Попаданец 2.0
Шрифт:
Лезвие впилось в деревянную балку, срезав мгновенно потерявшему весь боевой запал пареньку прядь волос, а мой контрабандист закричал что-то на своём эльфийском наречии.
Игры явно закончились. Перехватив юркого мальчишку всё ещё пытающегося отломать мне конечности за кисть правой руки, я резко и быстро завёл её ему за спину. Он на долю секунды отвернулся от меня правя свой локоть, видимо думал, что я пытаюсь сделать бросок, а я вместо этого просто обнял его за плечо и грудную клетку, благо позволяла длинна конечностей. С силой прижимал к себе его тело, так, что его заведённая за спину рука оказалась между нами.
— Гуэнь
— Всё нормально Игорь. Не лезь!
А потом она завизжала…
Правя повозкой Гуэнь, время от времени потирал знатный фингал, вновь украшавший его лицо. Что характерно, не под тем глазом, куда я в прошлый раз поставил похожий. Не знаю, что там у них произошло во время приватного разговора с хозяином дома, вышедшим на устроенный нами шум и визг мелкой бестии, но эльф был угрюм, молчалив и задумчив.
— Да ладно тебе, за пару дней сойдёт, — ткнув в плечо попутчика и друга… наверное, не знаю, но товарища точно. — Я тебе и то сильнее засветил. Чего не поделили-то?
— А? — ухатый словно очнулся. — Не бери в голову, это наши, внутренние разборки.
— И за пыряло ты от того схватился? Ну, вы отморозки, блин, — я восхищённо, словно впервые, осмотрел своего спутника. — А я ещё тебе дело одно хотел предложить, а теперь прямо и не знаю. Будешь ещё каждый раз за железо хвататься, горячий финский парень, так из драк вылезать не будем.
— Фнисс… Я не фиснн… — эльф тяжело вздохнул. — Иногда я совсем тебя не понимаю. Так что за дело?
— Вот смотри. Мари мы сдали, так?
— Так.
— Сейчас отвезём незаконно нажитое и получим за это бабки. Я вот тут подумал, мне же своей доли всё равно не хватит на возвращение домой самостоятельно.
— Вообще-то все деньги принадлежат…
— Вот только не начинай, а? Даже у наших распоследних бандюков понятия имеются, а уж вы-то эльфы. Да если бы не я, то все они были бы уже давно у тех гномиков-гомиков, любителей БСДМ и их хозяина. И лишь по доброте душевной, я согласился только на половину стоимости твоего груза. И даже более того, исключительно из жалости к голодным эльфятам, и для общего дела, готов ещё подвинуться в объёме моей доли. В обмен на этот замечательный фургон и твою компанию до Чёрного Герцогства.
— Ты зовёшь меня с собой? — голос Гуэня звучал удивлённо.
— Ну а что такого? Кадр ты уже проверенный дураками и дорогами, — я хмыкнул, припомнив главные беды своей страны. — Сражаться нам вместе приходилось и против людей и против различной неведомой дряни. Единственное, с выбором безопасного маршрута у тебя проблемы, но ты всегда можешь рассчитывать на товарищеский пендель, что наставит тебя на путь истинный. К тому же, думаю, что путешествовать по королевству гораздо проще, чем лазать по пустыням и горам.
— А я ведь несколько раз хотел тебя убить… — задумчиво проговорил эльф. — Да и возможность сделать это и не пострадать от твоей Юны, у меня была. Впрочем, чего я распинаюсь, наверняка, ты и без меня знаешь, что…
— Так не убил же, — ухмыльнулся я и хлопнул его по плечу. — Не это ли лучший повод сохранить нашу компанию.
— Везучий ты… Ладно, всё это заманчиво конечно. Но давай послушаем, что скажет мой
брат.— У вас там что? Такая строгая семейная иерархия? Типа старший сказал — младшие сделали?
— И это тоже, но ещё мой старший брат — оябун нашей триады и именно ему решать, смогу я поехать или же за потерю части артефактов меня растянут над растущим бамбуком.
«Оябун? Это же вроде у японских якудза… — подумал я. — А триада у китайцев…»
Неужели на самом деле я слышу не совсем то, что мне говорят? Может быть это самое лингвистическое заклинание просто подбирает похожие слова из моей памяти, а на самом деле всё совсем по-другому? И бамбук — не бамбук, а какой-нибудь «карачун вольно растущий» и артефакты тоже своё название имеют…
— Как у вас всё сурово, — хмыкнул я, не став столь не к месту интересоваться магическими практиками местного авто-переводчика. — Ты мне его пальцем покажи, а то вдруг буянить начну. Пришибу ненароком, а потом перед тобой неудобно будет.
— Обязательно. Действительно будет не вежливо бить хозяина, даже не зная, как он выглядит.
— Во! Я смотрю ты начал понимать толк в солдатском юморе! Так глядишь и человеком станешь. Будешь в столовую с песней строем ходить и подворотничок подшивать.
— Всю, знаешь ли, жизнь мечтал вот это делать. Особенно с песнопениями.
— Ну так держись меня, и всё тебе будет, и белка, и свисток.
— Иногда мне кажется, что я начинаю тебя понимать, но ты тут же выдаешь что-нибудь такое, что ломает мой мозг. Причём тут грызуны?
— О-о, брат. История эта темна и полна ужасов, и уходит корнями в глубокую древность. Вот слушай: Когда в подлунном мире появился первый прапорщик, хохол по национальности, этот день вошёл в историю как «Чёрный день всего иудейского народа». А особенно тяжело это событие переживал ефрейтор Рабинович…
Гуэнь смотрел на заливающегося соловьём парня, рассказывающего какую-то байку, частично придумывая её прямо на ходу. Это было видно и по паузам и по тому, как задорно блестели глаза, вроде уже вполне взрослого мужчины, но радующегося как ребёнок возможности облапошить ближнего своего.
Контрабандист не обижался. Врал человек не из желания обмануть, а просто для веселья. В чопорном эльфийском обществе, даже подумать о таком было нельзя. Но Гуэнь относил себя к стану новаторов — новому поколению детей Эльматерасу, не желающему во всём следовать замшелым традициям, за тысячелетия расписавшим практически каждый шаг эльфа от рождения и до самой смерти.
Многие учёные мужи уже давно пришли к выводу, что эльфы могут жить неограниченно долго в этом мире. Правда, если только получают всё новые и новые впечатления, ибо с определённого момента состояние их тела напрямую зависит от интенсивности работы мозга. Но ретрограды, следующие заветам предков, принесённым с недоступной более родины эльфов, делали это буквально. Уже на трёхсотом году жизни они начинали готовиться к погребению и последующему перерождению, ограничивая себя во всём, а через десяток — другой лет, действительно сходили в могилу. Причём древними стариками! Хотя известны случаи, когда их соплеменники доживали и до пятисот, а то и тысячи — другой, лет, при этом выглядя так, как будто, только что перешагнули порог зрелости. Самым наглядным примером был дед Гуэня почивший на тысяча двухсотой весне своей жизни. Да и отец жил ненормально долго.