Попаданец. Чудь белоглазая

— Их надо делать? — ткнул я в шестиколёсную телегу на рисунке, — А где ты этих… вокалабов найдёшь? — потыкал я палочкой в тягловых животных, про которых до сих пор ни разу не слышал, — И почему колёс так много?

— Животные у нас ещё остались. Они очень сильные и выносливые, но медленные. А телега такая, потому что дорога узкая, а груза надо много везти. Вокалабур делают шириной в пару вокалабов, а длиной в восемь — десять моих шагов. Длина телеги зависит от силы животных и от характера груза. Для перевозки тяжёлых бочек с вином телегу делают короче, чем для перевозки тканей или зерна.

— Так, с транспортом немного проясняется. А теперь скажи-ка мне, у тхаров есть родственные племена по ту сторону гор?

— Конечно есть. Тхаров там живёт вдвое больше, чем у нас.

— Вот и отлично. Надеюсь, у наших купцов найдётся с собой карта той стороны гор.

Хоть разорвись на части. Я опять ничего не успеваю. Только вчера добрался до Южных шахт, а через два дня снова в путь. Надо на Пряди, речке, что впадает рядом с моими шахтами в Непру, определить место для будущего посёлка золотодобытчиков. Две небольшие речки, километрах в семи выше по течению Пряди, золотом очень богаты. Я там, в одном из ручьёв, за полчаса как-то раз нашёл пять самородков. Самый крупный был размером с грецкий орех.

Алсия ушла с кранками и отцом, и скоро приведёт с собой будущих поселенцев, которых придётся обучать. Им предстоит не один год поработать старателями. Как объяснил мне «добрый» Торхун — это один из тех родов кранков, которые непонятным образом перешли под мою руку, видимо, вместе с его дочкой, в качестве её приданого. Род иначе обречён на смерть. Сомнительного свойства подарок. Род сильно пострадал во время последнего набега южан, и сам не выживет. Вот и пришлось мне придумывать, как их спасать. Нормально так мой тесть свои проблемы решает.

Основной стан у них будет на другом берегу Непры, напротив устья с Пряди, а золото они будут добывать вахтенным способом. Остальным в это время придётся переучиваться из кочевников в крестьян. Не завидую я Алсие. Намается она, пока будет ломать кочевые традиции своего народа. Хотя, мерзкий Торхун, как всегда в выигрыше. Чего-то похожего я от него и ожидал. Ох, чую, что вся возня с этим родом для него, как эксперимент за мой счёт. Получится у нас с женой сделать крестьян из кочевников — он тут же готовый опыт станет внедрять в массы. Велика степь, а вот пастбищ у неё, оказывается, не так-то и много.

Затем я буду перебираться в другой лагерь. Пятьсот пленных сейчас обустраиваются у замурованного входа на Торговый Путь. Для них уже мои заводы начали делать кирки, ломы, лопаты и носилки. Оплавленную корку пройдут дэвы — шахтёры, вместе с магами земли, а потом пленные будут разбирать завалы и чистить дороги на самом Пути. Судя по картам, Путь под горами идёт километров на сто — сто двадцать. Полгода ударного труда, не меньше, если верить прогнозам сведущих дэвов, не понаслышке знакомых с подобной работой.

Торхун перехватил меня на месте будущего поселения крестьян. Я пытался руководить в происходящем бедламе. Пленные кранки нарубили кучу леса. Увязав всё это в плоты, лес сбросили в реку, и мы в две лодки теперь пытаемся притянуть к берегу эти длиннющие плоты. Толстых канатов у нас нет, а всё, что тоньше, мы уже не раз порвали. Попутно идёт разметка будущего поселения и постройка двух амбаров. Под всё это веселье на высоком берегу показались первые кранки.

Дэвы, многие из которых впервые лоб в лоб столкнулись с извечным ужасом своей расы, замерли. Всё-таки тех, кто ходил с нами в поход было не так много, а остальные может и видели когда кранков, но только у нас на базаре, и то под охраной и присмотром стражи.

— Расскажешь, как и что тут будет? — спросил Вождь, когда мы закончили ритуал бесконечных приветствий и вопросов.

— Я предполагаю, что свои жилища кранки не скоро согласятся поменять. Мы разметили места под установку восьмидесяти юрт, и начали устанавливать шесть загонов для овец. Те поля внизу, по весне затапливаются водой. Зато потом там вырастает очень много травы. На среднем ярусе будет посёлок, загоны и огороды. А на самом верху кранки будут выращивать зерно. Понятно, что не сразу. Видишь ту скалу? С неё на будущие поля потечёт вода. Для этого мне придётся сделать большое колесо, которое будет черпать воду с реки. Половина посёлка пищей будет обеспечена с избытком. Остальные будут покупать еду за счёт старателей. Не знаю, получится или нет, но очень хочу научить кранков ловить рыбу. Десяток умелых рыбаков смогут своей добычей весь посёлок прокормить, да ещё и на продажу останется.

— Хорошее место ты выбрал, — оглядел окрестности Торхун.

— Место не самое лучшее, — отрицательно покачал я головой, — Просто отсюда ближе всего до речек с золотом.

— Поставь моей дочери дом, в каком живёт твой народ, вон там, — показал Торхун пальцем на плато, возвышающееся над будущим посёлком, — Хочу, чтобы мои внуки вскоре могли оттуда смотреть на первый город кранков.

Упс… Похоже, мне Торхун только намекнул, что он скоро станет дедом… Соответственно — я папой, в очередной раз… Едрид — Мадрид… Помню, как в СССР давали орден — «Мать — героиня». Дайте два… Я же потенциальный отец — героин.

Эпилог

До следующего лагеря нас подкинул один из кораблей, очень удачно подвернувшийся в самое нужное время. Уже в сумерках мы подошли к нужному месту, и по свежесрубленному причалу вышли на берег. Оглядевшись, я заметил непонятные навесы, затянутые тканью, и едва тлеющие костры.

— Вам туда, — выскочил из темноты молодой охотник, показав пальцем на загадочные сооружения.

На берегу мы оказались втроём. Почему-то даже охрана кранковского Вождя за нами не вышла.

— Ааа, Ууу, Хэй — хэй — огласился берег воплями, стоило нам подойти к затухшим кострам. Тенты упали, и мы увидели столы, и кучу народа за ними. Спустя минуту полыхнули костры, а потом небо осветил фейерверк. Научил же когда-то, на свою голову…

Над центральным столом, самым большим из всех, висел плакат — «Сергей с нами! Годовщина!».