Поля Крови

Убить левого солдата, ударить направо, рассекая сразу двоих. Реолец в многослойном одеянии адепта внешних техник пятится от меня, окатывает меня огнём.

Я успеваю толкнуть навстречу огню два полотнища тьмы, и пламя обтекает меня на расстоянии локтя. Но всё равно волосы трещат, а меня опаляет жаром.

Огонь спадает. Реольца уже передо мной нет. Он успел ускользнуть в башню. Но не успел закрыть за собой толстую дверь.

Тридцать шагов северной тропы позволили нагнать его у лестницы через два удара сердца. И снова он ударил пламенем. И снова беззвучно. Лишь вскинул пальцы в печати Агдже.

Умелец.

На этот раз я снёс шар пламени взмахом меча, заставив его расплескаться о стену, стечь на пол. Перешагнул огонь, вцепившийся в доски, ухмылкой поинтересовался:

— Это всё, что ты можешь?

Реолец, парень постарше меня, резко сменил печати. Я успел только понять, что это что-то связанное с воздухом, а по мне уже стеганула голубая плеть. И даже меч не остановил её.

Плеть обмоталась вокруг клинка, хлестнула по плечу, вспарывая одеяние и кожу. А затем этот наглый реолец рванул плеть к себе, пытаясь вырвать у меня меч.

В ярости я закружил жар души по жилам, заставляя его сделать несколько оборотов, а затем выпустил на волю через сталь меча. Огромный призрачный клинок распорол воздушную плеть, ударил по стене, высекая из камня сотни обломков в сторону реольца.

Он шагнул назад, застонал, вскинул руки, но я уже освободил меч, сплёл первые три движения, и десятки острых льдинок Дождя ледяных осколков осыпали его, разрывая одеяние, впиваясь в его тело.

Но он и это выдержал.

Упав на колени, захрипел:

— Пощади! Пощади!

Невольно следующий мой взмах меча сорвался. Удар, который должен был снести голову реольцу, даже не задел его, скользнул выше, вспорол камень стены, заставив его снова брызнуть во все стороны осколками.

— Пощади! Я буду всю жизнь служить твоему Дому!

Я оскалился, но словно мне этого было мало, из стены скользнула тень, нависла над реольцем, опустив ему на голову свою руку-лапу.

— Господин, если он принесёт вам клятву, то я прослежу, как он будет её выполнять.

Я замер. Вспомнил всё, что они говорили мне буквально десять дней назад.

Вы можете вселить нас в пленника, господин, создать с нашей помощью драугра.

Ни за что!

Меч сверкнул, развалив реольца надвое. А вот тень даже не заметила моего удара.

Я с ненавистью прошипел, позабыв об осторожности:

— Ни за что. Ни за что я не создам из него драугра, понял?

Тень бесстрастно спросила:

— А вы уже умеете это делать, господин?

Я растеряно переспросил:

— Что?

Тень всё так же бесстрастно сообщила:

— Вы же ещё не отыскали наследства, господин.

Сглотнув, я переспросил:

— Но ты же сказала, что я могу вселять вас в пленника, разве не это ты сейчас предложила?

— Нет, господин. Я предложил незримо следить за ним и не более. Следить, слушать, что и кому он говорит, а в случае нужды предупредить вас о его предательстве или лжи.

Я с ненавистью сжал рукоять меча. Эта тень издевается надо мной. Почему Безымянному было не забрать их с собой, когда он сдох?

Опомнившись, я обернулся. Не хватало ещё, чтобы кто-то услышал всё то, что я наговорил здесь.

Тень отлично меня поняла и успокоила:

— Здесь никого нет, господин. Ближайший человек у вас под ногами, в подвале. Мы бдим, господин.

Ярость схватки уже ушла. Ненависть... Она тоже притихла. Если повторять проклятия раз за разом, то они словно теряют силу. С ними свыкаешься.

Поэтому я молча шагнул вперёд, во дворе справятся и без меня. Тень сдвинулась в сторону, позволяя мне пройти. Сейчас в них пугающе много разума. Вон, даже обманывают меня. Сначала говорят одно, а затем другое.

Но я пока не собирался задавать вопросов. Мне нужно немного собраться и прийти в себя.

Мёртвое тело в луже крови осталось позади. Я наконец нашёл спуск в подвал. Двинулся вниз, сжимая в руке меч. Кто здесь прячется?

Сообразил, что мог бы просто задать этот вопрос тени, уже когда сам нашёл этого человека.

За решёткой.

Темнота. Камень. Решётка. Смрад.

Невольно меня передёрнуло. Всё точь-в-точь как тогда, во время того, что в Кузне называли «уединённой тренировкой».

— Кто здесь?

Я не стал отвечать на испуганный вопрос. Стоя вплотную к решётке, внимательно оглядывал найденного. Грязный. Закутан в какие-то лохмотья. Но под ними проглядывает шёлк. Главное же, что на щеке ни следа от метки Предка Химедо.

— Кто здесь? Я же вижу твою тень. Ответь мне.

Невольно я хмыкнул. Как прозвучало: «Вижу твою тень». Если бы ты действительно видел хотя бы одну мою тень из того десятка, что кружит сейчас вокруг тебя, то ты бы уже орал от ужаса, поминал Безымянного и пытался меня убить.

На всякий случай спросил оборванца:

— Кто ты?

Он растерялся:

— В каком смысле кто? Вы уже забыли, кого сюда кинули, придурки?

Я повторил вопрос:

— Кто ты? Назови себя полностью.

Оборванец замучено выдохнул:

— Илиот из Великого дома Биос. Ты что, новенький? Думаешь, здесь есть ещё кто-то кроме меня?

Я кивнул. Как я и думал. Пленник. Мой по крови сородич. По крови королевства Скеро, конечно. И его Предка Амании.

В темноте вспышка умения меча ослепила. Я ударил лишь один раз, рассекая запор решётки.

— Выходи.

И только когда этот Илиот шагнул вперёд, сообразил, что не так с его фигурой. Это не он сам так гордо расправил плечи перед тенью незнакомца. Это скованные у него за спиной руки. Не только кандалы, но и что-то вроде стальных рукавиц, которые плотно охватывали руки.

Почему для идара так важен меч? Потому что он служит проводником внутренних техник идара. Лишить идара меча означает сделать его беспомощным. Что толку от даров Предка или умений меча, если без стали в руках ты не можешь сражаться и убивать?