Помещицы из будущего

– Вам не кажется, что во всем происходящем есть некая тайна? Я много думал об этом.… Ну не может человек творить такое, имея своей целью лишь завладение землями. Тем более что сейчас это стало практически невозможным.

– Почему же? А если из нас никого не останется здесь? – Таня даже поежилась от такого предположения.

– Во-первых, тогда им придется избавиться не только от вас, но и от меня. А во-вторых, на эти земли могут претендовать и другие. Возможно, их выставят на торги. Нет, слишком уж это рискованно.

Головин в принципе был прав. Сеять вокруг себя смерть ради земель? Их было не настолько много, да и вроде бы Потоцкая не бедствовала. Тогда что происходило? Ответа на этот вопрос, увы, не было.

– Может, здесь есть какая-то тайна из прошлого? – предположила я. – Ведь земли это одно, а ненависть совсем другое. Дарья Николаевна и Александр не похожи на расчетливых, холодных негодяев, у которых одна задача: как можно больше захапать. Они ненавидят нас за что-то! И эта ненависть толкает их на безумные поступки.

– Именно об этом я и говорю, - сказал супруг. Я видела, что он переживал, и злилась на Потоцких еще больше. – Вы ничего не слышали от отца или матушки? Может, они что-то говорили об этом семействе?

– Нет, ничего, - с сожалением ответила я. – Не могу припомнить.

Естественно мы с Таней не могли ничего сказать по этому поводу, потому что не являлись настоящими сестрами Засецками. Нас просто физически не было здесь в то время.

– Мне нужно подумать. Поразмыслить… - Головин ласково взглянул на меня. – Лизонька, вы позволите мне побыть в одиночестве?

Мы с Таней оставили его в кабинете, а сами спустились вниз.

– Может, нянюшка что-то знает? – шепнула мне Таня. – У нее спросить нужно.

– Ох, сомневаюсь… Ты вспомни, Потоцкие были вхожи в этот дом, а значит между ними и старшими Засецкими не было вражды, - мне так хотелось разобраться во всем этом, что я не могла ни о чем другом думать.

– Но они, скорее всего, всегда имели на нашу семью зуб. Нет, Галочка, тут стоит копнуть глубже, и такое попрет, не остановишь! – Таня замерла на последней ступеньке. – Сюда еще и страсть приплелась. Возможно, Дарья Николаевна сама не ожидала, что сынок в Варвару втрескается!

В общем, предположений и догадок была уйма, но, к сожалению, ни одна из них даже на сантиметр, ни приоткрывала завесу тайны.

Нянюшка выслушала нас, хмуря свои редкие брови, а потом сказала:

– Дак хаживали они в дом, вы и сами знаете… Не замечала я, чтобы какие-то тайны али злоба между Потоцкими и вашими батюшкой и матушкой были. Все чинно да благородно.

– А Дарья Николаевна давно живет на своих землях? – спросила Таня, за что я ее чуть не расцеловала. Молодец! Может, тайна кроется именно в прошлом Потоцкой!

– Приехали они сюда опосля смерти ее супруга… - начала вспоминать нянюшка. – Варвара уже была, а матушка ваша тяжелая ходила, Елизавету Алексеевну ждала. Незнамо, чего уж Дарья Николаевна сюда прикатила, а не в город. Только знаться да соседиться стала с первых дней.

– А ты не помнишь, откуда она приехала? – я чувствовала, что именно в этом кроется загадка.

– Дак, как же не помню… Муж ее, барин Потоцкий, из Тулы. Оттуда барыня сюда и приехала.

– Нянюшка, не знаешь случайно, отчего муж ее умер? – я, вполне могла предположить, что она и супруга приговорила.

– От старости и помер! – фыркнула Аглая Игнатьевна. – Ему почитай за восемь десятков уж перевалило. Осталась Дарья Николаевна с наследством хорошим. Живи не хочу!

– Во сколько же он на ней женился?! – воскликнула Таня. – Еще и сына зачал!

– Софья Алексеевна, девицы не должны такое вслух говорить! – наставительно произнесла нянюшка. – Всяко бывает. Жизня…

После этого разговора тайны не открылись, но мне казалось, что мы схватились за нужную ниточку. Осталось только потянуть, чтобы клубок начал разматываться.

Этим же вечером Павел рассказал нам о своем решении по поводу Семена Гавриловича.

– Как только погода наладится, пускай едет обратно.

– А как же Потоцкий? Он ведь ждет известий о поместье, - мне было интересно, что задумал муж, но просто так отпускать этого человека не хотелось.

– Ждет. А что вы предлагаете? Оставить его здесь запертым в четырех стенах? Мошенник боится Александра и вряд ли признается, что провалил все дело. Нужно этим воспользоваться, - муж, как всегда, был рассудительным и спокойным. – Я поговорю с ним. Пусть расскажет, что все плохо в усадьбе. А черного хода нет. Кстати, его бы я тоже заложил.

– А как же слуги из кухни сюда бегать будут? – забеспокоилась Таня. – Через парадный вход да через весь двор с горячими самоварами?

– Я давно думала, что нужно кухню в доме сделать, - я действительно присматривалась к цокольному этажу. Там раньше жили домашние слуги и находилась гладильня, куда из прачечной приносили чистые вещи. В ней был очаг для утюгов, который можно было переделать в печь.

Сейчас, кроме Глашки и нянюшки, слуг в доме не было, а потому они жили в одной из комнат на первом этаже.

– Хорошая идея, - поддержала меня подруга. – Особенно зимой удобно будет.

Я очень хотела, чтобы Таня с Андреем жили в «Черных водах». Потому что мне рано или поздно все равно придется переехать к мужу. Ведь Павел не оставит свою усадьбу, а мне, как жене, положено следовать за мужем. А так мы все будем поблизости, и наши земли сольются в одни большие угодья.

Глава 20

Когда погода наладилась, а бесконечный снег прекратился, пришла пора отпускать Семена Гавриловича восвояси. Он был бледен, взволнован и даже отказался от завтрака.

– Что такое, Семен Гаврилович? – поинтересовался Головин. – Вы хорошо себя чувствуете?

– Не хорошо! Ох, не хорошо! – воскликнул он, жалобно глядя на нас. – Страх так и снедает меня! Барин Потоцкий не проявит ко мне милосердия, я вам точно говорю!

– А вы ему правду не говорите. Скажете то, что положено, - муж указал ему на кресло. – Садитесь и слушайте меня.

Семен Гаврилович присел и его глаза испуганно забегали.

– Если сделаете, что я скажу, то все будет хорошо. Станете жить, как и раньше. А если решите поступить иначе, тогда пеняйте только на себя. Потоцкий вас точно не помилует, - растолковывал ему Павел.