Помощница для миллиардера

— Да, — хмуро отвечает он.

— Вчера от нее поступило заявление. Медзаключение и копии записей с камер наблюдения в доме, где она проживает, на которых видно, как двадцатого октября вы входите туда в час ночи и выходите через двадцать минут, тоже есть.

— Артём, что происходит? — встреваю я в разговор. Чувствую, как меня начинает трясти. — Это правда? — боюсь поверить в это. Не может быть.

Я только-только смягчилась к нему, после поездки посмотрела на него другим взглядом, и снова удар в самое сердце. Да такой силы, что вот-вот свалит меня с ног.

— Саша, это какое-то недоразумение. Клянусь, ничего такого я не делал. — Артем поворачивается ко мне, кладет ладони на мои плечи и смотрит прямо в глаза. — Бери моего водителя, пусть отвезёт тебя домой. Я наберу тебя, когда улажу это недоразумение, хорошо? И ничего себе не выдумывай. Ты же мне веришь?

Я молча смотрю на него, ошарашенная происходящим.

— Ответь, Саша, прошу, — мягко просит он.

Первый шок проходит. Я отмираю. Сглатываю подступивший к горлу ком, внимательно вглядываясь в лицо мужчины.

— Верю, — произношу я. Тихо и неуверенно. И Артем улавливает это колебание в моем голосе. Взгляд его тускнеет. Он словно разочарован мной. Моим недоверием.

— Говорить я буду только в присутствии своего адвоката, я ведь имею право на телефонный звонок, правда? — Артем отпускает меня и направляется к полицейской машине, не оглядываясь.

— Конечно, можете связаться с ним прямо сейчас.

Артема сажают на заднее сиденье, как настоящего преступника. Когда машина исчезает за углом, я все еще стою на месте. Не двигаюсь. Чувствую себя опустошенной. Задаюсь вопросом: насколько хорошо я знаю этого Артема? Способен ли он на то, в чем его обвиняют? Единственное, за что не беспокоюсь, — у него наверняка будет лучший адвокат в стране. И если он и в самом деле невиновен, его быстро отпустят. Скорее всего, даже сегодня.

Дорогу к дому я почти не помню. Все время сжимаю в руке телефон, боясь пропустить звонок от Артема, хотя и понимаю, что за полчаса ничего решиться не может. Но вдруг? Все же Полянский не простой человек, а с помощью его связей с него вполне могут снять все обвинения еще по дороге в участок.

Водитель помогает донести вещи до моей квартиры. Он тоже молчалив и напряжен. Искоса поглядывает на меня, медлит, перед тем как покинуть мою квартиру.

— Не волнуйтесь, Александра Сергеевна, все обязательно будет хорошо. Артем Вячеславович хороший человек и не мог сделать то, в чем его обвиняют, — подбадривающе улыбается мне, видя мое состояние, когда мы застываем на пороге друг напротив друга.

Я крепче сжимаю ручку двери и сглатываю подступивший к горлу ком. Сама не понимаю, почему меня так задевает и волнует вся эта ситуация. Я ведь просто работник Артема. Не более.

— Спасибо, да, вы правы, это просто недоразумение какое-то. — Я стараюсь казаться беззаботной и не показывать, насколько взволнована случившимся.

— Если что-то нужно будет — звоните мне. Артем Вячеславович приставил меня к вам на время его отсутствия, — удивляет меня мужчина.

— Сегодня точно можете быть свободны, Роман. — Киваю ему и, когда за ним закрывается дверь, медленно сползаю по стеночке на пол.

Я не нахожу себе места. Чтобы успокоить нервы, начинаю убираться в квартире. Через несколько часов не выдерживаю и первая набираю Артема. Телефон отключен. Либо батарея разрядилась. Плохой знак.

Сама не знаю, почему так сильно за него переживаю. Возможно, из-за того, что во мне включился профессионализм и, вместо того чтобы махать тряпочкой по стеклам и бездействовать, мне хочется быть там. Встать на защиту мужчины, докопаться до истины. Парировать статьями закона, защищая его права.

Я устраиваюсь на диване перед телевизором, щелкаю пультом и невидящим взглядом блуждаю по комнате. Из мыслей меня вырывает голос диктора, который произносит знакомое имя.

Я резко перевожу взгляд на экран и делаю звук громче. По новостям говорят о Полянском.

Репортеры окружили участок полиции, куда привезли Артема. Слишком быстро узнали обо всем, чтобы считать это обычным совпадением.

— …обвиняется в жестоком обращении с бывшей девушкой, а также в нанесении ей тяжелых увечий, — тем временем вещает диктор, а на экране мелькают кадры того, как полицейская машина останавливается у участка и Артема выводят из нее под конвоем. — Сотникова Лина сейчас находится в третьей городской больнице. Ее состояние стабильное. Сотрудников нашего канала пустили к девушке для короткого интервью.

Я внимательно слушаю каждое слово. Больничная палата самая обычная. Лина — а это, несомненно, та девушка, о которой соврал Артем, сказав, что это сотрудница из отдела кадров, — лежит на больничной койке с гематомой на лице, пластырем на переносице, с красными от слез глазами, распухшими губами и перемотанным пальцем на правой руке.

Выглядит так, что даже я прониклась к ней жалостью.

— У Полянского и раньше случались неконтролируемые вспышки гнева, но до насилия никогда не доходило, — жалобно произносит она в камеру. — А несколько дней назад он прямо-таки взбесился. Я заявила ему, что больше не могу делить его с другой женщиной. Не могу оставаться в тени. Поставила ультиматум, как любая уважающая себя женщина: либо я, либо она. Артема это взбесило, он не хотел меня отпускать. Но в офисе при свидетелях он не решился ничего мне сделать. Вернулся ко мне ночью и… — На ее глазах появляются слезы, она говорит настолько убедительно, что даже мне становится ее жаль. И даже я верю в сказанное.

А ведь я и в самом деле видела ее в офисе в тот день. Правда, выглядела она совершенно не как оскорбленная женщина, скорее как та, кто спит с чужим мужем, а потом открыто смотрит в глаза жене. И, подходя к кабинету Артема, никакого скандала я не слышала. Но кто-то же ее побил…

— Простите, я не могу об этом говорить. — Она зажимает ладонью рот и громко всхлипывает. На этом "минута славы" Сотниковой завершается.

Если дело предали огласке и разожгли настоящий конфликт, то решить все мирным путем будет сложно. К тому же, судя по выражениям Лины, мирное решение ей и не нужно. Здесь скорее пахнет обиженной недооцененной женщиной, которая решила отомстить бывшему.

Кажется, правило бумеранга все же действует. Правда, запоздало. Прилети он в Полянского лет шесть назад, я бы радовалась, а сейчас все, что ощущаю, — это горечь. Ведь этот вечер мы могли провести совершенно по-другому, а не в нервном ожидании хоть каких-то новостей.

Ночью мне не спится, телефон постоянно держу рядом с собой. Но все бесполезно. Я уже и так знаю, что Артема не выпустят до тех пор, пока суд не выберет ему меру пресечения. Общественность не одобрит. Слишком крупная и известная персона Артем.

Поэтому утром через свои связи я пробиваю, где именно держат Полянского, и устраиваю с ним встречу. Я не хочу оставаться в неведении. В конце концов, я тоже могу помочь.

Глава 20

Все новостные ленты забиты статьями и фотографиями Артема и Лины. Громкие заголовки вызывают во мне тошноту. Желтая пресса знает свое дело, всего за одну ночь они наполнили сеть сплетнями и раздутыми подробностями случившегося. А вот PR-отдел Полянского отстает. Или же, лишившись связи со своим лидером, никак не может принять решение и действовать самостоятельно.