Попаданец и Огонек: Иные в академии

— Что? — говорю излишне громко и грозно, что остальные девочки поворачиваются в нашу сторону, оторвавшись от бесед о новом преподавателе, а Новали начинает хлопать глазками, как испуганный ребенок. — В смысле… почему ты так говоришь? — более спокойно спрашиваю, опуская взгляд на свои руки, которыми пытаюсь переломить веточку живицы… зачем-то…

— Просто она уехала из академии… по семейным обстоятельствам… — отвечает Новали, а мое сердце пропускает удар. Я смотрю перед собой немигающим взглядом, чувствуя, как внутри разливается горечь. — Я думала тебе известно это… — довольно констатирует Новали, но мне все равно, что она видит мое замешательство и радуется этому.

— Мы не виделись вчера, — почти шепчу, голос куда-то пропал. Мне очень больно.

— Мне ректор сегодня сказал, когда я просила о переводе к вам… эмм… то есть, тут было место, так как твоей подруги Теоны больше нет в группе, — Новали замолкает. Она смотрит за мной и моей реакцией. Она довольна увиденным.

— Добрый день, дорогие студенты…тки, — бархатистый баритон слышен в дверях, и в наш лабораторный кабинет заходит, кажется, новый преподаватель.

Но я все так же не могу поднять на него взгляд. Слышу только скрип его сапог о паркет и тяжелые уверенные шаги к преподавательскому столу.

Среди одногруппниц поднимается довольное жужжание и игривый смех. Перевожу взгляд на Новали, которой я стала теперь неинтересна. Она кокетливо перекидывает вперед свои длинные золотистые волосы и смотрит на нового преподавателя, как прилежная школьница… с тайными желаниями…

Ну что ж. Разрешаю и себе оценить этого долгожданного преподавателя.

И теперь я понимаю вздохи девочек. Наш преподаватель действительно хорош собой, даже красив. На вид, ему лет 38, высокий шатен, широкоплечий, статный. Возраст выдает лишь морщинки у глаз и седина на висках. А черный камзол с кожаными вставками делает его образ дерзким. Словно он вовсе не преподаватель… Особенно, когда так спокойно реагирует на кокетливые взгляды в свою сторону, словно не замечая, и облокачивается бедрами на стол, скрестив руки на груди. Он хитро осматривает студенток, словно ему стало весело от их реакции и сдерживает смех.

Больше рассмотреть его не получается, потому что господин Стоун переводит взгляд на меня. Наверное, увидел мое глупое и депрессивное выражение лица, которое очень выделяется среди улыбающихся лиц одногруппниц.

Но я не могу разделить романтические переживания с остальными, потому что мое безрассудное и ненормальное сердце страдает по Кристине. Которая покинула академию… из-за меня. Но печалюсь я не только поэтому…

Я ее больше не увижу… И да… Я ненормальная. Я хочу поговорить с ней, она стала мне дорога… И обнять…

— Ну что ж… открываем лабораторную на странице 456, читаем условия приготовления противоядия от драконьего джута. И начинаем трудиться на благо наших чешуйчатых друзей, усмехается Стоун. — Самостоятельно… Посмотрим на вашу сообразительность.

Я все еще залипаю на качающиеся деревья за окном. Хочется уйти далеко в лес и закричать во все легкие от душевной боли.

— Мелани, — зовет меня Новали. — Господин Стоун сказал открывать страницу 456! — говорит командным тоном, подталкивая меня к действию.

Не реагирую на нее. Открываю страницу. Сегодня будем готовить противоядие от драконьего джута: сложно, но интересно.

По записям в книге все понятно. Начинаю работу. Разжигаю горелку, ставлю небольшую стеклянную кастрюльку, добавляю сок Дерева Вечности…

— Мелани, там написано 500 миллилитров сока Дерева Вечности, а ты добавляешь 513 миллилитров! — качает головой Новали, говоря эти слова весьма громко, словно для других.

— Это прошлогодний сок! И он выпаривается быстрее. Методом проб и ошибок за три года мы с Тео выяснили, что такие старые концентраты добавлять с небольшим плюсом, тогда на выходе мы получим то, что надо! — говорю… О, Боже! Как самая настоящая стерва. Тихо, но ледяным надменным тоном. И Новали в этот момент смотрит так обижено.

— Нет, нужно так, как сказано. Я читала, что ошибка уже учтена в написанной дозировке! — капризничает Новали, поджимая губки.

Не слушаю ее. Делаю, как считаю нужным, а Новали психует и идет к Стейси и Марго, видимо собрать консилиум в свою защиту.

Ну и пускай! Мне же легче готовить все одной, никто не будет мешать. Делаю все по накатанной, на автомате. Я очень сконцентрирована, как никогда. Все оттого, что мои чувства разбиты, и я не переживаю за такие мелочи, как лабораторная. Поэтому не сразу замечаю тень, что накрыла меня и мой рабочий стол.

— Вы решили добавлять драконий джут по частям? — оборачиваюсь на голос, что звучит рядом со мной, когда я засыпала последнюю порцию растения в кастрюльку.

Господин Стоун, скрестив руки на груди, немного хитро улыбается, осматривая содержимое. И я теряюсь и застываю в моменте, когда он касается горячего стекла рукой поворачивая сосуд над пламенем.

— Да… так он быстрее и равномернее растворяется, — тихо отвечаю, гипнотизируя взглядом ложку, которой помешиваю смесь, потому что ощущаю оценивающий взгляд.

Прислушиваюсь к себе — я не чувствую угрозы от нового преподавателя… Как от Глайса. Новому учителю важны знания и способности.

— Продолжайте в том же духе, — спокойно и так тихо просит господин Стоун, а затем делает огонь на моей горелке меньше… Ой! Я и не заметила, что было сильное пламя.

И далее, преподаватель убирает веточки живицы обратно в сушилку… Надо же, он ассистирует студентам…

— Вы добавили 513 мл сока Дерева Вечности… я всегда так делал… — тихо, только для меня, говорит Господин Тедди Стоун и проходит дальше к остальным, оставляя меня в растерянности. Но настроение поднимается определенно.

Вторая половина пары проходит в очень странном режиме. Я делаю противоядие, а Новали стоит, поджав губы, читая методическое руководство. Иногда она недовольно осматривает содержимое кастрюльки и противоречиво комментирует мои действия. Хотя я вижу, что раствор уже приобрел истинный цвет.

Присаживаюсь на стул и задерживаю взгляд на жидкости противоядия. Постепенно, по каплям, добавляю в раствор порошок Виверны Горькой и слежу за изменением цвета.

— Отлично! — произношу тихо и довольно.

Беру термостойкие перчатки, чтобы снять готовое противоядие, но надеть не успеваю, потому что Новали не дает.

— Там написано, что еще пять минут! — очень важно и повелительно командует, не смотря мне в глаза, но схватив за запястье.

Если передержать раствор, то он станет непригоден. Эти максимализм, ненормальная самоуверенность и заблуждение Новали в самой себе выбивают остатки моей выдержки!

Я снимаю котел с горелки другой рукой и ставлю на стол, под великое возмущение недонапарницы и ее раскрытый в удивлении рот от моей наглости.