Полураспад

Ничего не изменилось. Счетчик по-прежнему показывал два ноля.

— Они украли их, — сказал Инвестор. И повторил тем же ровным голосом: — Они украли их.

— Кого? Кого украли?

— Они украли мои трансфокаторы.

— Кто «они»?

— Люди, которые прорезали пространство. Люди с «ножницами»!

Я бы охотно поговорил с Инвестором еще. Благо пули здесь не летали, а я люблю ясность люблю истории, где понятны мотивы и интересы всех действующих сторон.

Но Тополь, похоже, был против всяких выяснений.

— Это и есть Центральный отсек? — спросил он у Инвестора.

— Да.

— Значит, мы сделали то, что было нужно?

— Да.

— И мы получим наше вознаграждение?

— Да.

— То есть мы свободны?

— Да.

Ответы Инвестора на этот раз не отличались разнообразием. Как видно, мощности центрального процессора нашей не на шутку оборзевшей советской машины были плотно заняты осмыслением коллизии: «Где искать украденные трансфокаторы».

— Тогда чего мы стоим и гузном трусим? — спросил Тополь по преимуществу у меня.

— Не стану расписываться за оператора Пашу, но я лично трясу гузном потому, что не знаю, куда идти. — В кои-то веки я решил дать своему другу развернутый и вежливый ответ, как учили меня педагоги в средней школе.

— Павел проводит вас к выходу из Пирамиды, — сказал Инвестор. — Прощайте.

А потом были гулкие коридоры Пирамиды, шахта с дряхлым скоб-трапом, мрачный тоннель с невысоким потолком и наконец лифт в бетонном тюбинге. Тот самый, на котором нас с Тополем полчаса назад спустили к Шиве дежурные службы охраны базы.

Всего-то полчаса…

Над базой «каперов» гремела интенсивная перестрелка.

Увесисто квакали пулеметы Калашникова — не те, которые ручные РПК, а единые ПК, под полновесный винтовочный патрон. Такой же, как в карабине Токарева АКТ-40, кстати.

Торопливо стрекотали современные высокотемпные штурмовые винтовки. Из открытой десантной двери вертолета ЕН-101 ревел авиационный шестиствольный «Миниган».

— Ты погляди, что там! — Тополь дернул меня за рукав, указывая в направлении Бетонки-3.

Я послушался. И обомлел, чтоб не сказать грубее.

Выстроенные в боевые порядки двойного клина, через Сухой Луг двигались боевые машины Иностранного Легиона. Наступление возглавляла пятерка бронеавтомобилей АМХ-10RC. Каждый бронированный монстр толкал перед собой нечто вроде диковинной бороны.

— Минные тралы! — ахнул Тополь. — Ну гады! Так вот что везли их грузовики в кузовах! Ты понял, Комбат?

— Да понял я, понял… Как обычно — поздно. Если бы понял сразу, хер бы я на базу «каперов» вообще сунулся. И вам бы запретил. И варись оно все конем! — в сердцах воскликнул я.

Между тем бронеавтомобили-тральщики вошли в полосу минных заграждений. Новогодними хлопушками бабахнули противопехотные мины.

Рои осколков забарабанили по алюминиевой броне французских машин.

Затем трал центральной машины напоролся на кое-что поувесистей.

Ахнуло так, что взрывная волна едва не повалила нас с Тополем на землю. Французская машина полностью скрылась в облаке желтой пыли.

Однако через пару секунд долотовидное рыло добротной дуры, сработанной на заводах Руана, вновь показалось на глаза.

Вдруг справа от нас, на валу, одна за другой заговорили винтовки ОСВ-96.

Их упругое «ту-дум», с которым эти штуки разрождались от бремени бронебойных 12,7-миллиметровых пуль, было слышно, казалось, далеко за пределами Периметра.

Бронебойщики «каперов» подвергли концентрированному обстрелу правофланговую бронемашину. Они сразу же добились трех пробитий брони, о чем свидетельствовали призрачные облачка металлической пыли, поднявшиеся над ее моторно-трансмиссионным отделением.

В следующий миг к ним прибавился черный дым и оранжевые язычки пламени. К сожалению, батарея винтовок ОСВ-96 демаскировала себя слишком быстро.

И, конечно, поплатилась за это.

Град осколочно-фугасных 100-миллиметровых снарядов обрушился на гребень вала, сразу же замесив с землей нескольких защитников базы…

— Жаль пацанов, — сказал Тополь.

— Себя лучше пожалей, авансом, — мрачно процедил я. — Пора линять с этого вала, пока эти поддельные французы из своих «соток» по нам не пристрелялись.

— Согласен. Действуем!

Наши экзоскелеты позволяли нам некоторые вольности. Поэтому мы, проигнорировав лифт, который в случае повреждения электропривода мог стать смертельной ловушкой, попросту прыгнули вниз с высоты третьего этажа.

Силовые тяги экзоскелета автоматически сработали на амортизацию, погасив удар о землю.

Мы побежали к кормовой части «Руслана». Там находился запасной выход из гостиницы «каперов». Наш план был прост — укрыться внутри «Руслана» от пуль.

И далее, двигаясь по оси фюзеляжа, добраться до бара.

Там мы надеялись отыскать Гайку с Тигрёнком в компании «каперов», составивших гарнизон обороны самолета.

От меня не укрылось, как сильно нервничал Тополь — ведь все-таки сестра!

Да и я нервничал.

Во-первых, к Тигрёнку, что бы мною ни говорилось вслух, я начал относиться с нежностью, как к младшему брату.

А во-вторых, Гайка… К ней я тоже испытывал чувства теплые-теплые, как июльская ночь, но разбираться с ними, этими чувствами, сейчас было недосуг.

Однако преодолеть двадцать метров, отделяющие нас от крутого борта транспортного гиганта, нам было не суждено.

Трое боевиков противника в таких же лиловых беретах, как и легионеры лейтенанта Кайриса, выскочив из-за массивного гриба вентиляционной шахты высотой в человеческий рост, обрушили на нас поток пуль из ручных штурмовых пулеметов «Миними» бельгийского производства.

Экзоскелеты выдержали. Но даже они были не в состоянии полностью погасить кинетическую энергию летящих в нас пуль.