Понять. Поверить. Простить

— Мам, я так не смогу, — снова заплакала Настя. — Наверно у меня нет терпения, или я слишком избалована… Но одно дело, когда тебе все же нашли место в своем сердце, а другое — когда сердце совершенно закрыто и никому туда доступа нет.

— Всегда очень трудно говорить за кого-то, что же он чувствует на самом деле. Вот взять тебя, к примеру, — разве ж я могла подумать, что у тебя на душе ТАКОЕ творится, я все думала, что ты так из-за девочек переживаешь. Но хорошо, что хоть ты высказалась — никогда не нужно все в себе держать.

— Спасибо мамуль, — Настя обняла маму и поцеловала ее в обе щеки. — Ты у меня самая лучшая.

— Ну кто б сомневался, подлиза ты моя, — улыбнулась женщина.

— Я не подлиза. А ты и правда самая лучшая мама. Не зря ж тебя папа полюбил. — Настя еще раз обняла маму и встала. — Спасибо, что поговорила со мной. Пойду переоденусь.

— И сразу же на ужин. Скоро папа приедет — все вместе посидим.

***

После ухода Насти Олег еще долго не покидал свой кабинет. Благо завтра был выходной и можно было никуда не торопиться. Ближе к одиннадцати вечера в кабинет заглянул охранник.

— О, Олег Александрович, вы здесь. А то я обход делал, смотрю — свет горит. Снова работы много?

— Да, — коротко ответил Олег. — Я уже домой собираюсь.

— И что же вас так все домой не тянет? Поди семьи-то нет — не к кому спешить?

— Не к кому, — подтвердил он.

— Печально это, — охранник как будто немного огорчился за собеседника. — Всегда приятно знать, что дома кто-то тебя ждет. Родная любящая душа. Ладно, не буду задерживать. До свидания.

— До свидания, — Олег в задумчивости пожал руку мужчине.

Сегодняшний день выдался очень тяжелым. Олег понимал, что причинил Насте боль своим ответом, но ничего другого он не мог ей сказать. Как иначе, мягче можно было ей объяснить, что в его душе все выжжено как после адского пожара. Как на выжженной почве не растет трава и деревья, так и в выжженной душе больше не селится любовь. Как она сказала сегодня? «Нужно уметь прощать и доверять. Ради того, чтобы жить дальше.» Можно ли доверится кому-то после такого тяжелого предательства родного и любимого человека? Да и издержки профессии не позволяли верить людям: сколько раз он уже видел бракоразводные процессы, когда муж и жена делили все до последней крошки, не щадясь даже с чувствами родных детей, сколько раз он видел, как лучшие друзья делили бизнес, заказывая друг друга… Все это можно перечислять снова и снова.

Но отчего так пусто и серо на душе? Хочется напиться. До безумия, до беспамятства, чтобы хоть как-то унять эту тревогу. Олег быстро собрался и поехал домой. Там, в пустой холодной квартире, где его никто не ждал, он открыл бутылку коньяка и остался один на один со своим прошлым и со своей болью.

Лишь только в воспаленном сознании мелькали образы улыбающейся Насти. И чем меньше становилось жидкости в бутылке, тем более откровенными становились видения… Он и Настя… Ее горячее отдающееся тело… Ее шепот: «Люблю тебя»… А потом все вдруг исчезло. И остались лишь одни ее слова: «Нужно уметь доверять. Ради того, чтобы жить дальше».

Глава 27

Глава 27.

На следующий день Настя с мамой поехала к Эле. Виктор и Игорь уже не оставались на ночь, так как Эля стала быстро идти на поправку, что отмечал и ее лечащий врач. Он удивленно смотрел на снимки и даже прицокивал языком:

— Да, не часто увидишь людей с такой поразительной выносливостью и способностью быстро восстанавливаться. Обычно трещины в ребре не меньше четырех недель затягиваются при самом лучшем раскладе, а у вас уже на второй неделе положительный результат имеется. Как вы сейчас дышите, не больно? — обратился врач к Эле.

— Чуть-чуть, но только когда чихаю, или кашляю, или наклоняюсь.

— Давайте-ка пока еще обезболивающее немного попринимаем, а через недельку еще посмотрим, хорошо?

— Как скажете, — равнодушно пожала плечами Эля.

Ей и вправду было все равно, собственное состояние мало ее интересовало — ей вообще жить не хотелось. Эля лежала и подолгу смотрела из окна своей палаты на небо. Где-то там теперь будет обитать ее маленькая девочка, мигая слабым огонечком тусклой звезды по ночам.

Она очень хотела попрощаться с дочерью, но врач так и не разрешил ей покидать палату, а для пущей уверенности дал указание медсестре сделать пациентке укол снотворного под видом витамин. Только на следующий день отец рассказал ей как прошли похороны — маленький гробик так и не открыли, сказав, что тело было сильно повреждено, а просто выдали вещи, которые были у малышки при себе в тот день.

Эля понимала, что возможно врач был прав, заботясь прежде всего о пациентке, но все же как человек он мог понять ее чувства и пустить проститься с дочерью.

Когда Настя с Марией зашли в палату, Эля собиралась на процедуры. Медсестра терпеливо ждала ее возле выхода.

— Я скоро приду, — вымученно улыбнулась Эля своим посетителям, — вы пока посидите. Если хотите, то угощайтесь фруктами, у меня их накопилось слишком много, я все равно все не съем.

— Иди, не волнуйся, — улыбнулась ей в ответ Мария.

Пока Эля отсутствовала, женщины достали из сумки принесенные бульон, вкусное запеченное мясо с овощами и снова заваренный в термосе витаминный настой шиповника. Затем они заменили белье и некоторые другие вещи на свежие и стали ждать Элиного возвращения.

Неожиданно у Марии зазвонил телефон. Она достала его из сумки и с удивлением уставилась на дисплей.

— Мам, ты чего? — спросила Настя.

— А вот и наш пропавший, — с усмешкой произнесла женщина. — Алло, да, привет сынок. Мы тебя совсем потеряли. Неужели так сложно позвонить домой?

Настя вся превратилась в слух и ближе подошла к матери.

— Мам, прости. — на другом конце линии послышался чуть взволнованный голос Стаса, — времени совсем ни на что не хватает.

— Ну не настолько же, чтобы вообще дом позабыть, — упрекнула она сына. — Что у тебя там?

— Да что — работа, работа, работа. Ничего нового. У вас все хорошо? Все здоровы?

— А почему ты спрашиваешь? — немного напряглась Мария.

— Как-то тревожно в последнее время. Непонятные переживания.

— С нами все в порядке, — Мария не хотела ошарашивать сына неожиданными новостями про Элю и Аню, да к тому же еще и с таким трагическим исходом: все-таки такие вещи по телефону не решаются. — Стас, ты домой в Москву не собираешься? Мы тебя уже давно не видели…

— Пока никак не получается, извини. У меня скоро отпуск будет, вот тогда точно приеду.