Полураспад

Можно даже сказать не «морда», а — «голова» или «передняя часть головы». Но это не сильно прибавит внятности к портрету этого жуткого монстра. Дать внятное словесное описание химеры невозможно, тут и любой Паустовский спасовал бы.

Морды-головы менялись ролями. Сперва одна обнюхивала рюкзак, в то время как другая, недружелюбно взрыкивая, косилась на нас.

Потом наоборот: голова побольше взрыкивала, а голова поменьше — тыкалась носом под клапан рюкзака.

— Это… это что? — прошептал Тигрёнок, бледный как смерть.

— Химера. Тоже, по-моему, колбаски хочет. Сегодня все хотят нашей колбаски, а?

Я говорил в голос, не таясь. Мне хотелось, чтобы химера поскорее отвлеклась от рюкзака и попробовала заняться нами.

Еще я лихорадочно соображал: стрелять, пока она на месте стоит? Или ждать, пока она все-таки попробует нами поживиться и полезет к нам на арку?

Был еще вариант сразу хлопнуть по ней гранатой РГС-2, но очень уж мне было жалко своего рюкзака, забитого множеством полезных и дорогих вещиц. Граната РГС-2, напомню, термическая. После нее от рюкзака останется только вонючий спекшийся ком.

— Я думал, химеры черные и на пантеру похожи… — стуча зубами от страха, разглагольствовал Тигрёнок.

— Есть и такие. Химеры очень разные. Потому что разные у них парастабильные формы. Теперь — не мешай.

Я тщательно прицелился в глаз большей головы.

Тем временем химера подцепила зубами меньшей головы лямку моего рюкзака. При этом она косилась на меня, как мне показалось, с ехидством. Дескать, смотри, смешной мягкий слизняк, уношу твои вещички.

Я решился стрелять: оставаться без рюкзака, повторюсь, я не собирался.

Ну, Комбат, давай! Была не была…

Выброс сонмища хватательных корней красным висельником — а рядом с нами на арке, как оказалось, покачивался именно красный висельник! — опередил мой выстрел на десятые доли секунды.

Корни, ранее спрятанные внутри непроглядного кокона из глянцевитых листьев, как щупальца спрута, схватили химеру и подняли в воздух.

Моя пуля вошла в землю, не повстречавшись с целью.

Химера, совершенно не ожидавшая нападения со стороны вроде как безобидной мутантной омелы, заорала так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.

— Быстро вниз! — скомандовал я Тигрёнку и, поскольку мне предстояло слезать первым, немедленно подал пример.

Мутантная омела вдруг разом вывернула все свои темно-зеленые, практически черные листья.

Теперь наружу глядел их багровый, лоснистый испод. Всё растение вмиг поменяло цвет, превратившись в этакий сплюснутый с боков перезревший плод адского граната высотой под два метра. И гранат этот стремительно покрывался крупными каплями некоей жидкости, которую выделяли тысячи мелких красных листьев растения-мутанта.

— Красный висельник, — констатировал Тигрёнок. — Или нет?

Вынужден сделать ему комплимент: держался он молодцом.

— Да! — заорал я. — Быстрее, быстрее, прыгай давай! — Сам я спрыгнул за секунду до того и теперь стремительно отбегал вбок.

Химера, издавая леденящие кровь рыки, бешено работала мощными лапами с когтями длиной с мясницкий нож каждый. Один за другим рвались охотничьи корни красного висельника.

Но корней было много, очень много. Они всё туже затягивались у химеры на шее и поперек туловища в районе таза.

Химера гневно рычала, однако по-прежнему не выпускала из пасти лямку моего рюкзака!

Я уже внутренне согласился с тем, что рюкзак придется бросить, и собирался отдать Тигрёнку приказ на стремительный организованный отход, плавно переходящий в паническое бегство, когда красный висельник взялся за химеру всерьез.

Жидкости, выделенной его листьями, стало так много, что она собралась в огромные блестящие капли.

Капли составили ручейки.

Ручейки скатились вниз и обрушились на химеру.

Там, где жидкость — а это был, конечно же, пищеварительный сок — попадала на шкуру страшного монстра, та мгновенно шла светлыми пятнами, шипела, дымилась, а затем лопалась, точно от сильнейших ожогов. И это крепчайшая шкура, свежевыдубленная в свинцовом колесе!

Это было даже для химеры чересчур. Ее меньшая голова наконец ослабила хватку, и мой многострадальный рюкзак шлепнулся на землю.

Вокруг него проливался неласковый дождь из пищеварительного сока красного висельника.

Чтобы схватить рюкзак, мне пришлось поверить, что мой чудо-комбинезон СПП-100К в состоянии выдержать попадание полулитра агрессивной жидкости неизвестного состава.

Что ж… комбинезон задымился, но выдержал!

— А теперь уходим! — приказал я Тигрёнку, забрасывая рюкзак за плечи.

— Почему вы не стреляете?

— Смысла не вижу.

Это было очень беспечно. Мне следовало попытаться добить химеру тут же. Благо, мишенью она стала почти неподвижной и я мог попробовать попасть в одну из свежих дыр в ее бронированной шкуре. Но в ту секунду я верил, что минуты и секунды некрожизни монстра уже сочтены и он наверняка пойдет на обед красному висельнику.

Итак, я взвалил рюкзак на спину, и мы пошли прочь как могли быстро. Мне очень хотелось побежать, но по Зоне бегать нельзя. Аномалии не дремлют, ждут бегунов!

За спиной какое-то время раздавались леденящие душу вопли химеры, потом — сочный хруст, глухой удар, и внезапно всё стихло. Я оглянулся, но место фантастической схватки уже скрылось за очередной дюной.

Возвращаться, чтобы поглазеть на исход противоборства? Да ну на фиг!

Мы прошли еще шагов сто и наткнулись на растерзанную взрослую псевдоплоть. Определенно, ее прикончила химера.

А вот нескольких поросят псевдоплоти упокоили пули…

Я припомнил того поросенка, которого мы среди прочих мутантов выкурили из травы, и понял, что то был определенно последний выживший член этого невезучего семейства.

— Что ж, еще одной головной болью меньше, — прокомментировал я ситуацию для Тигрёнка. — Нам сейчас только живой псевдоплоти не хватало.

Сказав эти слова, я вдруг краем глаза приметил какое-то движение справа.

Резко повернулся, вскидывая автомат.