Попадалово, или Любовь по-драконьи

— Да простят мне Ветры святотатство, но, на мое счастье, передать отец меня не успел, погиб буквально накануне, а Шан, уже названный наследником и летевший тогда вместе с отцом, тоже пострадал при покушении и был сильно ранен. Мы вообще сомневались, выживет ли, так его потрепало тем взрывом. Вот и выбрали за неимением иной альтернативы главой рода Свэна. Брат был «несказанно счастлив» — скептически протянула драконица. — Он же всегда был законченный ботан и фанатик от науки, и на власть Свэндал не то что не претендовал, а вообще стремился всячески от нее откреститься, Он тогда даже официальный отказ хотел подписать, но кто ж ему позволит-то! — невеселая усмешка исказила пухленькие губки драконицы.

Видно было, что ей искренне жаль своего старшего брата, который всю жизнь мечтал не о власти, как многие драконы, а всего лишь о карьере ученого и профессора в магической Академии, и мечты эти вполне могли бы осуществиться, потому что Свэн был младшим сыном Даллара, запасным по сути. Его и всерьез-то никто никогда не воспринимал, учитывая довольно мягкий (по сравнению с другими представителями рода) характер и слепое увлечение наукой. Возможно, из него хотели попросту сделать марионетку, которой в случае провала достанутся все шишки, вот только никто не учел, что, несмотря на все его нежелание управлять государством, тихий и мягкий с виду Свэндал, которого за глаза многие именовали размазней, сможет не просто прекрасно с этим справиться, но и поставить на колени целый континент. Вот вам и размазня! Как говорят в народе, кровь — не водица, а кровь Амиррен в особенности.

Мне тогда тоже было жаль Свэндала. В тот вечер, когда ему пришло письмо с известием о гибели отца и требованием немедленно явиться на совет, чтобы представить свою кандидатуру на место главы рода Амиррен и по совместительству правителя Три-десятого государства, на Свэна было страшно смотреть. Этот потерянный, полный отчаяния и боли взгляд я, наверное, никогда не забуду. Весь вечер я просидела у него на коленях, молча обнимая застывшего мужчину, порой мне даже казалось, что я слышу тихий хрустальный звон, с которым разбивались вдребезги его мечты и наша счастливая жизнь.

— Мне просто безумно повезло, что главой все-таки назначили Свэна, — меж тем продолжала свой рассказ Линда, — Шандал бы даже не задумался, отдавать сестру или нет, когда Шон предъявил на меня права, он всегда был таким же как отец, если не сказать, его копией, а Свэн не такой, вернее не был, — поправилась девушка, поймав на себе мой осуждающий взгляд. В те времена узнать будущего Мессира в Свэне было невозможно, но именно того мужчину я и полюбила на свою бедовую голову. Правда тут я сама виновата, что по глупости возомнила себе, будто драконы в эмоциональном плане мало чем отличаются от людей. Кому-то данная ошибка стоила жизни, я же еще легко отделалась — просто разбитым сердцем и поломанной жизнью. Зато какой хороший урок и заодно профилактика излишней наивности и доверчивости, невесело улыбнулась я свои мыслям, вновь возвращаясь к рассказу драконицы.

— Свэн первым делом, когда медальон (У драконов символом власти являлась не корона, а медальон, выточенный из тотемного камня рода) принял, объявил траур по отцу на год, чтобы к нему не лезли со всякими ерундовыми вопросами типа случек и прочего, потому что, когда он, наконец, осознал… — тут девушка на миг запнулась, явно подбирая цензурный аналог тому, что на самом деле собиралась сказать, — свою ответственность, то однозначно понял, что подлое убийство правителя и почти удавшееся устранение его наследника спускать соседям с рук нельзя. Ты же сама понимаешь, тут только дай слабину, и нас бы всех перебили, как куриц, чтобы заполучить наши рудники и шахты. Как раз к тому моменту, как Свэн созрел на ответные действия, Шан слегка оправился, и он уже, будучи хорошим стратегом, помог своему сюзерену, которого, к величайшему удивлению всех глав, признал безоговорочно, развязать полномасштабные военные действия, и по сути продолжить дело, начатое отцом. Признаться, порой мне кажется, что Свэндал даже сам не ожидал, что из этой безумной затеи что-то дельное выйдет, потому что каждый раз, улетая, он прощался со всеми, как будто навсегда…

Повисла пауза, взгляд девушки бессмысленно блуждал по потолку, а мыслями она сейчас была далеко в прошлом, вновь окунувшись в те черные дни, когда Третий континент каждый день рыдал кровавыми слезами. В тот год, что шла война, каждый день гибли чьи-то друзья, отцы, деды, братья и просто мирные жители, которым не повезло оказаться не в то время не в том месте. Драконов проклинали все, и только я не могла. Даже когда ухаживала в лазарете за тяжело раненым братом, все равно не могла, вспоминая пронзительный теплый взгляд черных глаз, в глубине которых плясали бесята, когда он улыбался мне.

— А затем Свэн принес в Истарион визжащую тебя, — озорная улыбка вновь осветила хорошенькое личико драконицы, в котором на миг отразились черты того веселого ребенка, каким я и увидела впервые Линду, — и всем стало опять не до планов и претензий Шона. Да и Свэн к тому моменту укрепил уже свои позиции достаточно для того, чтобы одним своим словом отсрочить передачу понравившейся самки новому господину.

Да, это время я помнила очень хорошо. Непроизвольно и на моих губах заиграла мечтательная улыбка, которая тут же погасла, сменившись наигранно равнодушной миной. Эх, а мне казалось, что те чувства я давно похоронила, но, как выяснилось, не до конца, а жаль!

— На полгода Шону было отказано, — будничным тоном завершила свой рассказ драконица, — а там уже и ты сбежала, и Свэн в пылу гнева, когда этот недалекий индивид сунулся к Мессиру со своими претензиями под горячую руку, просто-напросто запретил Ширрану младшему даже смотреть в сторону женщин Амиррен. Шон, конечно, поорал потом, но уже вне пределов слышимости Свэна, — хихикнула в кулачок Линда. — Но тут он сам дурак! Надо думать, когда к Мессиру со своими претензиями лезть! — мстительно припечатала Линдала и, резко перевернувшись снова на живот, схватила меня за руку. От неожиданности я аж вздрогнула, на что девчонка хитро оскалилась и, подмигнув, спросила, не забыв при этом многозначительно подвигать бровями: — А ты-то как жила все эти годы? Не скучала по нам?

Я глубоко вдохнула и… выдохнула. И что мне ей рассказывать? О том, как первое время еле сводила концы с концами, периодически ночуя на улице? Или о том, как потом выла от тоски, когда жизнь немного наладилась, и у меня появилось время думать не только о том, что бы сегодня поесть, где достать на это деньги и будет ли ночью дождь, потому что спать мне опять негде? Или поведать подруге о том, как, немного успокоившись, я проклинала ее брата за то, что появился в моей жизни, и себя за то, что имела глупость поверить в то, что с драконом тоже можно быть счастливой? Или честно признаться в том, что теперь, после долгих размышлений, я ненавижу все драконье племя, и не желаю иметь ничего общего ни с ней, ни тем более с ее братцем, просто потому что они такие какие есть?

— Ну, Маринка, ты чего? — удивленно округлила глаза Линда, легонько встряхивая меня за плечо. — Все так плохо? — с искренним сочувствием поинтересовалась девушка.

— Мягко скажем, невесело, — грустно протянула в ответ.

— Расскажи! — вновь попросила Лин, и ей было глубоко наплевать на то, что мне неприятно вспоминать это время, и без моего рассказа она не умрет. Ей же любопытно. Драконица! Проще уж действительно рассказать, ведь не отстанет же и своего добьется.

— Ладно, — сдалась я. — Начнем с того, что после нашей эпической ссоры со Свэном я психанула окончательно и телепортом отправилась на Второй континент, лишь бы подальше.

— Да ты что! — ахнула Линдала. — У тебя же были старой модификации! Свэн показывал мне, когда у тебя один отобрал, чтобы я запомнила цвет камня и никогда такие даже в руки не брала. У них же дальность настраивается при активации, и, если бы тебе резерва не хватило, ты бы оказалась посреди океана между континентами. Их же безопасно только на небольшие расстояния можно использовать! Маринка, чем ты думала?! — возмутилась брюнетка.

— Явно не головой, — пробурчала я в ответ. Действительно тогда на эмоциях я даже не сообразила, что могу просто-напросто погибнуть. В тот момент единственное, чего я хотела, убраться подальше от Свэндала и Истариона. В идеале в другой мир, на худой конец, континент. Первый отстоял от Третьего на какие-то жалкие три тысячи километров водной глади Ильрантского океана против семи тысяч до Второго континента. Вывод очевиден, и мне было наплевать на последствия. Тогда я впервые столкнулась с симптомами магического истощения.