Пончик с гвоздями

На Акакия было страшно смотреть. Он медленно поднялся с дивана, в широченных трусах и в растянутой майке, и худенькой ножкой начал нервно отбивать такт.

– Кака, тебе и правда надо купить ночное белье, уж больно ты выглядишь ущербно, – хитро глянув на супруга, улыбнулась Клавдия Сидоровна.

– Клав-ди-я! А если бы я умер? Или того хуже – стал заикаться? Ты чем думала, Клавдия?!

– Ты умер? Не болтай ерунды. И не ори. Что за моду взял? Мы сколько с Данилом тебя спрашивали, ты только мычал всякие глупости. Я же не такая, как сын у твоей мамы, не дура же! Понимаю, что если бы мы на тебя давили, ты бы стал врать и изворачиваться, а у нас и так здесь творится не разберешь что! Вот и надо было тебя подтолкнуть, чтобы ты сам с большим желанием все рассказал. Я столько денег потратила на эту куклу! А все ради тебя же. И вообще, спи давай, завтра у нас трудный день.

Акакий рухнул на постель, как подстреленный, и тут же уснул, сладко чмокая губами.

Клавдия же еще долго ворочалась. Конечно, с Какой теперь все ясно, но что-то не давало ей покоя. Как это Мария говорила – «судьбе было угодно»? Да нет, тут не судьба виновата. Мария сначала натолкнулась на Лиличку, на ее богатого мужа, то есть на Данилу. У Даньки-то фамилия отцовская, а Распузоны – это не какие-то там Ивановы-Петровы, не часто встречаются. Вероятно, Мария расспросила Лилю, кто ее родственники, и осталась очень довольна. А дальше уже шел спектакль, расписанный по ролям. Однако парня все же надо отыскать. Кто его знает, вдруг что-то из слов Зудовой правда и сын Акакия действительно болен? Другой вопрос, его ли это сын, но в любом случае надо помочь парню. А для начала его надо найти.

Утро началось с невыносимого визга. Визжала Катерина Михайловна.

– Кака! Немедленно вставай, там что-то с матушкой приключилось. Вероятно, ее доконала вчера твоя исповедь, – встревоженно растолкала мужа Клавдия.

Акакий вскочил и заметался по комнатам.

– Кака, визжат, по-моему, в ванной.

А в ванной Катерина Михайловна начинала новую жизнь – она поливала себя ледяной водой и визжала при этом, точно электродрель.

– Вы уже проснулись? – появилась она в комнате свежая и раскрасневшаяся, тряся реденькими кудряшками.

– Мама, вы бы предупредили нас, что ли, – недовольно проворчала Клавдия, нехотя вылезая из-под одеяла.

Свекровь только лукаво хихикала и торопила Клавдию с завтраком:

– Давай, Клавочка, быстрее, у нас же сегодня, ты говоришь, серьезное дело.

У Акакия с женой, у обоих, отвисла нижняя губа – меньше всего они собирались таскаться по городу с мамой.

– Нет-нет, даже не думайте, я еду с вами! Я и процедуру специально приняла бодрящую, – категорично заявила дама и уселась за стол.

Клавдия вздохнула и несказанно опечалилась.

– Конечно, вы можете ехать с нами… Но для нас сейчас важна любая капля информации. Кака говорил, меня вчера весь вечер разыскивал неизвестный мужчина. А вдруг он снова позвонит? А дома никого. Я думала, только вы поможете нам в таком важном вопросе.

Катерина Михайловна мгновенно вникла в ситуацию и опечалилась тоже.

– Хорошо, Клавочка, я поговорю с твоим мужчиной. Что ему сказать? Чтобы позвонил, когда Кака из дома уйдет? Ах нет, лучше я попрошу у него номер телефона.

Акакий довольно быстро сбегал за машиной, и вскоре они с Клавдией уже неслись на бешеной скорости в восемьдесят километров в час по Северному шоссе.

– Клавочка, ты бы хоть намекнула, куда мы едем?

– Мы сейчас к Зудову. Будем трясти его, как сливу, и вытрясать из него ценные сведения. Не может быть, чтобы человек прожил с женой несколько лет и не знал кого-то из ее родственников. А те, в свою очередь, не могут не знать о сыне Марии.

– Правильно. Говоришь ты правильно, только ехать надо было по другой дороге, – буркнул Акакий и повернул машину назад.

Как они ни крутились по дорогам, выбирая самый короткий путь, а к Зудовым прибыли достаточно рано – в одиннадцать часов. Никита Зудов открыл дверь, явно только что оторвавшись от подушки.

– Вот здорово! Я вчера весь день звонил вам, а мне все говорили – нет вас и нет! – моментально проснулся хозяин дома. – Проходите. У нас тут такое дело – родственники приехали, к Машке на могилку, а у меня – шаром покати. Вот я и звонил – давайте страховку-то! Я после вас сколько искал, никак найти не могу.

Старая песня начиналась заново.

– А что за родственники? – насторожилась Клавдия Сидоровна.

– Так мать Машкина, с дочерью. Их же надо кормить, – возмущался Никита Гаврилович так, будто к нему нагрянула тьма гостей.

– И где они?

– Ну… У них же, кроме Машки, еще здесь кто-то из родных живет. Они сказали, что сначала туда, а уж вечером опять ко мне.

Неужели у этого Зудова Распузонам придется сидеть и ждать до вечера? И чего он раньше молчал, что у Марии в городе родственники помимо него имеются? Вот ведь заторможенный господин!

– А у кого они? Что еще за родственники? – допытывался Акакий Игоревич.

– У Галки они. Дом ее знаете где? На проспекте Мира есть поликлиника, так в том же доме, квартира на первом этаже. Дверь там зеленая, с львиной башкой. Ее там сразу видно. А вы чего, туда поедете? А страховка?

Клавдия не торопясь, по слогам, будто глухонемому, объяснила Зудову:

– У нас страховки нет. Позвоните в любую страховую компанию, вам объяснят, что делать в вашем случае. Мы вам ничем помочь не можем. Кака, пойдем быстрее, а то он опять про страховку спрашивать начнет.

Они вылетели из подъезда и понеслись к поликлинике на проспекте Мира.

Квартиру искали недолго. На самом деле зеленая дверь с львиной мордой вместо ручки была на первом этаже одна.

Им открыла молодая женщина лет двадцати пяти с длинной светлой косой.

– Вам кого? – неожиданно грубым голосом спросила она.

– Нам… Мы по поводу Марии Зудовой, – проговорил Акакий Игоревич.

Женщина удивленно вздернула бровки и заголосила в комнату:

– Мам! Тут теть Машу спрашивают. Чего сказать?

– Нам бы с вашей мамой поговорить, если позволите, – подключилась к мужу Клавдия.

– Простите, Марии Зудовой здесь нет, – вежливо ответил высокий молодой человек, показавшийся в двери на крик женщины с косой.

– Мы знаем, нам бы с ее родственниками поговорить… Кака, что с тобой? – осеклась Клавдия, увидев белого, затрясшегося мужа.

Акакий, наверное бы, сполз на пол лестничной площадки, если бы его не подхватил парень.

– Давайте его в комнату затащим. Что это с ним? Осторожненько, головой его не стукните, – пыхтел парень, затаскивая Акакия в дом.