Полузабытая песня любви

Хоть это и принесло облегчение, но добавило нового беспокойства. Димити жалела, что у нее нет куска серой ткани, которую она смогла бы набросить на голову, оставив открытыми только глаза, и тем защититься от взглядов мужчин. Может, именно из-за них здешние женщины прятали лица, потому что смотрящие на нее глаза прохожих казались колючими и внимательными, враждебными и вопрошающими. Даже знай она местный язык, ей было бы страшно попросить у них помощи. Она потерялась навсегда и обречена вечно бродить по узким улочкам, словно привидение. Димити изо всех сил старалась не проявить своего страха, своей уязвимости. Но вот за углом девушка наткнулась на затейливо украшенный изразцами фонтанчик, из которого струя лилась в каменный желоб. С криком облегчения она, спотыкаясь, бросилась к нему и принялась пить взахлеб, обрызгивая себя, то и дело подставляя ладони под льющуюся из латунного носика воду, сущий бальзам для ее пересохшего горла. Жидкости в нее вошло столько, что живот, казалось, раздулся. Она сполоснула руки и принялась тереть ими грязное лицо, а когда закончила, то увидела, что позади нее стоят полукругом несколько мужчин. Димити замерла. Их лица были бесстрастны и непроницаемы, губы поджаты, руки свободно опущены, а глаза пристально глядели на нее. Не ходи здесь одна, Мици, ладно?Эти слова Чарльза снова вспомнились ей. А что случится, если туда зайдет христианин? Думаю, лучше не пробовать это узнать.Она поняла, что ей не позволят уйти: каждый стоял не более чем на расстоянии вытянутой руки от другого. Димити вспомнила о коровах с фермы Бартона, что была неподалеку от Блэкноула. Прошлым летом они окружили туристку, которая выгуливала собаку на поле, где они паслись. Просто встали вокруг и не выпускали, глядя на нее такими вот глазами. А когда женщина попыталась пройти между ними, они сомкнули строй. Потоптали, сломали ей ногу и ребра. Собака погибла.

У Димити снова пересохло в горле. Живот скрутило, и она отчаянно старалась преодолеть приступ тошноты. И тут девушка увидела путь к спасению: сразу за фонтаном шла безлюдная улица, вход на которую был перегорожен барьером. Однако это был обыкновенный шлагбаум, и она поняла, что сможет легко поднырнуть под него. В длинной высокой стене на другом конце улицы виднелось множество огромных красивых ворот. А высоко вверху сияла на солнце зеленая башня мечети Аль-Карауин. Димити долго выжидала, боясь, что, если побежит, ноги откажутся ей повиноваться и она не сможет осуществить задуманное. Затем, трепеща, сделала глубокий вдох и кинулась к барьеру. Сразу же позади раздались возмущенные крики и топот. Поднялся несусветный гвалт. Димити в ужасе взвизгнула. Она добралась до барьера и наклонилась, чтобы прошмыгнуть под ним, но растрепанные волосы закрыли лицо, девушка не рассчитала и больно ударилась головой о перекладину, после чего ее тут же сбили с ног и повалили на землю. Упавшая попыталась подняться, но мир поплыл перед ее глазами, в них заплясали белые пятна света, и в горле поднялась волна тошноты. Мужчины встали вокруг и заговорили все сразу: некоторые – сердито размахивая руками, другие – взволнованно, а третьи – всего лишь тревожно. Все, что она могла разглядеть, – это их лица, сомкнувшиеся над ней, как бурное море. Голоса теряли отчетливость и смутно доносились до нее, похожие на шум волн. Что-то капало со лба и затекало в глаза. Димити моргнула, и мир стал красным. Она снова вспомнила о коровах, о растоптанной собаке и подумала, что погибнет, если не поднимется на ноги. Потом встала на четвереньки и поползла в сторону пустой улицы за барьером, но прежде, чем ей удалось продвинуться хоть на ярд, почувствовала, как ее хватают чьи-то руки.

Димити завопила. Мужчины крепко держали ее за лодыжки и запястья, за плечи и локти. Пленницу подняли и понесли прочь от пустынной улицы, так что ей пришлось распрощаться с мечтой о свободе. Она боролась из последних сил, извиваясь всем телом, пока суставы не пронзила горячая боль и ей не стало казаться, что мышцы вот-вот порвутся. Димити ожидала, что руки похитителей зажмут ей рот и сомкнутся вокруг горла, потому что первой мыслью девушки было, что ее хотят задушить. Но затем она поняла, что ее не убьют, а предпочтут использовать иначе, то есть для тех низменных целей, которые, несомненно, были у всех на уме. Ее сделают рабыней, которую не только заставят трудиться, но и станут использовать для приятного времяпрепровождения, для удовольствий, пока она не погибнет. Сквозь затуманивающее взор красное пятно несчастная видела яркую и беспечную полосу синего неба над головой, а на его фоне кривлялись уродливые лица врагов. Она кричала, призывая Чарльза, но их пальцы впивались в тело, оставляя на нем ссадины, голова гудела от боли и страха, а в последний миг перед тем, как потерять сознание, Димити даже вспомнила о Валентине. Потом мир провалился в темноту, и она больше не могла оказывать сопротивление.

Когда Димити очнулась, то попыталась приподняться, но в открытые глаза ударило такое невероятно яркое солнце, что ей показалось, будто в голову вонзили нож. Она зажмурилась и со стоном упала на подушку.

– Мици? Ты пришла в себя! Как ты себя чувствуешь?

Маленькая мягкая ладонь коснулась ее руки, и с каким-то невероятным всплеском облегчения Димити узнала Делфину. Больная попыталась вспомнить, что произошло, как она вернулась в риад и почему голова у нее болит так сильно, однако комната закружилась, вызывая тошноту, и под ложечкой противно засосало.

– Меня сейчас вырвет, – проговорила она слабо.

– Вот. Я принесла миску. Она слева от тебя, – сообщила Делфина, и Димити почувствовала холодное прикосновение фарфора к своему подбородку. Она слегка приподняла плечи, повернула голову, и ее стошнило. – Это, скорей всего, сотрясение мозга: пару лет назад я упала с пони головой вниз, и меня тоже мутило, – объяснила Делфина. – Выпей воды. – По-прежнему не открывая глаз, бедняжка почувствовала, как ее губ коснулся стакан, который поднесла подруга. Димити взяла его трясущейся рукой. – Только слегка отхлебни, но много не пей, а то тебе опять станет плохо.

– Здесь такой яркий свет, – пожаловалась Димити осипшим голосом.

Она услышала шорох, свидетельствующий, что Делфина встала, а затем раздался резкий стук закрываемых ставен. Димити осторожно приоткрыла глаза и в мягком полумраке увидела Делфину, стоящую на коленях рядом с матрасом. Девочка заплела свои густые волосы в две тугие косы, и те, поблескивая, лежали на плечах.

– Добро пожаловать обратно, – произнесла она с улыбкой. – Ты заблудилась? Мы все очень за тебя беспокоились… Думали, тебя похитили!

– Заблудилась… да. Кажется, так и было… Как я снова попала сюда?

– Тебя нашел папа. Он тебя и принес. А вообще-то, подожди, я лучше пойду скажу всем, что ты пришла в себя. Доктор посоветовал вызвать его снова, если ты не очнешься к сегодняшнему вечеру. Так что лучше сообщить папе и маме. Ты подождешь минутку? – спросила Делфина. Димити молча кивнула, и ее добровольная сиделка снова улыбнулась: – Теперь ты в безопасности. Но на голове у тебя здоровенная шишка! – Она встала и вышла из комнаты, забрав с собой миску с рвотой.

Димити еще никогда в жизни не чувствовала себя так плохо. Голова раскалывалась. Тело было побитое, все в синяках, и слабое, как у новорожденного котенка. Комната кружилась и качалась, и, хотя от горячего сухого воздуха у нее першило в горле, она дрожала, будто от холода. Кожа, судя по ощущениям, была вся исцарапана. Раздался негромкий стук в дверь, а потом она со скрипом отворилась. Увидев Чарльза, Димити постаралась приподняться, хотя из-за этого усилия ей пришлось поморщиться.

– Нет, не нужно, лежи, Мици, – сказал он, подходя к изножью постели.

Димити не послушалась и осторожно села, прислонившись спиной к стене. Она в смятении осмотрела себя и увидела, что на ней по-прежнему надета окровавленная и запыленная одежда.

– Как ты себя чувствуешь?

– Кажется, что вот-вот умру, – прошептала Димити жалобно, потому что из-за усилия, потребовавшегося, чтобы выпрямиться, голова закружилась, как суп в кастрюльке, когда его помешивают ложкой.

Чарльз тихо засмеялся, подошел и сел рядом с ней:

– Ты сильно нас напугала. Чего ради тебе вздумалось убежать?

– Я… Селеста… – Она сдалась, не в силах подыскать объяснение.

Лицо Чарльза то нависало над ней, оказываясь так близко, что его можно было поцеловать, то снова отступало, вздымаясь и оседая, точно морские волны.

– Как вы меня нашли? – спросила Димити. Она мечтала, что он ее спасет, и мечта сбылась.

– Нужно сказать, это удалось мне с большим трудом. Я ходил кругами вокруг гостевого дома, каждый раз уходя все дальше и дальше. Прошло немало часов, пока я не услышал гвалт, шум и крики…

– Я… я заблудилась, – проговорила Димити и застенчиво взглянула на Чарльза. – Вы обо мне беспокоились?

– Ну конечно, я был чертовски встревожен! Как ты поранила голову? Надеюсь, тебя не били?

– Ах, те мужчины! – выдохнула она, вспоминая произошедшее. – Я хотела пролезть под шлагбаумом, чтобы ускользнуть от этих ужасных людей, и ударилась о него головой…

– Ты пыталась пройти за барьер? Рядом с мечетью? – Чарльз нахмурился.

– Ну, я… просто хотела от них убежать… все кричали!