Попаданка на факультете пророчеств

– Записать на ваш счет, мисс Бартон? – спросила дородная женщина в белом чепчике и переднике, передавая мне заполненный до отказа поднос.

– Да, пожалуйста.

Обанкротить своего двойника за счет постоянных походов в столовую – месть не особо изобретательная, но она начинала мне нравиться.

– Мисс Бартон!

Я вздрогнула от неожиданности и взглянула в сторону замахавшей мне рукой молодой преподавательницы. Она сидела за столом в окружении солидных коллег-мужчин, и от ее обворожительной улыбки те приосанивались и начинали говорить быстрее и решительнее.

«Элизабет Клер» – всплыло в памяти.

Именно с ней водила тесную дружбу Амелия. Выросшие вместе, они слишком хорошо знали друг друга. Между ними не было секретов.

Я уже с неприкрытой опаской посмотрела на высокую, красивую девушку с длинными иссиня-черными волосами, забранными наверх в затейливую прическу. Ее приталенное темно-фиолетовое платье с длинной многоуровневой юбкой подчеркивало тонкую талию и хрупкость самой девушки.

– Мисс Бартон! – вновь закричала Элизабет. – Присоединяйтесь к нам!

Ноги сами развернули меня в противоположную сторону и понесли как можно дальше от приветливо улыбающейся девушки. Паникующий мозг вежливо предупредил, что близкие Амелии раскусят меня в два счета, и в ужасе отключился.

Я заметалась, ища место как можно дальше от говорливой компании Элизабет. Время было обеденное, поэтому, как назло, почти все немногочисленные столики оказались заняты. Те, что остались свободны, стояли в середине зала, а маячить на самом виду в мои планы не входило.

Мой взгляд забегал по столовой, и наконец я приметила небольшой стол в противоположном углу, почти полностью скрытый за колонной. Отличное место, чтобы спрятаться от Элизабет! Не побежит же она за мной на другой конец столовой? Как-то это… неаристократично.

– Простите, можно?

Не дожидаясь ответа, я бухнула поднос на стол напротив темноволосого мужчины в черной жилетке и пиджаке на тон светлее. Ворот его белой рубашки украшал завязанный сложным образом темно-синий шелковый платок.

Мужчина с удивлением поднял на меня ярко-синие холодные глаза и сдержанно спросил:

– Мисс Бартон?

В тоне чувствовалась недосказанность. Мне казалось, слова «Какого черта вы тут уселись?» он проглотил чисто из вежливости и явно с трудом.

– Да, это я, – рассеянно согласилась я и чуть откинулась на спинку стула, вытягивая шею.

Элизабет смотрела в мою сторону и хмурилась. Я быстро качнулась обратно. Ножки стула заскрипели по мозаичному полу.

– Совершенно нет мест, – пояснила я взирающему на меня мужчине. Его левая бровь была приподнята.

– Конечно, понимаю, – с непередаваемой иронией протянул мой сосед и выразительно взглянул в сторону свободных столиков в центре столовой.

Я проигнорировала этот намек и пододвинула поднос с едой к себе поближе. Что ты, бука какой. Можно подумать, я ему сильно помешаю.

Память отказывалась выдать справку на незнакомца, поэтому я даже имени его назвать не могла. Сделав глоток кофе, я искоса посмотрела на него. Правильные черты лица, удивительно красивые, но холодные глаза, тонкие губы. В целом он был привлекателен, но его невозмутимо-равнодушный внешний вид скорее отталкивал, чем притягивал. В низком голосе звучала ирония, и это, признаться, раздражало. Я подумала, что большинство мужчин, попавшихся мне в академии, носили длинные волосы. Короткая стрижка соседа по столику скорее отвечала моде моего мира, чем Амелии.

– Мисс Бартон, ваш интерес к моей персоне льстит в той же степени, что и пугает.

Я фыркнула. Так замысловато меня еще не выпроваживали.

Если бы я была собой, этот незнакомец получил бы резкий и в какой-то степени эпичный ответ. Но я играла роль Амелии в мире, где хамили так изощренно, что оскорбление, брошенное за ужином, могло дойти до оппонента только при поедании утренних тостов.

Пришлось искать более изящные слова.

– Льстить себе вы можете сколько угодно, – вежливо разрешила я, – а пугаться придется недолго. Так что окажите мне честь и потерпите.

– Вы очень милы. – Улыбка моего соседа сказала ровно об обратном.

– Спасибо, – поблагодарила я, сделав вид, что не поняла иронии. И, не удержавшись, ехидно добавила: – Если вам настолько страшно, можете взять меня за руку.

Взгляд мужчины говорил, что он с большим вдохновением коснулся бы змеи, но голос звучал по-прежнему бесстрастно.

– Боюсь, ваша доброта непосильным грузом ляжет на мои плечи.

Я хмыкнула. В словесные игры сосед играл намного лучше меня, и, признаться, разговаривать с ним было увлекательно. Впрочем, не настолько, чтобы забыть, кто я и что здесь делаю.

Я снова с опаской выглянула из-за колонны. Элизабет все еще сидела на своем месте, правда, ее окружение поредело: рядом с ней осталось только двое собеседников. Настенные часы, висевшие над головой моего соседа, подсказывали, что обеденное время скоро закончится. Значит, ждать мне придется недолго. Выскользнуть из столовой раньше Элизабет не получится.

– Вы занятно играете в прятки.

Я снова качнулась на стуле и вернулась за стол. Сосед пил кофе, наблюдая за моими действиями. Решив, что заняться все равно нечем, я потянулась к ножу с вилкой. Горячая мясная отбивная источала волнующий аромат.

– Это комплимент? – уточнила я, аккуратно разрезая отбивную на маленькие кусочки.

Мне хотелось наброситься на еду, но интуиция подсказывала, что Амелия бы так не сделала. Даже если бы умирала от голода.

Глупая гордячка.

– Если вам приятно так считать, то конечно, – заверил меня сосед.

Кусок хорошо прожаренной телятины застрял у меня в горле, и я обиженно подняла глаза на своего невозмутимого собеседника. Если бы не необходимость притворяться Амелией, я бы уже давно его стукнула. Ненавижу таких невыносимых типов!

Видимо, память наконец подгрузилась, а возможно, на нее тоже подействовали подколки незнакомца, но я вспомнила, что сидящий напротив меня человек с внимательным взглядом и отстраненным выражением лица – Айден Блэк, профессор некромантии, переведшийся в академию совсем недавно. Амелия его даже не замечала, наверное, поэтому информации о нем оказалось катастрофически мало. Из эмоций я уловила только равнодушное пренебрежение и легкую опаску, но последнее скорее относилось к профессии Блэка, чем к нему самому.