Поля Крови

Я срываю горло, ору:

— Назад, назад!

Мы пятимся по гати. Останавливаемся, лишь когда между нами и берегом оказывается не меньше двух сотен канов.

Схватка среди реольцев стихла. Пусть половина Жнецов была с мечами, не утеряв памяти о том, как сражаться ими, они не сумели победить. Но сумели изрядно потрепать тех, кто и создал из них безумных. Лучников, в которых они вцепились первыми, считай и не осталось. От солдат лишь половина.

Один из идаров скалится в нашу сторону:

— Они убили наследника. Смерть!

Срывается с места. Да не один, а с двумя товарищами, которые ринулись бежать прямо по болоту.

Что-то я не подумал, что используя технику Шагов можно некоторое время бежать и по нему.

А они как-то не подумали, что сражаться во время бега по воде может не каждый Клинок. Среди них точно нет не то что Клинка, а даже Великого паладина.

Крохотная заминка в Шагах и всё...

Левый, едва отправив жар души в клинок, ушёл по грудь в топь.

Правый всего по середину бедра.

Но о мечах позабыли оба.

Правого тут же прикончил Кодик. Плотным Дождём клинков. И, кажется, даже тот реолец, который бился со мной на гати, не понял, что это сделал не я.

На миг обернувшись на хрипящего в агонии товарища, попытался пронзить меня сначала взглядом:

— Ах ты тварь!

А затем и клинком.

Мы сплелись с ним сталью, столкнулись техниками.

И снова я победил, не воспользовавшись на этот раз даже Устрашением.

Несколько раз глубоко вдохнул, смиряя бешено бьющееся в груди сердце и жар души. Придурок, на что он рассчитывал, сходясь со мной вплотную? Что лучше в мече, чем убитый мной первый?

— Господин, — раздался голос Кодика.

Не оборачиваясь, я спросил:

— Что?

— Вы бы добили третьего, а то как-то не по-людски.

Я покосился налево. Реолец уже ушёл по грудь и в ужасе вопил, молотя по жиже руками. Странно, что я не слышал его раньше.

Добить?

Невольно я сглотнул, но не успел даже рта открыть, как Кодик добавил:

— А отступить и дать его вытащить, чтоб он снова на нас кинулся, эт прям скудоумно.

Я лишь поджал губы, принялся вращать жар души, раз за разом проводя его через сталь. Два, три, четыре оборота, пять... Стегнул мечом, отправив с его лезвия холодный проблеск.

Хрип оборвался, а реолец лишился головы. Она скатилась на плащ, распластавшийся по болоту за его спиной. Зелень и синь, залитые хлещущей из шеи кровью.

Невольно я сглотнул и отвернулся, а вот Кодик уважительно протянул:

— Ого, господин, ваш отец что, сумел передать вам родовое умение до посвящения?

Я не успел даже ответить, как остававшиеся на краю болота реольцы многоголосо завопили и рванули на гать.

Невольно я попятился.

Они мчались по узкой гати, то и дело оскальзываясь, срываясь с брёвен, уходя по колено в жижу, падая. И не все из них поднимались обратно, по их спинам буквально бежали задние, втаптывая их в топь.

Наглый выругался позади:

— Они чего, обезумели?

Ответа я не знал. Но что не сумели сделать три идара, идущих путём меча, едва не сделала сотня простых воинов, поддержанных всего лишь идущим за их спинами Паладином меча.

Впавшие в ярость, желающие только уничтожить нас и не считающиеся со своими жизнями, они навалились на нас со всех сторон. Я не успевал убивать всех, кто бросался на меня. Да и не всегда мои удары пробивали их доспехи, усиленные аурой Паладина.

Воины, одетые в зелёно-синие доспехи, давили, заставляли отступать. Их не останавливало даже болото. Они все так же рвались по краю гати, пытаясь дотянуться до нас сталью. И даже аура Устрашения не в силах была каждый раз заставлять их отшатываться. Или же аура Воодушевления их Паладина была сильней.

— За Ваурс!

— Отомстим за господина!

— Реол! Реол! Реол!

Бился уже не только Кодик, но и все остальные.

Словно этого было мало, сверху нас принялись гвоздить стрелами уцелевшие лучники, и в этот миг я понял, что ошибся в оценке силы. Это не Паладин, а Великий паладин.

Стрелы падали сверху, безвредно огибая реольцев. Молитвы, принесённые вместе на одном алтаре, одним Хранителям Реола, давали им надёжную защиту ауры их Великого паладина.

В отличие от нас.

Мы с Кодиком, который уже не скрывался, старались изо всех сил. Вода вокруг гати буквально кипела от Стены клинков.

Но лучники всё чаще били навесом. И против этого мы были бессильны. Что же там за умельцы, что садят на такое расстояние? Хорошо ещё, что пока про...

Вскрикнул Тощий. Я стиснул зубы, но спустя миг его голос принялся на все лады клясть реольцев, и я выдохнул.

Ненадолго.

— Замир!

Это вопил точно Тощий. Но о чём? Что там с Ловкачем?

Срубаю реольца, выигрывая себе его телом мгновение.

Первое, второе, третье движение пути меча.

Жар души мчался по жилам, вливался в сталь, исчезая бесследно и заставляя подняться передо мной новой Стене мечей.

Мгновение передышки, пока через неё не проломятся реольцы, я потратил на то, чтобы обернуться.

Тощий, с трудом отмахиваясь мечом, тащил за шиворот Ловкача. Голова того безвольно моталась от плеча к плечу. Сам Тощий махал мечом отлично, не придраться, находя слабые места в технике у своего противника. Вот только сталь раз за разом оскальзывалась с чужого доспеха.

Снова свистнули стрелы.

Нет же, нет!

Из меня рванула пелена тьмы, словно я мог Устрашением достать до проклятого лучника. Не мог.

Но стрелы не попали, просвистели слева и справа от Тощего, бесследно уйдя в топь.

Мгновение я пялился выше его головы, не веря глазам, но меня быстро привели в чувство те, кто прорубился через Стену мечей. Отбил чужой клинок, вскрыв реольца от груди до пояса вместе с его бронёй. Заорал:

— Кодик!

— Да.

— Отходите!