Полустанок "Вр"

Мимо прозвенел внушительных размеров грузовик, наполненный ложками. Где-то там, наверняка, была и исчезнувшая мельхиоровая любимица проводника, грубо высадившего Гогу на полустанке из-за подозрения в мелкой краже. Сюда б его, и в кучу мордой ткнуть. Ищи, мил человек, не жалко!

– Остолоп!
– физиономия, отрастив кулачок, потрясла им вслед машине.
– Напокупали прав!

– То есть, я выпал из своего времени и пространства?
– мрачно переспросил Гога.

– Можно и так сказать, - согласилась проекция, провожая глазами низко летящий авиалайнер. Пассажирский самолет, из тех, что перевозят сотни человек, выпускал шасси, готовясь к приземлению.

– Но наш центр создан для того, чтобы помочь решить эту проблему. Ведь она, как вы наверняка уже догадались, носит массовый характер.

– И во что мне обойдется решение проблемы?
– с подозрением поинтересовался Гога.

– Узнаю влияние развитого капитализма! А если скажу, что помощь не стоит денег, поверите?

– Не знаю, - честно признался Гога.

– И правильно, - сказала проекция.
– У центра своя выгода. Нам интересно время, которое вы потратите у нас в гостях.

– Время - деньги, - задумчиво протянул гость.

– Треть своей жизни обычный человек бездарно тратит на сон, - проинформировала физиономия.
– А вам жалко немного времени на то, чтобы выбраться из лакуны? Удивительный вы, люди, народ!

– А вы - не люди?
– решил уточнить Гога. Рожица округлила глаза.

– Лично я - элемент обслуживающей программы, а Центр - стартап молодого бизнесмена из периода, который вы можете считать относительно недалеким будущим, - пояснила она.
– В мире корпораций свободных ниш нет, и организация центра обслуживания во временной лакуне - неплохой способ найти новый рынок сбыта. Шучу, какой же это рынок. Так, разовая операция, но сулящая мгновенную прибыль! Куш, сорванный с крохотной доли секунды во временной последовательности, прекрасен одной своей возможностью. Кстати, мы пришли. Придется немного подождать - желающих покинуть лакуну много, а справочных окон на всех не хватает. Когда подойдет очередь, вас известят, а мне предстоит встретить очередного гостя. И запомните - здесь нельзя говорить о будущем. Такое странное правило! Адье!

Проекция исчезла, не дав возможности что-нибудь брякнуть в ответ. В ладони возник металлический жетон с пятизначным номером. Гога разочарованно присвистнул. Судя по цифрам, ждать придется долго.

Место, куда привел проводник, было открытым полем, на травке которого расположилось несколько десятков человек. Кто-то спал, кто-то курил или считал ворон. В центре возвышалась будка из непрозрачного стекла, у которой нетерпеливо переминалась небольшая очередь стремившихся попасть внутрь без очереди.

В сторонке призывно играла тихая музыка открытого бара, за стойкой которого суетился осьминог-мутант. Другого определения созданию с многоглазой головой, плавно переходящей в длинные гибкие конечности, Гога подобрать не мог. Одним щупальцем головоногий сгребал монеты, другими смешивал напитки, подавал или забирал хрустальные, граненые, деревянные, металлические, керамические емкости у разношерстной публики. Человек любил хмелеть во все времена. Полюбовавшись, как рыцарь, отставив в сторону шлем с плюмажем, пьет на брудершафт с татуированным по самую шею байкером в кожаной жилетке, Гога решил, что тоже не прочь смочить горло.

– Бармен, водки!
– крикнул он, протиснувшись к стойке.

– Чем платить будете?
– низко проурчал тот, наполняя рюмку беленькой.

– Деньги?
– Гога облизнул губы.

– Проводник сказал, что здесь платят временем.

– Пребыванием, - уточнил осьминог.
– Не путайте со временем. И только за основной пакет услуг. Досуг - дополнительная услуга. Принимается любая обеспеченная банками валюта - дорожные чеки, казначейские билеты, монеты, кредитные карты, мобильный перевод.

У стойки возник чернявый нечесаный бородатый дикарь в небрежно наброшенной набедренной повязке. Бородач ударил пустой деревянной кружкой и швырнул горсть ракушек. Осьминог ловко плеснул в незамысловатую тару светло-коричневую жижу, от которой остро несло перебродившими ягодами. Гога покосился на бармена.

– Так я могу ракушками отдать?

Бармен с подозрением навел на него один из глаз и внимательно осмотрел.

– В твоем времени ракушки не конвертабельны, - наконец сказал он.
– Но гипотетически можешь, если отыщешь, кто обменяет их на что-то представляющее для тебя материальную ценность.

– Чушь какая, - пробормотал Гога.
– Ты принимаешь ракушки от дикаря, но не хочешь от меня.

– За удовольствие надо платить, - философски заметил осьминог.
– Это бар, а не богадельня.

Занимательную беседу неожиданно прервала трель, которую издал жетон, оставленный Гоге.

– Ваша очередь, - осьминог ткнул щупальцем в сторону справочной.
– Желаю сделать верный выбор.

Смысл пожелания бармена Гога понял внутри стеклянной кабины, где его поджидали свободный стул, стол и сидевшая за ним блондинка в строгой серой униформе, скорее подчеркивающей, чем скрывающей аппетитные формы.

– Разрешите, - спросил Гога, изображая галантность.

– Присаживайтесь, - милостиво разрешила хозяйка кабины и положила ногу на ногу. Ножки у нее были длинными и точеными. В изящных ручках красотки возникла канцелярская папка, которую она открыла, демонстрируя некоторый интерес. Однако движения блондинки были слишком точны и выверены, чем выдавали искусственную природу.

– Как живая, - восторженно прошептал Гога.

– Если это комплимент, то сомнительный, - сказала девушка, не отрываясь от изучения папки.
– Человеческая психика вряд ли бы справилась с таким наплывом клиентов и это привело бы к катастрофическим ошибкам. Однако хочу вас удивить: у нас есть теплый и осязаемый органический персонал. Бармен - эмигрант с одной из лун Юпитера. Есть и местные - в основном волонтеры и студенты, собирающие исторические данные. Но вы вряд ли представляете для них интерес. Ваш период представлен широко, даже чересчур. Интернет, знаете ли, вобрал огромный массив данных о времени вашего пребывания, хотя, буду откровенна, бОльшая его часть - бред или порнография.

– Очень жаль, - расстроенно выдавил Гога. За наследие эпохи было немного обидно.

– Все относительно, - девушка пожала плечиками.
– Чем незаметней индивид в своей эпохе, тем более свободен. Парадокс социума.

– Я не об этом, - сказал Гога.
– Но неважно.

– И действительно, - подытожила девушка.
– Процедура идентификации завершена. Личность подтверждаю. Гога, он же Ненский Георгий Григорьевич, безработный, 32 года, детей и места жительства нет, в точке перехода оказался, бесцельно путешествуя по стране рождения.