Попаданец в бога. «СВАРОГ»

— Я сделаю это — сказал я, и тут же заметил нескрываемое торжество в его глазах. Как я заметил, Эгель тоже не смог скрыть улыбочку.

— Ну всё провели как простачка — проворчал недовольный Парацельс. — Надеюсь, ты реально не попрёшься незнамо куда за незнамо чем?

— Да нет уж, пожалуй схожу. А то что-то чую я, кровь в жилах начинает закипать, от этого политического трёпа.

Глава 26 По следам Одина

«Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю, что»

За предложение Эгеля, совет проголосовал почти единогласно. Как ни странно, но вождь похода Рагнар, фракция конунга Свена Ульрихсона и троица наречённых братьев Василисы, в своём решении были солидарны. Против оказался только конунг, требующий передать всех нас вместе с имуществом и ладьёй под его руку. Ещё несколько вождей мелких морских кланов, видимо, в поддержку ему воздержались.

Варяги оказались быстры на подъём, так что после принятия и оглашения решения вопроса, нас вывели из круга совета и, пропустив через толпу зевак, повели к стоящим деревянным идолам. А вместе с сотней воинов, представляющих разные фракции, за нами отправилась большая часть конунгов во главе с Рагнаром.

Я брёл в указанном берсеркером, альбиносом направлении. Василисе разрешили передвигаться в окружении названых братьев и их воинов. Это немного успокаивало, однако я по-прежнему подозревал Эгеля в заговоре с целью меня слить.

А когда процессия остановилась за деревянными истуканами, изображающими искажённые лики и тела местных богов, собравшиеся в кучку волхвы преградили нам вымощенную камнем тропинку. Она вела мимо кострищ, прямиком к астральной границе, разделяющей осколки. Расстояние было невелико, так что глаза различили переход, похожий на ведущий в проклятый город, где я нашёл сломанный меч.

— Этот путь не для всех — таинственно заявил шагнувший навстречу волхв и громко стукнул резным посохом по каменной тропинке.

Старик был высок и до такой степени худ, что мог легко посоревноваться с Парацельсом на предмет костлявости. Лицо сплошь покрывали грубо наколотые синие руны. А седая борода была такой длинной, что если бы он её не держал, то волосы волочились по земле.

— Волхв Каюн, среди нас появился ещё один путник, готовый пройти прямо сейчас по следам бога Одина — церемониально заявил Рагнар.

Он говорил настойчиво, но явно проявляя уважение к старцу. И я сразу понял: здесь никто, не собираясь грубо оттеснять местных волхвов или обходить.

— И кто из вас путник? — спросил старик. При этом цепкий взгляд пробежался по толпе и остановился сначала на гиганте альбиносе, а потом неожиданно нацелился на меня. — Значит, ты пойдёшь.

Безошибочно определив претендента, старик вытянул из сумы горсть сухой травы и каких-то подозрительных камушков и закинул это всё в кучу едва тлеющих углей, оставшихся в правом кострище. И как только эта труха осыпалась, костерок вспыхнул синим пламенем, от которого пошёл нестерпимый жар.

Толпа неволь попятилась назад, оставив стоять впереди только меня, альбиноса и десяток берсерков. После этого старик воспламенил кострище, находящееся слева от тропы, и сделал приглашающий жест.

— Тот, кто готов идти путём пропавшего бога морского осколка, должен пройти между очистительными кострами. А тот, кто не готов, лучше не подходите, иначе вы прогневаете богов речных земель и лишитесь главного, своей вечной души.

Пока он говорил, я внезапно увидел череду образов со сгорающими людьми. Они тоже пытались проскочить между кострами. При этом жар даже на расстоянии пяти метров усилился настолько, что моя одежда начала исходить паром.

Толпа продолжила пятиться, и даже некоторые из берсерков отступили. В этот миг я понял, что нельзя проявлять даже тени нерешительности. Оглянувшись, я нашёл Василису взглядом и кивнул ей, а когда увидел ответный кивок, решительно ступил навстречу нестерпимо жару.

Если честно, то я понимал, что, несмотря на быстро поднимающуюся температуру, этот огонь не сможет обжечь кожу недобога, закалённую в горящей крови дракона. А вот за одежду я немного переживал, ибо не хотел идти дальше в обугленных лохмотьях, сверкая голым задом.

Мои опасения не подтвердились. Конечно, одежду немного опалило, в момент перехода между кострами, но она не загорелась. Оказавшись на другой стороне, я подошёл к группе волхвов и замер. Если честно, думал, что просто получу благословение и отправлюсь дальше, но вместо этого они продолжили стоять, пристально всматриваясь в толпу варягов.

А понял я, чего они ждут, когда, пройдя между кострами, рядом встала парочка берсерков-близнецов. Посмотрев на них, старый волхв одобрительно кивнул.

— Берсерки с морских островов, помню, вы уже не раз ходили по пути пропавшего бога, так что вам мне сказать нечего. А вот тебе, богатырь, скажу одно. Пройди по тропе так далеко, насколько сможешь, а потом возвращайся и расскажи, что видел. А если ты узнаешь, что случилось с раненым богом Одином, то, возможно, получишь благословение наших небесных покровителей. Если же ты ничего не узнаешь, но останешься жив, сможешь попробовать пройти этой дорогой ещё раз.

Волхвы расступились, пропуская нашу троицу. Не желая держать за спиной парочку подозрительных близнецов, я шёл немного в стороне и невольно на них косился. Они в свою сторону нехорошо поглядывали на меня. Таким образом, мы и добрались до перехода между осколками.

— Что там? — спросил я у берсерков.

— Сам увидишь — ответили они хором и нехорошо ощерились.

И в этот момент подал голос притихший Парацельс.

— Ох, Сварог, не ходил бы ты туда — посоветовал он. — Чую я, что-то нехорошее там тебя ждёт. Да и один бог там уже пропал.

— Ничего, Парацельс, живы будем, не помрём — беззвучно ответил я и, подмигнув мертвецу, шагнул через астральную стену.

И опять в момент перехода, появились зелёные глаза со странными змеиными зрачками. Они наблюдали за мной откуда-то издалека. И на этот раз показалось, что где-то я их уже видел. А ещё стало заметно, что смотрят они на меня с неприкрытой ненавистью, в которой сквозит крохотная толика любопытства.

Пройдя через стену, я почувствовал холодок и увидел покрытую трещинами дорогу. Чахлая трава едва пробивалась по обочинам, а уходящее вдаль полотно не было выложено камнем, а скорее походило на застывший поток некой твёрдой субстанции.

Над головой ярко светило солнце, но почти не грело. И чем дальше от обочин изгибающегося пути уходил мой взгляд, тем сильнее мрачнели цвета, постепенно превращаясь в сливающиеся оттенки серого. На расстоянии 15–20 метров, серый и вовсе начинал стремительно темнеть, превращаясь в кромешную тьму.