Понарошку
Шрифт:
— Чур, я первая в ванную! — Катя сбросила шубку и, присела на диван, чтобы расстегнуть сапоги.
— Да кто бы спорил. — Гоша опустился на корточки. — Давай помогу.
Когда творения рук итальянских мастеров были расстегнуты и сняты с усталых ног, Катя блаженно прикрыла глаза и, откинувшись на диванную спинку, с удовольствием пошевелила вызволенными из плена пальчиками. Понасалаждавшись минут пять долгожданным освобождением от ненавистных каблуков она вновь открыла глаза, и увидела, что Гоша уже успел снять смокинг, развязать галстук и расстегнуть несколько пуговиц на рубашке, открывавшей не совсем
— Ээм, я, пожалуй, пойду, — поднимаясь с дивана, Катя так и не смогла отвести взгляд от Гошиной груди, покрытой редкими темными волосками.
— Кать, только недолго, ладно, — попросил Игорь, провожая глазами обнаженную спину жены в экстремальном, прямо скажем, вырезе светлого шелка, стараясь не обращать внимания на свой участившийся пульс и вмиг пересохшее горло. — Я тоже хочу согреться.
Он вдруг заметил маленькую родинку чуть справа от шейного позвонка и представил, как касается её губами… слышит тихий вздох её обладательницы… ощущает, как Катя подается, к нему, чтобы продлить прикосновение… чтобы разрешить его губам большее…
Хлопнувшая дверь ванной, вывела Гошу из состояния мечтательной задумчивости.
— Черт! Черт!! Черт!!! — Гоша взъерошил волосы и плюхнулся на диван, туда, где несколько минут назад сидела Катерина. — Еще одной ночи в одиночестве я просто не переживу!
А Катя, стоя под почти обжигающими струями воды, вела отчаянную борьбу сама с собой. Вернее, со своей фамильной честью, намертво вбитой в голову отцом и бабушкой.
«Ты ему не нужна, — убеждала честь, — он бросит тебя, максимум через полгода.»
«Неважно, — возразила Катя, — пусть ненадолго, но он будет моим.»
«Ты забыла кто ты. Ты — княжна, где твоя гордость? — Твердила честь.»
«Когда он рядом, я забываю о ней, — упиралась она.»
«У него таких как ты — вагон. Он получит своё и пойдет на поиски другой. Он охотник, а ты его маленькая жертва! Это просто похоть. Перетерпи и все пройдет!»
«Это не похоть, — возмутилась Катя! Это — любовь! Самое светлое и чистое чувство, подаренное людям Всевышним! А ты — старая ворчливая старуха! Пережиток прошлого. Подумаешь — родовая честь! Что плохого в том, что желаешь любимого мужчину?»
«Вот именно — чистое! Любить можно и на расстоянии, а ты все норовишь в постель к нему забраться… Завтра сама жалеть будешь…»
«Шла бы ты со своими советами… — разозлилась Катя. — Как сказала свекровь — это мой бал и только мне решать, как он закончится. Сегодня был волшебный вечер, и я хочу продолжения. Завтра будет завтра, а сегодня…я буду с ним. Хотя бы на одну ночь. Я люблю его, я хочу его и, гори, все синим пламенем! А вы, мадам, отдохните в сторонке. Пока. А там разберемся…»
Катя закрыла воду, вышла из душа, сняла шапочку с волос, и обтерлась пушистым полотенцем.
«Ты пожалеешь! — Ядовито прошипела вслед честь.»
«Заткнись уже! — Рявкнула Катя, засовывая её в самый дальний угол подсознания. — Я люблю его! Остальное не важно.»
Она надела висевший на вешалке белый махровый халат и решительно повернула дверную ручку.
Выйдя из ванной, Катя обнаружила в прихожей Игоря, сидевшего на диване. Похоже, он так все время тут и сидел, пока она
плескалась под душем.Он сидел молча, не сводя пристального взгляда с выреза её халата. Проследив направление его взгляда, Катя по привычке схватилась за отвороты, крепко стянув их на груди, но потом, вдруг, кивнув каким-то своим мыслям, к удивлению Гоши почти сразу же, опустила руки. Теперь её пальчики перебирали кончики крепко завязанного на талии пояса. А ещё через пару мгновений, словно пойманные на месте преступления, её руки вытянулись по швам.
Возможно, это была очередная прихоть судьбы, но сейчас Катя почему-то не испытывала привычного смущения и неловкости в его присутствии.
«Может потому, что перебрала лишнего? — Подумал Игорь, вглядываясь в порозовевшее после душа лицо жены.»
Лишенное косметики, обрамлённое пушистыми волосами, выбившимися из косы, оно выглядело таким юным и невинным, что Гоше хотелось завыть от разрывающего его желания.
— Катя…, — он подошел к ней и притянул к себе, заключая в объятия.
И она не отстранилась. Лишь положила голову ему на плечо. От этого простого движения, у него едва не снесло крышу. Дошедший до точки кипения Игорь, чудом удержался, чтобы не опрокинуть её на рядом стоящий диван.
— Иди в душ, Игорь…, — чуть слышно прошептала она, уткнувшись носом ему в грудь, — я…, я подожду тебя…
Гоша еще ни разу в жизни не принимал душ с такой скоростью. Содрав с себя рубашку, с трудом расстегнув молнию на брюках, он, морщась, от почти болезненного напряжения в паху стянул их вместе с бельем, отбросив куда-то в угол, избавился от носков и встал под тугие, горячие струи. Потом, резко переключил воду, чтобы ледяная вода хоть ненадолго остудила пыл и дала возможность собрать разбегающиеся в разные стороны мысли. Но сохранившееся ощущение щеки, прикоснувшейся к его обнаженной коже, мало способствовали мыслительному процессу. Яростное, просто дикое желание обладать этой необыкновенной девушкой, скрутило его внутренности в тугой горячий узел. А в голове не осталось вообще никаких мыслей. Кроме одной: «Она там сейчас сидит и ждет меня! Господи!»
Буквально вылетев из душа, Игорь обнаружил дивную картину — свернувшись калачиком на диване и подложив ладони под щеку, Катя сладко спала.
Во сне её лицо было таким умиротворенным, что Гоша, припомнив сегодняшний день и, мысленно представив — сколько всего ей пришлось пережить, решил, что будет последней скотиной, если посмеет её разбудить. Черт с ним. Она так устала, а он потерпит еще одну ночь. На крайняк — вспомнит школьные годы.
Он наклонился и поднял девушку на руки.
«Откуда это потрясающее ощущение полета?.. — Сонно думала Катя.
–
Словно тело больше мне не принадлежит. Не подчиняется законам природы и земному притяжению. Так странно…»
Она приоткрыла глаза и обнаружила себя на Гошиных руках, в которых было так уютно и тепло.
Он обнимал её бережно и осторожно, но в то же время уверенно и властно… А взгляд… Боже… Кажется он мог бы растопить всю Гренландию.
Его просто невозможно не почувствовать, он осязаем…
Катя вновь сомкнула веки.
Игорь толкнул ногой дверь спальни и, придержав её плечом, прошел в комнату.