Помещицы из будущего

– Нет… Я увидел цыгана с Варварой в старой хижине и подслушал, о чем они говорили, - признался Демьян и схватился за голову, ероша пальцами волосы. – Что же я наделал… Мне нет прощения… Но я потом нашел Сашко… признался ему во всем…

– Это ты говорил с ним в парке? – догадалась Таня. – У тебя картуз с дырой на макушке.

– Да… был. Я выбросил его, когда ушел из усадьбы в город. Не смог здесь находиться после того, что случилось, - парень так посмотрел на нас, что у меня в душе все перевернулось. Совесть, если она есть, конечно, самый жестокий палач… - Кто поверил бы мне? Мое слово ничто против слова господ.

– Почему ты вернулся? – Таня поднялась и подошла к окну. Наверное, для того, чтобы скрыть слезы.

– Я долго думал… Хотел помогать. Хотел вымолить прощение трудом, - ответил Демьян. – Мне не нужно наследство отца. Я не имею на него права. А на службу соглашусь, если вы позволите.

Через несколько дней за ним приехали, и Демьян отправился служить. Мне хотелось верить, что он решил смыть кровью тот грех, который лежал на нем черной меткой. Мы с Таней не были против его решения.

Сашко тоже был жив. Люди Петра это подтвердили. Оставалось лишь узнать, что произошло, и почему они с бабкой решились на такую мистификацию. Нам ужасно хотелось призвать к ответу Потоцкого, вызволить с каторги невиновного Потапа, но мы не располагали доказательствами. Все наши домыслы и истории поднимут на смех. Крепостной и цыган свидетели, не внушающие доверия. Вот если бы вскрылись еще преступления этой семейки, то в совокупности показания молодых людей вполне могли пройти.

Тайну с запиской Варвары теперь тоже можно было объяснить. Скорее всего, Варя спустилась вниз, увидела Потоцкого и, снова поднявшись в комнату, закрылась там. Поэтому она и писала: «Я слышу его шаги. Будь ты проклят Александр Потоцкий». Бедняжка знала, что он пришел совершить зло…

Сашко забрался в ее комнату, когда девушка уже была мертва, и видел, что вошедший Потап, не убивал ее. Возможно, цыган не стал обнаруживать свое присутствие, понимая, что может попасть под карающую длань правосудия. Причем карающую зачастую невиновных. Как бы то ни было, нужно поговорить с ним.

Глава 10

Оказалось, что Сашко обитал не в самом городе. Он устроился в кузню, которая находилась на окраине, почти у реки. Старая Мирела ходила туда почти каждый день, прячась в вечерних сумерках от чужих глаз.

Мы не стали ехать туда сами, чтобы не плодить слухи и не создавать парню проблем. Ему и так их хватало. Петр и Андрей сами привезли Сашко в «Черные воды».

Сашко, конечно, был растерян и напуган. Он постоянно оглядывался на молодых людей, а когда увидел нас, густо покраснел.

– Ну, здравствуй, Сашко, – Таня пристально посмотрела на него. – Что скажешь?

Он снял картуз и сжал его с такой силой, что лопнул козырек, а потом сказал глухим голосом:

– Прознали, значит, что жив я…

– Пойдем на веранду, что посреди двора стоять у всех на виду, - я повернулась к дому, и в этот момент мне показалось, что чей-то невысокий силуэт быстро скрылся за углом. Кто-то наблюдал за нами или так просто совпало?

– Вы идите, а я сейчас, - сказала я и направилась на черный двор. В нашем случае нельзя быть беспечными.

Увидев Захара, я попросила мужчину, чтобы они со Степаном очень внимательно наблюдали за всем, что происходит. Особенно за остальной дворней.

– Хорошо, барышня. Никто отсюда не выйдет, слово даю. Сейчас Степана на огород отправлю, а сам туточки рассмотрюся, - мужчина, как всегда, понял меня с полуслова. – Будьте спокойны.

У меня, естественно, были мысли по поводу него тоже. Потому что доверять нельзя никому, но Захар крупный мужчина, с могучим разворотом плеч, а подозрительный силуэт не отличался статью.

Войдя на веранду, я чуть не рассмеялась, несмотря на всю серьезность ситуации. Глашка притащила самовар и теперь стояла, вытянув руки вдоль туловища, с белым, как мел, лицом.

– Да не покойник он! – раздраженно доказывала ей Таня. – Жив Сашко! Жив! Ну вот же сидит! Дышит!

– Ой, не знаю, барышня… Покойники они такие… хитрые! Могут живыми прикинуться, чтобы кровь опосля высосать! – девушка попятилась и, наткнувшись на меня, завизжала дурным голосом: - Мамочки-и-и! Не дамси-и-и!

– Да уймись ты! – прикрикнула я на нее. – Шуму на всю усадьбу наделала! Иди к нянюшке!

Глашка подхватила подол и побежала так быстро, что чуть не влипла в косяк двери.

Таня налила всем ароматного чаю, а я наблюдала за цыганом, который сидел, опустив голову. Бедняга, что его мучает?

– Расскажи нам все, Сашко, - мягко попросила я, понимая, что давлением можно ничего и не добиться. – Мы уже кое-что знаем. Демьян признался. Ты зачем больным прикидывался, а потом и мертвым? Боишься кого-то?

– Да как тут не бояться, когда вокруг злыдни эти собрались! Кружат как вороны! – цыган поднял на меня свои черные, как ночь, глаза. – Сами-то небось уж понимаете, кто здесь дела устраивает… Да вот только такому бедному рома, как я, тягаться с ними дело неблагодарное! Думал, прикинусь мертвым, а сам к ним подберусь, да отомщу за все свои беды!

– К кому? К Потоцким? – я спросила это только для того, чтобы уже не было никаких недомолвок.

– Всем, кто к смертоубийству руку приложил! – зло воскликнул Сашко. – Управляющий тоже у них на побегушках! Значит и он виновен! Кто-то в вашей усадьбе ему служит!

– С чего ты взял? Знаешь что-то? – Петр даже подался к нему в ожидании ответа. – Не бойся, говори.

– Не знаю я, но бабка моя сказала, что смерть меня ждет, ежели я в усадьбе вашей останусь, - ответил парень. – А я ей верю. Никогда она еще не ошиблась.

– Это Александр тебя по голове ударил? – спросила Таня, и он кивнул:

– Или он, или сын его приказчика, Сенька. Они вдвоем в тот день в таборе были. Бабка мне сразу сказала, чтобы я на люди не ходил, да больным прикинулся. Мол, без памяти да без сознания, чтобы больше не сунулся никто. А потом табор полыхнул… Видать такое зло у Потоцкого на меня, что уж не остановить его.

– А за что бабка твоя на нас так? Мы-то в чем виноваты?
– этот вопрос не давал мне покоя.

– Да это она, чтобы на правду было похоже, чтобы поверили все в ее горе, что помер я, – Сашко мотнул головой и тоскливо произнес: - А теперь все… Опять я на виду.

– Что делать думаешь теперь?
– поинтересовался Андрей и предложил: - Может, ко мне в кузнецы пойдешь? В нашем доме тебя никто тронуть не посмеет.

– Спасибо, барин, - цыган встал и поклонился ему. – Пойду. Деваться мне некуда.