кивнул.
– Во-вторых, история, в которую попали эти трое, была какая-то уж очень темная. И вполне возможно, что с этим Эдом расправились, раньше, чем он успел что-то предпринять. Кроме того, на горизонте появляется еще какая-то Марина. И в заключение всего дается указание, где искать некие доказательства.
Надеюсь тебе не нужно объяснять, какие.– Это что, новый сериал? – с любопытством вмешалась в наш разговор пожилая женщина. – Это следующая серия о Каменской?
– Какая Каменская? – удивился Игорь.
– Ну, как же! Там еще был Эд Бургундский! Этот, который мафиози, местечкового масштаба. Но должна вам сказать, что я прочитала всю Маринину и постановка этого сериала мне не очень нравится.
Мы сидели, открыв рот и не пытаясь отвечать. Да и не было в этом никакой нужды. Женщина слишком долго молчала, и сейчас плотина ее терпения была прорвана. Полный мужчина обрадовался, что монополия на разговоры была уничтожена, и с удовольствием принял участие в обсуждении. В самом разгаре беседы современного российского детективного сериала в купе принесли чай. Мы с Игорем молча выпили кипяток и улеглись на свои места. Если возможности поговорить не представилось, нужно было хотя бы постараться выспаться. Я положила пачку писем в сумку, сумку для большей безопасности сунула под подушку и постаралась уснуть. Наши соседи еще немного поболтали и присоединились к сонному царству вагона, предварительно выключив свет.
В купе было темно и душно. Толстяк на соседней верхней полке безжалостно храпел и мешал спать пожилой женщине с нижней полки. Она, кроме всего прочего, страдала клаустрофобией. Когда страх перед духотой и замкнутым пространством начинал душить ее, она открывала дверь и пила валериану, запах которой потом долго стоял в тяжелом воздухе купе. Спустя несколько минут, соседка начинала успокаиваться и захлопывала дверь. Минут через пятнадцать сценарий повторялся с точностью дубля на кинопленке. Нужно было быть Игорем с его абсолютно здоровой нервной системой, чтобы безмятежно спать в этом «купе № 6». Но не столько духота и соседи являлись причиной моей бессонницы. Одна мысль не давала мне спокойно уснуть. Она терзала меня с тех пор, как я осознала смысл слов, сказанных мне Яной в конце нашей беседы: «О хозяине фотографии спроси у Дениса». Во всяком случае, смысл ее последней фразы был именно таким. Какое отношение имел Денис ко всей этой истории? Я всегда считала, что его интерес к этой загадке был вызван интересом к Эллочке или… ко мне. Во всяком случае, на это надеялась. А оказывается, что он не случайный человек в этой авантюре. Какая у него роль? Союзника? Злодея? Соперника? Завтра встречу его и спрошу обо всем напрямую. Я глубоко вздохнула, повернулась на спину и закрыла глаза. Сердце мое все еще учащенно стучало, и я старалась успокоиться. Но этой естественной потребности не суждено было осуществиться. Дверь купе снова открылась. Сейчас раздастся запах валерианы, «и все повторится сначала». Но события начали развиваться по другому сценарию. Дверь мягко затворилась, и я почувствовала, как кто-то вытаскивает из-под подушки мою сумку. Застыв от страха, осторожно открыла глаза. В неверном свете фонарей, мелькающих за окном поезда, передо мной маячило мужское лицо.
– Извините, – зашевелились бледные губы – но мне очень нужно.
Он выдернул из-под подушки руку с моей сумкой и бросился из купе.
– Стой! – заорала я во всю силу своих легких – Игорь! Хватай его!
Игорь молниеносно вскинулся, что-то громко пробормотал и схватил вора за брюки спортивного костюма. Человек задергался, но вырваться он мог только выпрыгнув из штанов.
– Что! Что случилось?!! – истерически взвыла пожилая женщина.
– Господи, что снова? – не просыпаясь, пробормотал толстяк и повернулся лицом к стенке купе. – Ну и поездочка. Ни минуты сна! – через минуту до нас донесся его храп.
– Тихо-тихо… – перепугано зашептал незадачливый злодей – давайте выйдем. Я все объясню. Поскандалить мы всегда успеем.
Мы вышли в коридор и стали поближе к окну. Мы с Игорем расположились по обе стороны нашего пленника. Игорь держал его под руку. В тусклом свете светильников я смогла, наконец, рассмотреть лицо вора. В спортивном костюме и без очков он выглядел немного по-другому, но вполне узнаваемо.
– Здравствуйте, Иван Эдуардович! Какая неожиданная встреча! Кстати, верните мне мою собственность, пожалуйста.
Я была зла на него за испуг, который мне пришлось пережить, поэтому выхватила сумку довольно резко. Он вздрогнул.
– Ты его знаешь? – спросил удивленно Игорь.
– Мы с Катюшей уже встречались. Позвольте представиться – Пулавский Иван Эдуардович. Вам мое имя ничего не напоминает?
– Это фамилия одного из трех юношей, которых обвиняли в краже гарнитура?
– Совершенно верно. И этому юноше вместе с фотографией тогда достался кулон.
Мое сердце подпрыгнуло. Наконец, какая-то определенность. На снимке, который я получила, был обведен кулон. Еще на одном, полученном от отца, были отмечены серьги. У Яны – кольцо. Значит, все фотографии в сборе? Для обретения обещанного счастья осталось только найти сам полупарюр. Но если потомки Пулавского и Островцева находились в нашей стране, откуда взялась фотография, принадлежащая уехавшему из Советской России Шмавцу?