Попаданка двух герцогов

Взять себя в руки оказалось сложнее, чем я думала. Пусть я прожила в этом мире полгода, но с магами сталкивалась не так уж часто. Не говоря уже о тех магах, которые теряли над собой контроль!

Но нужно было что-то делать. И желательно побыстрее: где-то снаружи был Йохан, которого могли убить. А Кирион такими темпами может присоединиться к брату… в лучшем мире.

Я стряхнула с себя оцепенение, села на кровать и взяла Кириона за руку.

Ух, ну у него и энергии этой негативной! Аж затошнило. Попробовала сделать, как меня учила наставница: потянуть всю эту черноту на себя. Выходило плохо: обычно негативная энергия переходила ко мне легко, как будто ты воду через трубочку тянул. А тут казалось, что ты пытаешься втянуть настоящую грязь, вязкую и противную.

Когда негативная энергия отказывает покидать тело мага, единственное, что может сделать источник – это попробовать стать к магу как можно ближе. Я сбросила обувь и забралась на постель с ногами. Я планировала только поцеловать Кириона. Не в щечку, я не настолько наивна, но поцелуй в губы, как говорила наша наставница, тоже хорошо работает. Счастье какое, что я современная девушка, и даже если смущалась немного от мысли, что мне придется поцеловать малознакомого мужчину, то все равно могла действовать. А то были девушки-источники, которые могли в обморок упасть от одной мысли, что придется поцеловать мужчину.

А еще Кирион очень красивый, такого хочется целовать. Его серебристые глаза завораживали, а светлые платиновые волосы, разбросанные по подушке, превращали едва ли не в картину. Нельзя сказать, что он был полностью в моем вкусе, внешне мне больше понравился Йохан – более грубоват и прост, чем Кирион, но и не оценить невероятную мужскую притягательность Кириона я не могла.

– Какой чудесный сон, – хрипло произнес мужчина.

– Это не сон, – пробормотала я, как завороженная глядя на его мужественный подбородок и губы – не тонкие и не пухлые, ровно такие, какие можно было бы назвать идеалом.

Прежде чем я задумалась, что я делаю и для чего, я невольно потянулась к ним. Ни смущения, не стеснения не было. Зато было притяжение. Заметное, ощутимое, туманящее разум.

Прикоснувшись к губам Кириона, я почувствовала озноб: совершенно непривычные новые чувства охватили меня.

Это и есть то самое влечение, обусловленное магией, выходящей из-под контроля? Или… или это химия между мной и Кирионом? Додумать я не успела, потому что на мой затылок легла чужая ладонь и мягко надавила, заставляя, плотнее прижаться к губам Кириона. Его горячий язык скользнул между моих губ и принялся исследовать мой рот.

Жарко. Мне было очень жарко. Немного страшно, немного странно. Хотелось одновременно и отстраниться, и прижаться крепче. Кирион легко меня избавил от этой неопределенности: вторая рука легла на мою талию – и я буквально вжалась в Кириона. Тело Кириона, состоящее сплошь из мышц, было горячим как огонь. А поцелуй заставлял плавиться, поглощал, как поглощает лава все живое.

В какой-то момент я даже забыла, зачем я тут. Забыла, что я источник и должна помочь Кириону, лишь спутанные мысли, лишь будоражащие эмоции были во мне – и ничего более. Рука Кириона внезапно скользнула чуть выше с талии, огладив мою спину, а я сама напряглась – он ведь не зайдет слишком далеко?

В пансионе изучалась история королевства. И в ней были прецеденты, когда маг, утративший контроль над собой из-за негативной энергии, буквально набрасывался на источник, превращая занятие любовью практически в надругательство. Почему «практически»? Когда маг до такой степени терял разум и тянулся к источнику, то и с источником происходило что-то похожее. Магия влияла на девушку, заставляя ее испытывать невероятно сильное желание. Не до такой степени, чтобы потерять голову и, как бы помягче выразиться… отдаться страсти, но достаточное, чтобы источник не сопротивлялся и помогал вытягивать из мага негативную энергию.

По моим ощущениям, у нас с Кирионом происходило что-то похожее, иначе как объяснить то, что я даже не подумала сопротивляться, когда меня резко перевернули на спину, а после и вовсе нависли надо мной, целуя все жарче и бесстыднее.

Я в своей жизни целовалась всего пару раз. Один подростком – и поцелуй показался мне странным, смешным и немного противным, потому как чужие губы не вызывали никакого приятного ощущения, хотя тогда мне казалось, что парень мне нравился. Второй раз – уже взрослой. Тогда было несравнимо лучше: приятнее и довольно волнующе. Мне казалось, что именно таким поцелуй и должен быть.

Но… как же я ошибалась!

То, как целовался Кирион, нужно было занести в учебники и в срочном порядке выдать всем парням и мужчинам, чтобы они понимали, что и как нужно делать. Чтобы больше ни одна девушка не разочаровалась. Чтобы каждая девушка знала, что такое идеальный поцелуй, от которого кружится голова, в животе порхают бабочки, а колени подгибаются. Ладно, с коленями я преувеличила – я лежала на постели, так что проверить не могла. Но уверена, попроси меня кто-нибудь встать, я бы не смогла этого сделать, если бы под рукой не было какой-то опоры.

Когда Кирион оторвался от моих губ, я лишь выдохнула. Хотя больше этот выдох, к моему огромному стыду, походил на тихий стон. Мы с Кирионом встретились взглядом: его глаза все еще отливали серебром. Потоки магии, которые бесновались, стали чуть приятнее – больше не пытались «разрезать», лишь хаотично кружились по комнате.

Поцелуя не хватило, чтобы вернуть энергию Кириона в норму. Я сглотнула, чувствуя одновременно страх, легкое возбуждение и совершенно неуместное предвкушение. Сумасшествие!

Один поцелуй, второй, третий. Или это было все один, но такой… бесконечный? Губы уже болели, но я бы не остановилась даже под страхом смерти.

Остановился Кирион, приподнялся надо мной. Хмурился. Я подняла руку и аккуратно погладила Кириона по щеке. Он тут же склонился надо мной. Еще один поцелуй? Да, но только не в губы, а в подбородок, а потом в шею. Один раз, второй. Потом в ключицу. А дальше спускаться было некуда – ткань платья закрывала доступ. Но Кириона это ничуть не смутило: он легко расстегнул пару пуговок на лифе платья, заставив меня зардеться.

– Кирион… – позвала я, намереваясь сказать, что надо бы на этом как-то остановиться.

Но что-то не давало мне это сказать, что-то останавливало меня, хотя разум твердил, что так нельзя.

– Т-ш-ш, – Кирион прошептал мне на ухо. – Я не зайду слишком далеко, лишь самую малость.

Эта самая малость была ничуть не малостью! Касаться груди девушки, нежно поглаживая ее, пусть и через одежду, – это абсолютный перебор.

– Не…

– Не буду, – покорно согласился мужчина, убирая руку с груди и продолжая меня целовать.