Попаданец (семь книг в одном томе)

– Боги Мила.
– Априя обхватила сестру за плечи.
– Теперь ясно, что искал в доме де Тид, он искал больное место, что бы надавить на него.

– Что вы узнали?
– Десмос нервно повел плечами.

– Ничего нового.
– Печально произнесла Мила.
– Все старо как мир. Паразит из чувств в ней, смог пробить грань междумирья, она вернулась к нему, а я помогла обрести ей тело. Это история боли, это то, что вернуло когда-то в этот мир Адель, Белую Смерть, заставляя годами убивать всех вокруг. Ты знаешь, мы некроманты для создания слуг всегда выискиваем таких покойников. Особенных, тех, кого не нужно силком вытягивать из небытия, а именно таких, которые сами держаться за оставленное здесь. Лучшие призраки, самые сильные убийцы. Я всего лишь хотела создать безмозглый инструмент, а в итоге сотворила шедевр всей своей жизни, идеальное соотношение эквивалента жажды и стремления вперед.

– Я думал это просто эхо узнавания.
– Граф нервно разорвал воротничок устав его дергать и поправлять.
– Ты же не хочешь сказать, что все это время в бочке у нас, сидело живое и чувствующее существо? Умоляю, скажи, что она это не она, скажи, что хотя бы сон был избавлением для нее.

– Я не знаю.
– Милана опустила взгляд.
– Это выше моего понимания.

– И что же с ней сделал Тид?
– Граф подался вперед.

– Он освободил ее.
– Вместо сестры ответила Априя.
– Мы пока не знаем как, но он отвязал ее поводок и научил выживать без питательной среды.

– Она разумна?
– Граф нервно принялся расхаживать не находя себе места.
– Она сможет контролировать себя?

– О да.
– Невесело рассмеялась Милана Хенгельман.
– Думаю сейчас у бесовки все под контролем.

– Что же теперь будет?
– В пустоту больше для себя спросил вампир.

– Ох граф, ты даже не представляешь половины из того, на что способно любящее женское сердце.
– Печально улыбнулась Милана Хенгельман.
– Даже половины...

***

Во дворце началась какая-то хунта. Даже не знаю с чем это было связанно, но всем резко стало не до меня, чем я естественно не замедлил воспользоваться и подписал себе отпускные грамоты у де Кервье. Через слуг и их невнятное бормотание, я еще успел выцепить слух о том, что в город прибыла делегация дьесальфов, и мне даже на секундочку стало интересно поглядеть на них хотя бы одним глазком, но это была всего лишь секундочка, потому как мой разум услужливо нарисовал мне картину, как я опять встреваю между молотом и наковальней, решая еще и проблемы этих загадочных гостей. Посему, я сгреб весь свой скудный скарб в дорожную заплечную суму и по старой доброй английской традиции не стал даже ни с кем прощаться.

Утречко было шикарным, проснулся с лучиками солнца, помахал руками ногами для бодрости организма по завету господина Ло, хорошенечко прополоскал взмокшее тело в прохладненькой водичке, махом влил в себя пол кувшина зеленого чая, и покинул ворота дворца, оставив свои грамоты на охране.

Лепота. Господин Ваггет занятый всеобщей суматохой с барского плеча отвалил мне своих щедрот, а именно целых три недели отпуска до начала занятий, когда съедутся старшекурсники и преподаватели с летних каникул, так что от подобной вседозволенности меня переполняла легкая эйфория, и руки пробивал мандраж. Очутившись за воротами, я не стал останавливать наемный экипаж, а просто тупо с наслаждением топтал свои ножки, по каменной мостовой отпустив мысли по ветру, и блуждал взглядом по фигурной лепнине городских домов. Этот город может быть красивым, он может быть опрятным и чистым, а так же тихим и немноголюдным в столь ранние часы, когда кроме меня по улочкам спешили лишь торговцы дабы открыть свои лавочки аккурат к подъему знатных особ.

Мягкая кошачья лапа насыщенного аромата свежей выпечки ухватила меня за нос, развернув в противоход и заставив свернуть в небольшой проулочек, где открывал свои дышащие жаром ставни лавки один из владельцев пекарни.

– Ох милейший!
– Я остановился перед тучным мужиком с розовой лысиной и здоровенными волосатыми ручищами.
– Скорей же без промедления покажи свой товар, иначе я от запаха из твоей лавки, слюной весь изойдусь!

– Доброе утро господин!
– Расплылся мужчина в улыбке, тут же оценив видимо по статусу мою зеленую мантию лекаря академии.

– Чего желаете? Есть чудесные рогалики с маком, на подходе булочки с изюмом, а еще хочу вам сказать, моя жена Меллисана, сегодня по-особому расстаралась, с утра приготовив восхитительные кексы, пропитанные еще с весны закупленным медом разнотравья!

– О, теперь я вижу, куда так торопиться солнце!
– Я решил ответить ему любезностью на его дружелюбный тон.
– Оно спешит занять очередь к вам в лавку! Давайте всего по паре, но лишь об одном молю, дайте хорошую буханку честного белого хлеба!

– Хо-хо!
– Рассмеялся он басовито словно Санта-Клаус, не забыв при этом потрясти своим массивным пузом.
– Будет сделано господин!

И он таки сделал, и я таки познал счастье, когда половина моего лица утонула в свежем и еще теплом хлебном каравае. Блаженство. Все рогалики, булочки и кексики в промасленной бумаге отправились в заплечную суму, а я тыкался мордочкой в хлебную мякошь, словно теленок в вымя матери, урча от удовольствия.

– Нет, ну где ваши манеры барон?
– От голоска раздавшегося у меня за спиной я чуть не откусил себе язык и палец разом.

– Принцесса?!
– С трудом, прокашлявшись, я с ужасом рассматривал хрупкую фигурку высокой девушки, что поверх платья накинула на себя легкий плащ с глубоким капюшоном.
– Вы, какого хрена...Кхм...Вы, что тут делаете?!

– Какая без культурщина барон!
– Она подошла ко мне, принявшись отряхивать мою грудь от хлебных крошек.
– Сначала сбегаете из дворца не попрощавшись, а потом шляетесь по городу словно поросенок, вымазавшись и совершенно не смотря по сторонам. А дабы вы почувствовали укол совести, могу вам сказать, что я за вами вынуждена была плестись от самого дворца, не говоря уже о том, как мне пришлось пол ночи не спать, дабы караулить вас.

– Зачем?
– От подобного кульбита судьбы не так то просто быстро оправиться.

– Этого я еще не придумала, но думаю к концу дня мысль обязательно родиться.
– Она, улыбнувшись, окинула меня взглядом с ног до головы.
– И прекратите словно мать ребенка прижимать к груди буханку хлеба, у вас ее, пока никто не забирает. Ну вот, сами напросились.

– На что?
– Я банально не находил слов для диалога.

– Сейчас покажу.
– Она, практически не встретив сопротивления, разжала мои пальцы на хлебе, извлекая из моих рук остаток каровая.
– И пусть вам теперь станет стыдно, так как лишние граммы на моих бедрах целиком и полностью ваша вина.

– Но я не я!
– Автоматом потряс я воздух столь искрометным умозаключением.

– Точно!
– Хмыкнула она, неспешным шагом обходя меня.
– Мы не они, а они не мы, и все вокруг не то, что кажется. Давайте там не отставайте, с утра прохладненько, лучше будет еще немножко ножками пройтись, что бы взбодриться.

– Куда?
– Быстро-быстро заморгал я глазами ей в след.

– Хороший вопрос!
– Она воздела вверх свой пальчик, замерев на выходе из переулка.
– Вот туда пойдем, так нам встающее солнце будет светить в спину, а следовательно, нам не придется жмуриться, от чего у нас не появятся морщинки у глаз, раньше времени.

Дальнейшие минут десять прошли в полной тишине и тягостном скрипе моих мозговых извилин. Принцесса же, просто клацала как полковая лошадь, подкованными каблучками по мостовой совершенно не обращая на меня внимания и поглощая с удовольствием отнятый хлеб.

– Эм-м... Ваше высочество.
– Я поравнялся рядом с ней, пытаясь заглянуть в глаза.

– М-м-м?
– Захрумкала она хлебной корочкой в мою сторону.

– Простите за бестактность, но, кто-нибудь во дворце в курсе того, где вы сейчас находитесь?
– Легкий ореол паники нарастающим отголоском кольнул меня в ту точку, которой обычно люди чуют беду.