Помяни черта!

Одушевленный сырник воззрился на меня обиженно, прошипел что-то нечленораздельное, но замер.

В апартаменты плавно вошла Глициния, Осмотрев нас, она с удивлением спросила:

— Что здесь происходит?

— Да! Чельд его знает! — ругнулась я.

— С Донато непорядок. — Ответил зелен.

— А что с Донато? — Всплеснула она руками, и ласково погладила желтый ужас, — где он?

— Вначале сидел подле меня, а попробовав сладкого, в сырник превратился. Вы, кстати, именно его гладите.

— Это не Донато, а Цимис, питомец моего сына. Видимо, из любопытства или по приказу держал форму амура, но сладкое сняло все оковы. Он должен быть где-то в замке. Ищите его в спальне.

Зелен и демон, отставившие столовые приборы в сторону, синхронно поднялись со своих мест. И с поклоном удалились, оставив меня наедине с завтраком, императрицей и ее страшным питомцем.

— Значит, это не отравлено? — я кивнула на чизкейк и, получив подтверждение, с аппетитом принялась есть. — Цимис отвечал точь-в-точь как амур, откуда у него информация?

— Это прекрасное создание умеет считывать чужие мысли. Не все, но самые яркие. — Она отдала ему приказ, и ластоногий сырник отплыл от стола, предварительно бросив на меня обиженный взгляд. Это небольшое по размерам создание было как круглый дырявый шарик сыра с глазками и двумя парами черных ласт. В общем, достаточно мил, но погладить такое создание совсем не хочется, вдруг пальцы застрянут в его дырочках.

— Цим, — я подозвала его и переложила на тарелку еще одну порцию, — это тебе.

Пучеглазая морская зверюшка недоверчиво воззрилась, не забыв облизнуться. Если не доверяет, значит, он шпионил по указке сверху.

— Это тебе в счет информации. Ты давно за нами плывешь?

Крутанувшись вокруг своей оси, он что-то забавно пропищал и ластой стянул сладость с тарелки.

— С момента, как тебя принесли в бессознательном состоянии.

— А скажи-ка, малыш, — новая порция чизкейка оказалась на его тарелке, — ты много услышал?

Императрица с удивлением обернулась ко мне, но промолчала, в то время как Цимис принял форму Донато и, медленно шевеля толстыми ножками, подплыл ко мне.

— Ты уверен, что совместный сон под куполом поможет? — произнес он голосом Вестериона Соорского.

— Не уверен, но ей следует выспаться без новых треволнений и проклятий на его голову.

— И сколько времени дадим?

— Один день.

По счастью, после этого мои соратники молчали, и желтый океанический зверек запомнил немного, потому что следующими его словами была побудка наглого трио: «Галя, просыпайся. Ты нам нужна. Срочно!»

— А почему срочно? — не удержалась я от вопроса.

— Его Императорское Величество Ган Гаяши пожелал встретиться с вами не позднее обеда сегодняшнего дня. — Сообщило создание, отобразив самую очаровательную улыбку амура Донато.

— Молодец, держи. — Я сгрузила ему последнюю порцию своего завтрака и голосом, нетерпящим возражений, заявила. — А теперь кыш отсюда на улицу. Поиграй!

Слопав одним махом последние кусочки, амур стал желтым мячиком и попрыгал на выход, смешно шевеля черными ластами.

— Как вы догадались, что можно вот так выведать информацию?

— Но это же маленький зверек, вы и гладили его, как маленького, и, как маленький, он не сдержал формы из-за сладкого.

— Ему более трех сотен лет. — Прошептала Глициния.

— Все равно маленький и очень смешной. А расскажите, как вы узнали о способностях этого чуда. Сдается мне, будущий муж подослал его в виде одного из ваших родных.

— Хуже… с родными я не секретничаю. — Глициния с мягкой улыбкой вернулась в картины прошлого. Еще на первом совещании по присоединению чистилища Гарвиро к областям Темнейшего он подменил мою подругу.

— Узнал много. — Поняла я по ее смущенному лицу.

— Все. И воспользовался.

— С присущей ему наглостью.

— С не портящей его наглостью, — исправила меня императрица с протяжным вздохом. Так-так, а гада Гана тут все еще любят. Ну, он и сволочь безобразная чешуйчатая.

— Глициния, но разве он вас не украл от родных и жениха? Я слышала, что Себастьян прорывался к вам неоднократно, но увидеться сразу же не смог.

— Я была возмущена, — она печально потупилась в пол. — Но мои откровения с подругой, ставшей от здешней воды чересчур болтливой и любознательной, вышли боком. Он бил по всем фронтам в первую же встречу и не отпускал делегацию четыре дня. Показал себя галантным, умным, надежным джентльменом, умеющим рассмешить и поддержать, рассказать огромную массу всяческих историй… Какие у нас были прогулки… — мечтательно вздохнула она. — Я влюбилась в этот мир, хотя принадлежу огненной стихии.

— И для него не составило труда и обнимать, и целовать так, как мечталось… плюс ото всех откупился и, украв вас, закрыл мир. — Протянула я, высматривая, чем бы мне позавтракать.

— Это произошло меньше чем через месяц. Себастьян был в отъезде…. И да, Ган знал, что сказать и как действовать, и я проглотила наживку с крючком, так и не поняв, откуда течение.

— Теперь ясно, откуда у него самоуверенность в неотразимости так зашкаливает.

— И есть с чего. — Демонесса протянула мне плоскую тарелочку с красным суфле. — Вы же видели моего супруга.

— О каком из образов идет речь? У меня оба его вида вызывают желание схватиться за сковородку. В первом приготовить для него, а во втором его же и зажарить. — Я набрала ложечку суфле и наконец-то попробовала океаническую сладость. — Мммммм, какая вкуснятина!

Императрица Глициния мягко рассмеялась: — Да, кухня здесь превосходная.

— Вы знаете, что водники предпочитают не хранить верность? — попыталась я зайти издалека.

— Галя, я знаю, по какой причине вас вызвали.

— Откуда?

— Тиото, как и Саммири и еще пять моих приближенных, все же мои фрейлины. Я в курсе его измен. — Вспомнилось напуганное лицо рыбки, когда я на выпуклой линзе ворвалась в спальню Императора. И после слов демонессы, произнесенных с такой горечью, мне сладость в горло не полезла.

— А что он ищет на стороне? Вряд ли молодость и красоту, взаимопонимания у него и с вами хватало. Так чего ему не достает?

— Деньги первопричина.

— У него что, еще не все закрома забиты?

— Нет, они опустели с моим появлением. Все же из его рук уплыло три богатых мира.