Помело для лысой красавицы

— Я звонил как-то, ты меня послала. Мне уйти? — тут же насупился он.

Я посмотрела на него и поняла — если он сейчас уйдет, то это будет все. А он мне нужен.

— Проходи, — со вздохом посторонилась я.

Он зашел, взгляд его упал на корзиночку с цветами и он индифферентно поинтересовался:

— Это от кого?

— А, это так… — махнула я рукой.

— Это от меня, — выполз из кухни дошедший до кондиции братец. После чего он обвиняющее посмотрел на меня и хозяйским тоном спросил: — Это что еще за хмырь???

— Вот как? — поднял бровь Вишневский.

— Так, Женя, — железным тоном сказала я. — С тобой мы на сегодня закончили, если что звони!

— Выгоняешь? — пьяно удивился он. — Вот все вы такие, как бабки сосать из мужика, так со всей душой!

Я мельком подумала, что зря я его поила все же, а сама уже вовсю подталкивала к двери, накидывая ему на плечи куртку.

Тут дверь, которую я видать забыла запереть после Вишневского, распахнулся и раздался молодецкий голос Корабельникова:

— Здорово, Марья! А я на обещанный ужин со стриптизом!!! Ууу, я смотрю, у тебя народу полно, выпереть их или группен-секс устроим?

Я посмотрела на его лицо, довольное собственной шуточкой, потом на вытянувшееся лицо Вишневского, с ужасом взиравшего на это, села на пуфик и заржала.

— Корабельников, — давясь смехом, наконец сказала я, — тут некоторые люди не понимают твоих шуток, будь добр, объясни природу наших чистых платонических отношений!

— А! — почесал он в затылке. — Ну в общем мы с одного двора, она мне с математикой помогала, а я ее лупил иногда.

— За что? — спросил недоуменно Вишневский.

— Так мелких шмакодявок лупить положено, для их же пользы, а она меня на два года моложе, — объяснил он.

— Корабельников!!! — возмутилась я. — Тут бойфренд мой находится!

— Да? — Витька подозрительно оглядел окружающих и спросил: — И кто ж у нас тут бойфренд?

— Я, — одновременно сказали Вишневский и братец.

После чего нехорошо уставились друг на друга.

— Евгений! — ледяным голосом сказала я. — Вас внизу машина ждет!

— Подождет! — задиристо отмахнулся он и повернулся к Вишневскому. — Это значит ты, да? Ты бойфренд? А я может, женюсь на ней!

— А я значит никто и звать меня никак, да? — раздался несчастный Серегин голос. Все повернулись к нему, я отметила, что он руку перевязал. — Ладно, понял, чего уж тут не понять.

— Сережа, подожди, — вцепилась я в него.

— Да ладно, — взглянул он на меня красными глазами и шмыгнул носом. — Вон у тебя сколько бойфрендов, что тебе какой-то сосед!

Он отцепил мою руку и ушел, аккуратно притворив дверь.

— Женюсь и в Америку увезу, — тупо повторил братец. — Тааакие ноги!

И тут я взбеленилась.

— Пшел вон, алкоголик чертов! — завопила я, махом выставляя его за дверь. Подумав, решительно схватила корзинку и швырнула ему вдогонку.

Потом села на пуфик, абсолютно расстроенная и спросила Витьку:

— Чего делать-то? Зря Серегу ведь обидели!

— Да поговоришь с ним завтра, навешаешь лапши побольше, он тебе как всегда и поверит, — сочувственно сказал Витька.

— Так, ладно, я пошел отсюда, — решительно сказал Вишневский.

— Стоять! — рявкнула я. — Еще с тобой потом объясняться! Давай уж сразу — тебя чего именно не устраивает, а?

— Да нет, меня все устраивает, кроме того что я тут явно лишний! — задрал он подбородок.

— И с чего ты это взял? Я тебе что, это сказала?

— Она такая, она сразу если что, в глаза, мол, пшел вон, — кивнул Витька в направлении траектории изгнания братца.

— Да мне слова не нужны, я и без слов все отлично понимаю, — подбородок Вишневского задрался еще выше. — Забыла, я тебе в тот же день звонил, а ты меня послала, потому что от этого Жени звонка ждала, а?

— А, так это был ты, — заулыбалась я. — Надо было говорить кто, я же еще твоего голоса не знаю.

— Я представился! — со сдержанным негодованием сказал Вишневский.

— А я что? — вконец сбитая с толку спросила я.

— А ты сказала что знать такого не знаешь! — гневно ответил он. — Я почти три дня ждал, позвонишь ты или нет, наконец решил съездить, и что же? Приезжаю — а у тебя полный дом ухажеров !!!

— Братан, ты ведешь себя как ревнивый муж, — заметил Витька.

Вишневский пристыжено заткнулся.

А я все время сидела и вспоминала, как же его зовут по имени. Наконец вспомнила.

— Ладно, Саша, — сказала я. — Давай мириться. Я к тебе правда хорошо отношусь, просто ты все время не вовремя появляешься и потому возникают двусмысленные ситуации.

— Ужин со стриптизом значит откладывается? — грустно сказал Корабельников.

— Откладывается, — ответил ему за меня Вишневский. Я удивленно на него воззрилась и заметила едва сдерживаемую ухмылку.

— Наш человек! — обрадовался Витька. — Ну ладно, я тогда пошел, если будет приставать, звони, тут же буду с ОМОНом!

— Брысь, — засмеялась я.

Позже я пойму, что пропустила очередной поворотный момент. Естественно, в сторону неприятностей.

Хорошо было былинным молодцам…

Подъезжаешь к такой развилке событий, а там знак, на котором весь расклад — направо волки сожрут, налево на костре сожгут, ну а прямо — семейство очень голодных и милых людоедов, нуждающееся в завтраке. Осталось только выбрать.

Если бы у меня был такой знак, я бы не колеблясь выкинула вслед за Джоном и Вишневского с Корабельниковым. И догнала бы Серегу.

Однако правильно говорят: ума нет — считай, калека. Я, как последняя идиотка улыбнулась Вишневскому и сказала максимально искренне:

— Я так рада что ты пришел!

Ничего более умного мне в голову не пришло. Однако он обрадовался и брякнул:

— А я если честно ехал и думал — стоит или нет, вдруг ты меня метлой попрешь отсюда!

— Ну, раз не поперла, то чем займемся?

Недостаток неуверенности так и брызжет. Явный интроверт. Впрочем, это черта всех физтехов, знакомых мне по аське. У всех проблемы с общением вообще и с девушками в частности. Объясняется это очень просто. В ранней юности, пока другие зажимали девчонок по углам клубов, это племя ботаников корпело над учебниками и компьютерами. И потому они просто не приобрели опыт общения. Сейчас, став постарше и осознав проблему, ринулись наверстывать, да только не скоро ведь сказка сказывается.