Понять. Поверить. Простить

— Сынок, ты знаешь, мы хотели с тобой поговорить, но это абсолютно не телефонный разговор.

— Мам, точно все хорошо? Что у вас там случилось — я же чувствую, что что-то не так. — В голосе Стаса сквозили нотки беспокойства.

Мария замялась и неуверенно произнесла:

— Стасик, сынок, давай ты приедешь и мы обо всем здесь поговорим. — Она сознательно сделала акцент на слове "здесь". — Это правда не телефонный разговор.

— Ты меня пугаешь, — вздохнул Стас на том конце линии. — Я постараюсь побыстрее здесь все закончить. Но ничего пока не обещаю — это не от меня зависит. Прости, но завтра мне снова рано вставать, а сейчас у нас уже почти час ночи.

— Хорошо, иди отдыхай. Только больше не отключайся, а то мы здесь все очень переживаем.

— Больше не буду, — тоном провинившегося ребенка произнес он. — Спокойной ночи!

Мария засмеялась.

— Это у тебя "спокойной ночи", а у нас уже давно "доброе утро".

Когда Мария отключила телефон, в дверь вошла Эля.

— Я все, — проговорила она, держась за болевшую ногу. — Не скучали?

— Эля, Стас звонил, — сразу же огорошила ее Мария. Лицо девушки тут же переменилось, приняв какое-то затравленно-измученное выражение. — Он сказал, что скоро приедет в Москву. Я думаю, нужно вам устроить встречу…

— Знаете, — тихим виноватым голосом произнесла Эля, — мне кажется, что уже слишком поздно для этой встречи.

Мария, нахмурив брови, уставилась на девушку.

— Почему поздно? — вмешалась Настя.

— А что я ему скажу? — Эля отвернулась, делая вид, что наводит порядок в палате, но ее посетительницы видели, как трясутся ее руки. — Что скрыла от него ребенка? Что не смогла уберечь и теперь Анюты больше нет? Я просто не вынесу еще и его упреков.

— Эль, подожди, — Настя подошла к подруге, выхватила из ее рук ненужные вещи и откинула подальше, а затем увела и усадила на кровать, — почему ты говоришь, что скрыла? Ведь ты даже не знала, где Стас. И не могла с ним связаться. Разве я не права?

— Ох, я уже не знаю… — Эля в бессилии опустила голову на руки.

— Ты себя накручиваешь, — Мария присела рядом и погладила девушку по голове. — Ну что за ерунду ты говоришь? Стас ведь взрослый человек — он же должен все понять…

— Я не смогу смотреть ему в глаза после того, как не уберегла нашу дочь.

Эля снова расплакалась, и обе женщины принялись ее утешать. Мария прижала ее к себе и крепко обняла.

— Ну-ну, тише, тише… Поплачь, девочка, поплачь… А насчет того, что ты в чем-то виновата — твоей вины ни в чем нет. Вы обе пострадали, ты тоже чуть не погибла. В этой ситуации ты никак не смогла бы Анечку защитить и никто не вправе тебя в чем-то обвинять.

Эля стала немного задыхаться.

— Что? — испугалась Настя. — Позвать врача?

— Просто у меня из-за трещины в ребре грудная клетка болит, — пояснила Эля, — когда я глубоко дышу болит.

Или когда плачу, мысленно договорила за нее Настя.

— Не плачь, Эльчик, — Настя сжала ее руку.

— Вы поймите, я не смогу ему ничего рассказать. И в глаза больше не смогу посмотреть. Раньше эта встреча нужна была ради Анюты… А сейчас, — она судорожно вздохнула, — ради кого мне сейчас все раскрывать? Пусть будет так, как будто ничего и не было. Как будто мы тогда просто расстались и никакой беременности не было…

— Но Эль, ведь Стас все-таки имеет право все знать. Даже если сейчас Анюты и нет вместе с нами — но она же была ЕГО ребенком, его плотью и кровью… — Настя пыталась образумить подругу. — В конце концов, это будет просто нечестно с твоей стороны лишить его возможности хотя бы просто приходить на ее могилку почтить память.

Настя поверх Элиной головы заметила жестикуляцию матери — та показывала ей, что не нужно сейчас давить на девушку.

— Решай сама, — вздохнула Настя, — но свое мнение я тебе высказала.

Уже когда Мария с Настей покинули палату, то Мария обернулась к дочери:

— Насть, не нужно на Элю сейчас давить. У нее сейчас стрессовое состояние. Она еще не пришла в себя. Пусть немного успокоится, иначе девочка себя окончательно накрутит. Как бы чего-нибудь тогда не сделала с собой.

***

Конечно же Настя была права: я не имею права скрывать от Стаса тот факт, что когда-то у него была дочь. И я понимаю, что рассказать обо всем должна я сама. Будет неправильным, чтобы он узнал об этом от кого-то другого. Но вот только как это сделать? Я так перед ним виновата. Нужно было еще год назад, когда мы неожиданно встретились, не убегать как трусливая курица, а остаться и поговорить. Или же потом, когда выяснилось, что они с Настей брат и сестра, не тянуть время, поддаваясь своим страхам… Господи, возможно ведь все сейчас могло бы быть иначе. Я ведь совершенно не претендую на то, чтобы Стас снова сходился со мной — у него может быть своя жизнь, а я не имею права чего-то требовать от него. Просто возможно у нашей малышки был бы отец. Просто возможно, что и не было бы этой аварии в нашей жизни…

А теперь я просто не знаю, как взглянуть ему в глаза. Я скрыла от него дочь. А теперь еще и навсегда отняла. Он меня никогда в жизни за это не простит. Да такое и не прощается. Я и сама себе этого никогда не смогу простить.

***

На следующий день Настя снова приехала к Эле.

— Ну как дела? — участливо поинтересовалась она у подруги. — Как ты себя чувствуешь?

— Получше. Уже даже почти ничего не болит. Врач сказал, что через неделю, если мне станет еще лучше, я смогу уже домой поехать.

— Это уже хорошо, — кивнула Настя.

В этот момент у Эли зазвонил телефон. Она ответила на звонок.

— Иван Борисович, да здравствуйте… Да узнала. Вы понимаете, так уж случилось, что я попала в больницу… Сейчас уже ничего серьезного, спасибо, но пока еще некоторое время я побуду на больничном. — Эля некоторое время молча слушала, а затем потянулась к своему ежедневнику. Настя закатила глаза: даже в больнице подруга продолжала трудиться, теперь, правда, пытаясь заглушить боль от утраты ребенка. — Ох, я ведь совсем об этом забыла. К сожалению, сейчас я не смогу физически даже выехать туда… Знаете что, — Эля вдруг повернулась к Насте и окинула ее внимательным взглядом, — я попрошу моих коллег помочь в этом деле. Кто-нибудь из них приедет… Да-да, я еще вам перезвоню. Спасибо, постараюсь. И вы тоже не болейте. До свидания.

Эля положила телефон на кровать и повернулась к Насте с вопрошающим взглядом.

— Настюш, мне нужна твоя помощь.

— Да я уж так и поняла, — усмехнулась та. — Ты даже поболеть толком не можешь — все какие-то дела, клиенты названивают.

— Я совсем забыла, что у этого клиента в среду должен быть замер участка для занесения в кадастр. Настюш, я тебя очень прошу — выручай.

— Без проблем, я как раз в среду-четверг невыездная. Ты мне только дай нужные документы для ознакомления и адрес объекта.

— Адрес есть у Олега, мы должны были вместе ехать. Кстати, вот с ним и поедешь…

Настя отрицательно закачала головой:

— Так там еще и Олег задействован. А он сам без меня не может съездить?

— Настюш, там помимо картографов еще и приставы будут — нужно же следить и за теми, и за другими. Поэтому-то Олег и едет. — Потом Эля внимательно всмотрелась в глаза подруги, которые та усиленно старалась спрятать. — Что у вас произошло?

— Ой, ну что у нас с ним может произойти? — как можно небрежнее отмахнулась Настя. — Как обычно, споры, стычки…