Поля Крови

— Это вообще возможно?

Тощий покосился, недовольно переспросил:

— Возможно что?

— Возможно увидать на таком расстоянии человека в лесу?

— Ну, увидал же. Может, блеснула сталь в просвете, может, просто угадал, где будут сидеть реольцы. Может, там на карте у него отмечены такие места?

Наглый покачал головой:

— Ты сам себе веришь?

Тощий рассмеялся:

— А если нет, то как ты это ещё объяснишь? Думаешь, господин скоро получит прозвище Клинка, как сказал Гамион?

— В это я верю ещё меньше.

— Ну и зря. На болоте же мы живые остались? Да и потом...

Тощий замолчал, принялся озираться, затем сам шагнул ещё ближе к Наглому. Так близко, что переноски стукнулись, а внутри загремели глиняные шары. Наглый взвился, отпрянул:

— Осторожней!

Тощий лишь отмахнулся:

— Ничё с ними не станется, их бить нужно.

— А если там трещина?

— Если трещина, то он просто развалится, даже если ты стоять на месте будешь. Ты слушать будешь?

Наглый буркнул:

— Буду.

Тощий опять сунулся ближе, шепнул на ухо:

— Вспомни первый месяц или два всей этой заварухи. Ну, до появления ещё Илиота.

— Ну, помню. К чему ведёшь?

— А помнишь, как мы оставались без ауры Великого паладина и стояли под стрелами?

Наглый передёрнул плечами:

— Помню.

— Видно, плохо помнишь. Уж я-то сам лучник. Мы там не раз и не два должны были сдохнуть. А мы живые.

Наглый прищурился:

— Никак не пойму, к чему ты ведёшь.

Тощий разочарованно скривился:

— Как дёрнуть что-нибудь в лагере, так ты умный, а как... — махнул рукой, снова зашептал. — Господин скрывает свои силы. Он Великий паладин. И скоро заслужит именование Клинка.

Наглый нахмурился, на ходу поправил переноску, шагая молча и не поворачиваясь к жадно смотрящему на него Тощему. Наконец, мотнул головой:

— Брешешь. Когда Паладины применяют дар Хранителя, то это сразу чуешь, всё тело словно тепло охватывает. Никогда такого не было рядом с ним.

Тощий разочарованно скривился, шагнул в сторону буркнув:

— Ну, брешу и брешу. По-твоему, у господина что? Нюх как у волка?

— Нет, не нюх.

— А что?

Наглый злясь, отрезал:

— Не знаю!

Тощий сплюнул:

— Значит, не знаешь, а меня брехлом называешь. Ладно.

И прибавил шагу.

***

Чтобы понять очевидное, не нужно было даже слышать сообщения теней. Достаточно иметь глаза и немного опыта, которого и Кузня, а тем более минувшие месяцы дали каждому из нас с избытком.

Мы сейчас стояли в лесу, свернув в него перед изгибом дороги и пока выбираться обратно не торопились. Смотрели на каменный палец, торчащий далеко впереди на выходе из долины.

Лучшего места для наблюдателей даже не придумаешь.

Гамион решительно кивнул:

— Сделаем, господин. Со старшим господином мы и покруче склон брали.

Орак, который и должен был идти с ним, молча кивнул. Я не стал желать им удачи или напоминать о том, что их не должны заметить. Коротко приказал:

— Как прикончите их, посветите в нашу сторону зеркалом.

На этот раз молча кивнули они оба, и метнулись вперёд, только земля и камушки из-под сапог брызнули. Удар сердца и их силуэты потерялись за деревьями. А я скомандовал:

— Привал.

Хотел бы я это сделать. Но я не мог. Что я вообще понимаю в том, чтобы подняться на отвесную скалу? Да ещё и так, чтобы меня не заметили реольцы, которые сидят на этой проклятой Безымянным вершине? Нет, кое-что понимаю, как любой северянин, но точно меньше, чем лучшие из старших воинов моего Дома.

Был ещё один способ. Тени. После той схватки с Кровавым воином я всё же сумел задать им много, очень много вопросов. Нет. Помощи от них в схватках с Кровавыми можно было не ожидать. Только если Кровавый ослаб и ранен. Мои тени не могли справиться даже со слабейшими из Кровавых жнецов.

Пока.

Чем сильней станут мои тени, тем больше они смогут. Сначала убивать Кровавых жнецов и простолюдинов. Затем и Кровавых воинов с идарами.

Но не сейчас. К сожалению. Или к счастью.

Потому что я отлично понимал, как именно они становятся сильней.

И понимал, что пока идут сражения с реольцами, это остановить нельзя.

Даже интересно, что бы я делал, если бы никакой войны с Реолом не началось, я вернулся домой и решил самостоятельно набирать силу?

Где бы искал противников, которых можно убить, не боясь наказания за нарушение эдикта короля?

Одни вопросы.

Многие из моих воинов успели не то что подкрепиться, но и вздремнуть, пока на вершине каменного пальца не замигал блик.

Теперь, когда не нужно было скрываться от глаз наблюдателей, по дороге мы бежали. Но я всё ещё не видел Орака и Гамиона, и уже начал переживать, когда Кодик указал мне наверх. Там, у подножия каменного пальца махал мечом Гамион, явно зовя нас к себе.

И было зачем. От этого места через хребет вела узкая тропа, которая, похоже, позволяла пройти дальше в обход. И на карте, что нам давал Глебол, её точно не было.

Я переспросил:

— Ты уверен, что она приведёт нас туда, куда нужно?

Гамион коротко кивнул, ткнул пальцем наверх:

— Оттуда её отлично видно. Точно к долине, о которой вы говорили. И в обход. Вряд ли они будут нас там ждать. Можете подняться и проверить сами, господин.

Я отмахнулся:

— К чему? Кому верить, как не хённаму своих воинов?

Тем более что у меня есть и свои способы. И тени отлично поняли, чего я от них хочу. Сразу трое умчались вперёд, по тропе. С их скоростью они сумеют обернуться достаточно быстро, чтобы мы сумели повернуть назад и не опоздали.

Гамион ухватил с пояса меч, поднял его перед собой, складывая ладони на рукояти:

— Спасибо, господин.

По тропе мы могли идти только друг за другом, по одному. Первым шёл я, как сильнейший боец, которого мало кто бы сумел остановить. Если уж не справился бы я, то что смогли бы сделать остальные? Шёл я не спеша, то и дело останавливаясь, чтобы солдаты сумели меня догнать.