Помолись за нас...

“Какого хрена ты делаешь?!” даже мысленно не удается произнести фразу спокойно, что явно приносит удовольствие вампиру. Сжимаю руки в кулаки, губы двигаются в немом «прекрати», но не смею издать и звука.

«Неправильная, испорченная, сломанная»

Мерзкий голос моего альтер-эго атакует мозг снова и снова, хочется заткнуть уши и забыться, остановить чертову планету и свалить с нее ко всем чертям собачьим, а пальцы Кая вырисовывают узоры на коже, вызывая пульсацию чуть ниже живота.

– Вен? – тихий шепот на ухо, разворачиваюсь, встречаясь взглядом с карими глазами, теплыми, всепоглощающими.

– Все хорошо.

Ложь.

Снова ложь.

Только не опускай глаза, Господи, если ты есть, не позволь Натану увидеть это…

Писатель хмуриться, кладет свою руку на мою и приходиться расслабиться, его прикосновения кажутся слишком нежными, почти невесомыми, нужно что-то делать, сейчас!

Резко дергаюсь, намеренно опрокидывая стакан со “Спрайтом”, прозрачная жидкость попадает прямо на руку наглого вампира, Кай с шипением отпрянул, его глаза пылают злобой, безмолвно обещая месть.

– Ой! – невинно похлопав глазками, с гордостью смотрю на образовавшееся мокрое пятно между нами. –Прости, Кай, я такая неловкая.

Губы вампира замирают в обманчиво милой улыбке:

– Ничего страшного.

– Ты можешь сесть поближе ко мне.
– тихо шепчет на ухо Натан, и я принимаю предложение, молясь о скорейшем завершении фильма.

***

Из кинотеатра я выползла едва шевеля ногами, ощущая себя так, словно выжрала в одиночку бутылку Шардоне, Кай и Натан шли рядом, писатель все еще время от времени косился на ублюдка, сжимал челюсть, но всякий раз молчал.

В воздухе витал запах сладкой ваты и карамели, однако, ноги, словно сами собой, понесли меня в сторону палаток, где устроились гадалки. Краем глаза я заметила, что Кай внимательно изучает каждую, несколько секунд внимательно смотрит, хмуриться, отворачивается, идет дальше, пока вдруг резко не затормозил, хватая меня за руку:

– Не хочешь узнать свое будущее, лисенок?

«Ты прекратишь меня так называть или нет?!»

Наглая усмешка ясно дала понять, что нет.

Я вздохнула, пытаясь понять, что задумал вампир.

– Тебе не интересно? – голос становиться холоднее, в нем проскальзывают приказные нотки.

Я опустила глаза, понимая, это была не просьба и даже не предложение, приказ, который я должна выполнить, потому что оказалась слишком наивной и слишком слабой.

Поджав губы, стараюсь выглядеть как можно расслабление:

– Почему бы и нет?

Развернулась и направилась к одной из разноцветных палаток, но рука Кая снова сжала мою:

– Не там.

Нахмурившись, я изменила направление и подошла к, пожалуй, самому невзрачному шатру, Натаниэль пошел следом, но вампир резко вырос на его пути:

– Думаю, в такие места девушки должны ходить одни.

Писатель прищурился с недоверием переводя взгляд от ублюдка ко мне.

– Все хорошо, -«ни черта хорошего», - я действительно хотела бы сходить одна.

Губы Кая дрогнули, показывая то, что он доволен.

«Не перенапрягись, пиявка»

Внутри палатка казалась значительно больше, чем снаружи, запах трав и ароматических свечей застилал разум мягкой дымкой. Посередине стоял стол, за ним сидела девушка, спутанные черные волосы едва достигали плеч, длинные пальцы уныло скользили по поверхности небольшого магического шара:

– Хотите узнать будущее? Приворожить кого-то или найти?

Голос у девушки немного хрипловатый, совсем не сочетающийся с ее внешностью, не получив ответа, она отвлеклась от шара и посмотрела на меня, янтарные глаза прищурились:

– Вы будете проходить или как?

– Всегда думала, что гадалки должны быть вежливы и обходительны, заманивая клиентов.

– Вы много думаете, в этом ваша проблема. – девушка провела рукой по черным волосам и кивнула на стул напротив.
– Присаживайтесь или проваливайте.

Да уж, Кай умеет выбирать развлечения.

Вздохнув, я все же заняла предложенное место, девушка отодвинула шар и заглянула мне в глаза:

– Происхождение Александрии - очень редкое явление, в основном, люди с подобной патологией те еще уродцы.

– Мне подфартило. – стараюсь держать себя в руках, хотя от этой мадамы явно веяло неприязнью.

– Видимо, вам плевать как гадать, верно? Я разложу карты - это самый быстрый и не такой нудный способ.

Гадалка вытащила откуда-то колоду из пятидесяти двух карт и, быстро ее перетасовав, протянула мне:

– Сдвиньте мизинцем левой руки произвольное количество карт.

Подчинилась, девушка кивает, снимает сдвинутую часть и, положив ее под низ, начинает выкладывать карты.

Валет Крести.

Девушка улыбается, достает следующую.

Валет Черви.

Приподнимает черную бровь, переворачивает следующую карту.

Валет Пики, а следующая валет Бубен.

Несколько секунд девушка не двигается, в янтарных глаза скользит интерес, вытаскивает еще одну карту и вздрагивает, на стол ложится “Джокер”.

Быстро хватает карты и тщательно их перемешивает, затем начинает выкладывать: валет крести, валет черви, валет пики, валет бубен.

Прикусывает нижнюю губу, вытаскивает “Джокера”. Вновь хватает карты и повторяет все действия и вновь карты ложатся в том же порядке.

– Вы могли бы объяснить…

– Заткнись!
– странная особа не поднимает глаз, продолжает вытаскивать карты и на моих глазах поверх вальтов ложатся короли тех же мастей.

– Кто ты? – глаза девушки становиться практически безумными.

– Человек. – отвечаю неуверенно, немного отдвигаясь от стола.

Длинные пальцы гадалки зарываются в волосы, она снова смотрит на карты и вдруг начинает шептать:

– Я вижу мужчин, четырех мужчин, связанных, но неподозревающих об этом. Все мужчины имеют какое-то отношение к тебе, – ее пальцы замирают на «Джокере», - ты ключ, их ключ. Это не простые мужчины, они особенные, они не люди, – ее пальцы двигаются к королям,- над каждым из них стоит сила, невероятная сила, я не могу пробраться сквозь нее, она настолько велика, что духи боятся приближаться. Все они, – девушка поочередно касается вальтов, - будут тянуться к тебе, но ты должна быть осторожна, далеко не для всех эта связь будет желанной, они будут ненавидеть тебя за то, что ты с ними делаешь, – ее рука задержалась на вальте пики, а затем плавно перешла к вальту буби, не исключено и то, что они возжелают твоей смерти.