Помолись за нас...

Когда скорая приехала, я в истерике колошматила грудь Кая, который отказывался что-либо мне объяснять, лишь потом, в машине скорой помощи, до меня дошел смысл произошедшего. По словам вампира на нас напали грабители, они ударили Натана по голове и попытались добраться до нас, но, благодаря навыкам борьбы, он смог обезвредить ублюдков, один из которых напоролся на нож друга, от сюда кровища.

Эта была одна из самых глупых историй, которые я когда либо слышала и удивилась тому, что люди в белых халатах ему поверили, лишь позже заметила, как мерцали его глаза, лишь тогда все стало очевидным, он заставил их поверить.

Нас троих доставили в ближайшую больницу, по сути, мы были уже свободны, но я не могла оставить Натана одного, не после того, что он пережил, не тогда, когда едва не потеряла его.

Прекрасный день обернулся кошмаром, я чувствовала дикую усталость, но всячески старалась не замечать ее, всякий раз, закрывая глаза, я видела его, лежащего на холодной земле в темном переулке, тоненькая струйка крови сползала из уголка губ и охрипший голос «Ты такая красивая, Вен».

Внутри все сжалось, конечно же он не знал, что в него стреляли из-за меня, не понимал, что я была причиной всего этого балагана, если так подумать, не окажись Кай рядом…

Я перевела глаза на распахнутую в палату дверь, мужчина с темными волосами стоял, облокотившись на косяк, ледяные голубые глаза устремлены куда-то далеко сквозь стены, челка взлохмачена, руки в карманы. Он стоял так самого начала, с той самой минуты, как я, распахнув дверь, кинулась к больничной койке, касаясь мертвенно-холодной руки Натаниэля Скила.

Кай не сказал ни слова, это настораживало и пугало.

А ведь я даже не поблагодарила его, ведь он спас мою жизнь.

Собрав остатки сил и заставив себя выпустить руку Скила, я, пошатывающейся походкой, направилась к вампиру, который никак не отреагировал на мое приближение.

– Прости, – мой голос тихий, становиться стыдно и не ловко, – я не поблагодарила тебя.

– Это была сделка, а не благотворительность. – равнодушный тон, так жестоко режущий слух, сжимаю руки в кулаки.

– Не за на Натана, за меня.

Глаза наконец отрываются от созерцания стены и замечают меня, спокойное пожатие плечами:

– Пока что ты нужна мне, твоя смерть была бы крайне неуместна.

– Как ты? – вопрос звучит странно и некстати, чувствую, как щеки начинают наливаться краской, я просто побеспокоилась, тут нет ничего криминального.

– Ты страдаешь хренью, лисенок. – но в его голосе звучит хрипца, та самая, что сводит с ума, и я не решаюсь посмотреть на него.

– Я просто…я…- начинаю заикаться, понимаю, что нет смысла оправдываться, он уже все понял, – тебе наверное нужно питание.

– Хочешь предложить себя? – жестокая насмешка, такая привычная для него, такая холодная и пугающая.

– Я хотела поговорить на счет…-запинаюсь, чувствую, как меня начинает трясти и так некстати, снова перед глазами то, что показала гадалка и его «повтори».

– Ты так ничего и не поняла, зверюшка? – его пальцы зарываются в черный шелк волос, он устало вздыхает и снова смотрит куда-то мимо меня. – Я не принуждаю девушек к сексу, да и зачем мне это? – опасная улыбка освещает лицо. – Не вижу смысла тратить такую возможность на то, что и так рано или поздно сбудется.

– Сомневаюсь, – поджимаю губы, так не хочется с ним снова ссориться, не в этот полный ужаса день, – тогда, что я буду тебе должна?

– Посмотри на меня. – его голос устрашающе тихий, едва слышный.

– Что? – на секунду показалось, что я ослышалась.

– Посмотри на меня. – повторяет громче, на лице появляется странное выражение.

– А я что по твоему делаю? – становиться совсем не по себе, отступаю, напрягаюсь.

– Не так, – он, наконец, отталкивается от дверного косяка, и, слегка наклонившись, рассматривает меня, - ты смотришь сквозь.

– А?
– утрачиваю способность мыслить, замираю, тону в небесно-голубых глазах таких прекрасных и таких холодных.

– Я хочу, чтоб ты хоть раз посмотрела на меня, – выражение лица серьезное, даже, кажется, немного растерянное, – не так как ты делаешь обычно, ты ведь не видишь меня, - губы замирают в грустной усмешке, - смотришь на зверя, на ужасного монстра с клыками, на убийцу, на вампира, на Неистового, но не на меня…

– Кай… – автоматически отступаю от него на шаг, а он не шевелится, лишь продолжает практически шептать.

– Я хочу, чтобы ты хоть раз посмотрела на меня как на мужчину, забыла о зеленых глазах, о клыках и о моей репутации, чтобы ты увидела во мне того, кем я являюсь. – и секундная грустная вспышка в его глазах, которая жестоко выдирает что-то из моей груди.

– Мы будем в расчете, как только я увижу в твоем взгляде то, что хочу видеть. – вздыхает, трясет головой, словно пытается прийти в себя и резко разворачивается в противоположную сторону.

Уйдет.

Удары сердца заглушают все вокруг, хочется сползти по стене и заплакать, выплакать все, что со мной произошло, его руки, на моих коленях, которые были такими желанными, его шепот в видении, который сводил с ума, то, как он схватил меня за плечи, чтобы спасти, не выдерживаю и кричу на весь коридор, наплевав на персонал и пациентов:

– Я не могу смотреть на тебя так!

Ровная спина облаченная в черную куртку замерла, он не повернулся, просто остановился в ожидании продолжения, я хотела прекратить, действительно хотела, заткнуться, уйти к Натану, но не смогла.

– Я никогда не посмотрю на тебя так! Слышишь?! Никогда! – глаза защипало, в голове все загудело, альтер-эго отчаянно молило меня замолчать, но кто его вообще слушает? – Я никогда не забуду про то кто ты, никогда не посмотрю на тебя как на мужчину! – голос срывается, звучит жалко, больше похоже на оправдание. – Я никогда не смогу этого сделать, потому что…- и вмиг все обрывается катится к чертям собачьим, потому что с губ слетает то, что я никогда бы не произнесла в здравом уме, – потому что тогда я влюблюсь в тебя, а после, ты меня уничтожишь!

В коридоре повисла тишина, никто не смел ее нарушить, лишь мое слишком частое дыхание, вампир слегка повернул голову и посмотрел на меня из-за плеча:

– Пес приходил и просил передать, что стрелявший в вас мертв.

Говорит спокойно, на лице не одной эмоции, а до меня не сразу доходит смысл, прикусываю губу, сильнее, еще сильнее, пока во рту не появился металлический привкус, вампир приподнял темные брови, тяжелый вздох, и он растворился в пустом коридоре, словно его и не было, будто бы все это лишь галлюцинация.