Поменяемся?

Его рука проталкивается между нами, и через секунду во внутреннюю поверхность бедра утыкается что-то горячее и твёрдое.

Спойлер. Это член.

Я затаиваю дыхание. Если поцелуй на брудершафт, держание за руки и мой незапланированный стриптиз можно с натяжкой закинуть в копилку дружбы, то член Рафаэля туда едва ли влезет. И в прямом, и в переносном смысле. Даже после десятка коктейлей и рома я всё ещё способна поразиться такому размеру. За бутылкой пива спрятался целый баллон.

— Можно? — глаза Рафаэля полны одержимости, голос срывающийся и хриплый. — Я осторожно…

Больше всего мне хочется кивнуть и закрыть глаза, позволив ему делать со мной что угодно. Я возбуждена настолько, что коснись он меня в правильном месте — тут же взорвусь. Но где-то в отдалении тихий голос нашёптывает, что тогда случится непоправимое. То, что так запросто не сотрёшь, то, что разделит жизни сразу нескольких людей на «до» и «после». И разбираться с последствиями придётся мне самой.

— Это будет неправильно. — Всё моё тело протестует такому ответу, и, видимо, потому язык ворочается с трудом. — Твой член во мне всё испортит.

Напряжённое дыхание Рафаэля режет повисшую тишину.

— Может, завтра об этом подумаем?

— Завтра будет слишком поздно.

После долгой паузы ладонь, ласкавшая мою грудь, исчезает, и давление тела тоже. Тяжело вздохнув, Рафаэль перекатывается на свою сторону кровати.

Такое поведение вызывает во мне настолько сильное разочарование, что я, закрыв лицо руками, громко всхлипываю. Кажется, я рассчитывала, что он меня поуговаривает.

— Ты чего? — его тело снова прижимается ко мне, отчего желание плакать моментально пропадает.

— Ничего, — бубню я, отвернувшись. Как объяснить, что мне очень хочется секса с ним, но не хочется последствий?

Дыхание Рафаэля перемещается к моему виску, ладонь возвращается к бедру, скользит по животу к резинке пижамных штанов и уверенно её оттягивает.

Мои щеки и виски вспыхивают, губы распахиваются в немом стоне.

Да-да-да… Это я найду способ себе объяснить. Дружеская помощь, не больше…

Закрыв глаза, я раскрываю ноги, позволяя Рафаэлю трогать себя там. Пощекотать клитор, провести пальцами между половых губ и мягко погрузить их на глубину.

Да, господи… Он точно знает, что делает.

Не бесцельно трет, где придётся, а касается там, где нужно, с идеальным напором, под идеальным углом. И его хриплое дыхание в моей ушной раковине добавляет происходящему особого смака.

— Вот-вот-вот… Да-да-да, — лепечу я, жмурясь от вспыхивающих перед глазами картин. Рафаэль сверху, грубо вколачивает меня в кровать, Рафаэль ставит меня на четвереньки и берёт за волосы, Рафаэль стоит передо мной на коленях, а его голова зажата у меня между ног.

— Чё-е-е-рт!

Сдавив его ладонь ногами, я взрываюсь в сокрушительном долгоиграющем оргазме. Побила ли я свой персональный рекорд, узнать, к сожалению, не удаётся, потому что меня выключает.

23

— Гребаный Яша, — с такими словами я открываю глаза следующим утром. Ну как открываю? Мне с трудом удаётся разлепить один глаз, а второй так и остаётся намертво склеенным тушью.

То, что я нарушила своё золотое правило и уснула с косметикой на лице, заставляет меня досадливо застонать. Представляю, сколько тонального впитала моя бедная кожа. Надо срочно умыться.

Однако попытка подняться не увенчивается успехом, и голова безвольно падает на подушку. Господи, как же хреново.

Так… а как там Рафаэль?

Медленно повернувшись, я навожу прицел единственным видящим глазом и обнаруживаю, что кровать по соседству пуста. Прислушиваюсь — не журчит ли вода за дверью? Не-а. В номере я нахожусь одна.

Может, и хорошо, что Рафаэль успел куда-то удрать. Спросонья встретиться лицом к лицу с циклопом — испытание не для слабонервных.

Жмурясь от нарастающей боли в висках, я тру веки, чтобы вернуть себе полноценное зрение. Попытка проваливается. Облизать губы тоже не удаётся, так как язык намертво прилип к нёбу. Если человек на семьдесят процентов состоит из воды, то я за ночь превратилась в мумию.

Телефонный звонок врезается в уши с такой интенсивностью, что я испуганно накрываю голову подушкой. Господи… Такого жуткого похмелья я ещё не припомню.

Кое-как нащупав на полу телефон, я смотрю на экран и мычу в отчаянии. Звонит Витя. По видеосвязи.

Мысли начинают панически метаться. Ответить сейчас или лучше для начала попробовать открыть второй глаз и сходить в душ?

Телефонная трель тем временем безжалостно насилует мою бедную голову, мешая думать. В панике я накрываю смартфон одеялом, а потом снова его достаю. Боже-боже… Что же делать? Я же умная вроде. Так почему так плохо соображаю?

Пригладив волосы и быстро ощупав лицо, я трясущейся рукой принимаю вызов.

На экране появляется сияющее и очень загорелое лицо Вити в обрамлении ярко-синего неба, а в нижнем правом углу — прямоугольник с изображением моей головы.

— Привет… — Его улыбка меркнет, сменяясь растерянностью. — А… Что с тобой?

Я догадывалась, что выгляжу паршиво, но к такому суровому реализму была не готова. Гребаный Яша… Я даже не циклоп… Я — Вий, которого люто покусали пчёлы. Что неудивительно с учётом здоровенного улья у меня на голове.

— Привет, котик… — подавленно сиплю я. — Кажется, вчера я немного перебрала с коктейлями.

— Немного, видимо, перебрала. — Он сочувственно улыбается. — Ты аспирин, надеюсь, взяла?

Даже несмотря на ядерную головную боль, мне удаётся улыбнуться в ответ. Ну что он за масик такой, мой Витя. Не критикует за безбашенный разгул, а переживает о моём состоянии.

— Да, сейчас разыщу. А вы как там? Как отдыхается?

— Хорошо. Погода отличная. — Развернув камеру, Витя демонстрирует мне длинный белый пляж, утыканный пальмами. — Купаюсь, работаю, загораю, ем фрукты. Папайя здесь, кстати, обалденная.

Вот теперь я ощущаю себя законченной алкоголичкой. Пока Витя поглощает витамины и ведёт здоровый образ жизни, что сделала я? Заработала синяк на заднице и изрядно потрепала печень.

— А как вы с Лианой уживаетесь? — поморщившись, я опускаю босые ступни на пол.

— Да нормально. Мы почти не пересекаемся. Обычно утром, когда на завтрак идём. Завтра думаю на рыбный рынок съездить… А! Ещё на дайвинг записался… Тут, правда, рифов много… А ещё вчера мы видели черепаху…

Витя продолжает воодушевлённо рассуждать о красотах Мальдивского архипелага, но я, глядя перед собой в онемении, перестаю его слышать.