Помело для лысой красавицы

— Прошу, — распахнула наконец я перед ним дверь гостиной.

Братец зашел, тут же выскочил и жалобно спросил:

— Это вы тут, да, гостей принимаете?

« Бедный явно страдает косноязычием», — пожалела я недотепу. И чего испугался, спрашивается? Сам просил гостиную. Она у меня оформлена в черно — серебряных тонах, на столе из щелей черепа бьют лучи — лампа такая, клиентам нравится.

— Тут я клиентов принимаю, — вздохнула я. — А гостей на кухне!

— Я гость! — немедленно оповестил он меня.

«Если гость так и веди себя как гость», — мысленно съязвила я.

В кухне он тут же уселся на стул и потребовал виски.

— Виски у меня нет, — сокрушенно призналась я. — Есть коньяк, сгодится?

— Йе, — кратко ответил он, при этом довольно заулыбавшись. Я внимательно посмотрела на его сизый нос заядлого алкоголика и недрогнувшей рукой налила ему почти полный бокал коньяка. Пусть он напьется, это в моих интересах.

— Итак, Женя, я как вы уже знаете, разбираюсь в вашем деле, — сказала я, поставив перед ним бокал. Себе я налила кофе и отошла от него подальше, к стойке. Уж слишком братец похотливо в мое декольте пялился.

— Я рад, что именно такая очаровательная девушка занялась этим, — с энтузиазмом воскликнул братец, скользя взглядом по чулочкам. По-моему, он в мыслях меня уже отымел пару раз.

— Так вот, Женя, прежде всего ответьте — где вы с Аней Усольцевой встречались, когда приехали в Россию? Может, вы в какой-то гостинице останавливались?

— Нет, она меня сразу из аэропорта забрала к себе домой. Дом на Свердлова, красная кирпичная башня, — сразу поскучнел братец и отпил полбокала разом. Видимо с горя, полмиллиона баксов — это вам не комар чихал!

— И никакой гостиницы? — продолжала допытываться я.

— Нет конечно, нам друг друга получше узнать надо было, мы дома почти все время провели, — еще больше поскучнел братец и хлопнул оставшиеся полбокала.

— Вы не за рулем? — с некоторой тревогой осведомилась я.

— Что? — поднял он на меня уже слегка нетрезвые глаза. Потом перевел взгляд на бокал и пододвинул его мне. — Отличный коньяк! Если можно, еще немного. А за меня беспокоиться не надо, у подъезда машина с водителем ждет.

«Вот и чудненько», — почти весело подумала я, наливая ему до краев Хеннеси.

После этого я на секунду оставила его наедине с коньячком, сама сбегала за своими бумагами и разложила их перед братцем.

— Скажите, Женя, вот это — Аня? — ткнула я в фото лже-Усольцевой.

— Конечно она! — взглянув, подтвердил он.

— А вот эта девушка вам знакома? — ткнула я в фото настоящей Усольцевой.

— Эта нет, в первый раз вижу, — отозвался он, и я наконец поняла, куда он так неотрывно смотрит. Наклонившись, я открыла ему отличный обзор собственной груди. Черт возьми, вы не поверите, но я смутилась!

— Мария, а что вы сегодня вечером делаете? — слегка заплетающимся языком спросил меня братец, умильно пялясь все туда же.

— Я занята! — отрезала я. — Так что давайте перейдем дальше к вопросам.

— А может, найдется для меня немного времени? — не отставал братец.

— Итак, Женя, — не обращая на него, продолжала я. — Мне надо знать, не встречались ли вы с кем-то из знакомых своей жены?

— Она мне не жена! — с пьяной обидой заявил он. — У меня братан уже шуршит, разводит нас с ней.

— А каким именно путем? — заинтересовалась я. Зная нашу бюрократическую систему, я была несколько удивлена. В загсе тетки нипочем не разведут вас с человеком, которого нет.

— Бабок наверно даст, — пожал он плечами.

— Кстати, — я ткнула в фотографию настоящей Усольцевой, — вот эта девушка вам по документам настоящая жена.

— Как это? — пораженно вскричал слегка протрезвевший от такого известия братец.

— Непонятно, — пожала я плечами. — Девушка тут совершенно точно не при чем, однако она и есть Анна Жановна Усольцева. Вот ее паспортные данные, передайте своему брату, да скажите чтобы на нее зря не наезжали — она замужем и родит со дня на день.

— Жаль, — погрустнел братец, — она хорошенькая…

— Так вернемся — вы с кем-то из знакомых лже — Усольцевой встречались?

— Нет конечно! Я же говорю — мы дома все время были!

— И как я должна ее искать, спрашивается? — устало спросила я.

Братец молча вливал в себя коньяк.

Тут раздался звонок и я встрепенулась.

— Ой, Женя, минуточку, кто-то пришел!

И я побежала в прихожую.

На пороге стоял донельзя несчастный Серега.

— Привет, — сказал он. — Поговорить надо.

— О, какие люди! — заулыбалась я. Сереге я всегда рада, он меня любит потому что. Причем без приворотов. — У тебя чего — то стряслось?

Он молча кивнул, пряча взгляд.

Почему-то в тот момент меня кольнула острая жалость к нему. Серега, недавно ставший очень преуспевающим художником, сейчас был похож на воробья, побитого жестокими мальчишками. Маленький, худенький, весь какой — то взъерошенный.

— Ну проходи, проходи, — схватила я его за руку.

Он зашел, проходить далеко не стал, так и мялся у порога.

— Магдалин, — начал он, — я даж не знаю как сказать…

— Да проходи ж ты! — досадливо сказала я. — Что ты мне церемонии китайские устраиваешь! Как есть, так и говори!

Он еще ненамного продвинулся, оперся рукой о столик, открыл рот, собираясь что-то сказать, и тут раздался тихий треск и лицо его внезапно исказилось.

— Что за черт, — завопил он, дергая рукой.

— Это не черт, а стеклянная елочная игрушка, которую мне Макс из Баварии привез, — с укором сказала я. — Брысь в ванную, промой рану и возьми аптечку в шкафчике, перевяжись.

Серега пошел в ванную, а я направилась в кухню. Братца пора выпроваживать, сведений с него никаких, а еще пристает.

Не успела я пройти и двух шагов, как снова прозвенел звонок.

Вот черт, не дадут мне спокойно помереть.

Я процокала каблучками до двери, открыла и слегка удивилась.

На пороге стоял и застенчиво смотрел на меня Вишневский.

— Привет? — неуверенно произнес он.

— Привет! — нахмурилась я. У меня тут братец, не хотелось бы чтобы Вишневский узнал про мои проблемы. — А ты чего не позвонил?