Помяни черта!
Шрифт:
— Это вы Дарлогрию богатым миром называете? — прищурилась я.
— Более чем.
— Вот уж не знала… — задумчиво ковырнула суфле и обратила свой взор на демонессу в шикарном синем платье с серебристыми узорами мелких чешуек. — Значит, из всех орудий палил и по всем фронтам…
— Да.
— А мы используем эту же тактику и разведем не вас, а вашего мужа.
— Но разве… Разве вы…
— Неа, — я коварно улыбнулась, — с террористами мы переговоры вести не будем. Он и так уже уверился в своей безнаказанности. Нардо закрыл, несколько раз позволил меня украсть, а под конец и Цимиса послал шпионить.
Я решительно поднялась со своего места:
— У меня только один вопрос, он вам все еще нужен? Или подбросить его к противной пучеглазой рыбке?
— Она хорошая девочка.
— Ладно, рыбку пожалеем, отдадим кому-нибудь другому Императорское монстрюжище. — Я посмотрела на ошеломленную императрицу, которая, не в силах что-либо ответить, удивленно взирает на меня. — Или его лучше всего вам оставить?
Она не ответила, так что я решила вопрос временно отставить. А вдруг передумает и не потерпит в доме более противного безобразища, что зовется ее мужем.
— Галя, как вы можете быть такой уверенной? Вы всерьез решили…?
— Увести у него всех фрейлин, лишить казны, власти, жены и спокойствия в его личном мире. Фактически указать на его недееспособность как правителя, самца и отца многочисленного семейства. Вы со мной?
— Я как-то…
— В таком случае хотя бы не мешайте. Я выдам нужные инструкции, буду обращаться к вам за советом время от времени, а самое главное, мы разобьем-таки вам сад.
— Невероятно… — прошептала она.
— Ладно, если сад разбить не получится, разобьем морду Гану. — На этом я протянула ей свою ладошку и уверенно пожала теплые пальцы демонессы. — Скрепим наш негласный союз первыми информативными уточнениями: где ваши фрейлины, императрица?
14
Нужно было, услышав, где фрейлины изволят находиться в этот час, спросить не «кто меня туда проведет?», а «кто меня туда подбросит». Иду вслед за слезником в броне, которого Глициния назвала знакомым словосочетанием… какой-то там Жако…ромо…родот Ань-я, Аньяс, или Аньясси. В общем, внеочередной океанический ужас, медленно, но верно ползущий вперед. А сзади я иду уже неизвестно какой по счету километр. И от того еле-еле переставляю ноги. Нас по пути следования ожидала лестница-ленивица, на три этажа вниз, затем пришлось преодолеть две километровые террасы и какой-то прозрачный переход. Я — уже стеная, а этот Жакоромородот все ползет и ползет. Когда впереди появилась новая лестница, на этот раз вверх, я взвыла:
— Да сколько можно уже! T! Когда мы придем?!
— Великолепная садовница спешит? — тихо поинтересовался слизень. Я замерла, во-первых: от восторга — «великолепной» меня не часто кличут, а во-вторых: от ужасной мысли… это откуда у него только что звучало? И только я, оглядев его тушку, решилась задаться вопросом, а где же тут рот? Ужас подводный загнул на меня свои синие глаза на ножках.
— Вы спешите? — повторил он.
— Да. — Отвечая, у меня было предположение, что он сейчас как-нибудь разложится на части, или же позовет кого-то более стремительного, ну в самом крайнем случае, превратится в красивую бабочку и упорхнет, то есть уплывет. А он…
— Великолепная, видите сиреневый лаз со ступеньками? — один из его глазок на
ножке указал вправо на отверстие в стене.— Ну… да.
— Поднимайтесь по нему на два пролета вверх.
— А… Вы дальше подскажете куда… идти?
— Я буду ждать вас там. — Сообщил этот… этот гад, и меня посетила догадка.
— Погодите. Вы туда как быстро поднимитесь?
— Сиесекундно. — Уверенно произнес чемпион по медлительности.
— А меня поднять, силенок хватит?
— Мне не сложно, — качнул он глазками, — брезговать не будете?
— Ема-е! Чтоб я так брезговала в маршрутках кататься, когда время поджимает, или на лошадях, если другого транспорта нет, или спать в сыром подвале сторожки, спасаясь от дождя… И мне с такими гадинами работать приходилось. И чтоб я после этого брезговала! — в два шага оказалась подле него. — Где сесть, как держаться?
Слушавший меня Жакоромородот удивленно присвиснул:
— И даже с гадинами?
— В переносном смысле слова…
Я опять задалась вопросом, же чем он там свистит и как отвечает? Но мои мысли были прерваны сжатым инструктажем для наездника:
— Садитесь на третью пластину, руками держитесь за вторую, ноги уприте в четвертую.
Подобрав платье под попу, села, приняла нужную позу и с удивлением заметила:
— Как на скоростном мотоцикле… Голову, я так понимаю, не высовывать?
— Ни в коем случае за пределы моего тела.
— Хорошо, — согласилась я, крепче вцепившись в пластины.
— Готовы? — поинтересовался слизень и я, наивная незнайка, ответила: «Да», быстро перешедшее в истошное: «Аааааааааааааааааааааааааааа!»
Наше перемещение по коридору, лестнице, коридору, галерее, лестнице, коридору, туннелю, коридору было устрашающе быстрым и действительно сиесекундным. На его озвучение хватило бы и одного «А», но меня заклинило от перенесенного ужаса. Слизень давно стоит на месте, пригнув голову, и спрятал глазки, а я все еще воплю от впечатления.
«Галя!? Галя, Галочка, ты где? Что произошло?!» — мысленный посыл Вести колоколом забился в моей голове.
«Аааа, все в порядке!»
«Ничего себе порядок! Ты где?»
«У фрейлин Глицинии».
Я оглянулась и только сейчас поняла, что своим воплем заставила спрятаться не только Жакоромородота, но и рыбок и их служанок, которые только сейчас решились объявиться из-за пуфиков, кресел и подушек.
«И ты так… с рыбками развлекаешься?»
«Так с рыбками развлекаться можешь только ты, — в ответ послышался его довольный хмык. Пришлось дать пояснение. — Это меня сиесекундно доставили на место».
«Кто доставил?»
«Жакоромородот Аньясси. — Ответила я и улыбнулась приходящим в себя рыбкам. — Все, Вестя, я пошла знакомиться».
«Меня подожди» — взмолился зелен.
«Обойдешься! Кстати, что там с Донато?»
«Спит…»
«Проснется, поговорим».
«А если не проснется?»
«Все равно поговорим. Смотрите, чтобы сами не заснули», — спрыгнула со слизня, который перестал прятать голову и глазки и теперь с нескрываемым ужасом следил за мной.
— Спасибо, что подбросили. — Поблагодарила я, расправив чешуйчатую юбку и пригладив волосы. — Вы свободны.
— Благодарю, Великолепная. — Дрожащим голосом ответил он и в мгновение ока скрылся из виду.