Попаданка прибыла!

Глава 24

Сани собрали чуть ли не со всего города! Караван растянулся уже при выезде, и с каждым часом расстояние между санями всё больше увеличивалось. То кому-то надо было срочно остановиться и справить нужду, то кто-то затевал обгонялки и опрокидывал сани в снег, то чей-то вок ранил лапу…

Радомил злился, и на первой же стоянке устроил взбучку. Народ отнёсся к княжескому гневу по-разному: многих Ульяна еле уговорила отправиться во льды и теперь они недовольно сопели, кое-кто пригрозил вернуться в город. У них там семья, дела, дети… В общем, всё как в демократическом обществе, только дьявольской толерантности нет и всё, что думают, высказывают в лицо.

Ульяне пришлось успокаивать князя и смутьянов.

— Зачем ты с ними возишься? — устроившись на ночёвку и прижимая её поближе к себе, чтобы не замёрзла, шёпотом спросил Радомил.

— Они могут оказаться теми, кто сможет взять в руки кристалл, я же тебе говорила.

— А ты не подумала о том, что если сейчас они кобенятся, то получив в руки кристаллы, станут неуправляемыми?

Ульяна напряглась. Она после своих неудач с внедрением передовых технологий в отсталый мир успокоила себя мыслью о том, что её широкоформатный взгляд на цивилизацию поможет использовать магию со стопроцентной отдачей. Эта идея очень воодушевила её, и всю дорогу она составляла планы, а тут князь высказал вполне разумное предостережение.

— Лапушка, я же знаю этих людей с детства, и многие из них поддержали тех, кто бунтовал против моего отца.

— Но почему ты мне раньше не сказал? Я бы не стала их уговаривать и тащить вместе с нами.

— Не знаю… они каялись, говорили, что тёмные силы затуманили им головы, а может, побоялся оставлять их в городе.

Ульяна скептически отнеслась к отговорке, что смутьянов черт попутал. Попутал один раз — попутает другой. Но вырвавшееся признание, что Радомил побоялся оставить этих людей в городе, насторожило её.

— Но там же Лель и Савр?

— Подумал, что лучше пусть будут на глазах у меня, но сейчас вижу, что слишком они будоражат остальных.

— Ох, Радомил, как всё сложно! Я же думала, что твой враг — Бобровичи, а оказывается, есть ещё разные люди, и они таятся, ждут твоих ошибок. Неужели они не понимают, что надо держаться вместе?

— Всё они понимают, но им кажется, что они или другие лучше меня правили бы. Только у того же Бобровича были силы, чтобы потягаться со мной, а эти сильны брюзжанием, да выжиданием момента, чтобы вылить на мир своё недовольство.

— Знаешь, а люди всё-таки уважают Бобровичей. Они же тоже пострадали из-за Таяны и её брата. И я тоже по-другому посмотрела на главу семьи, когда он просил прощения у людей за внуков.

— Сильный человек, но своё место я ему не уступлю.

— Не надо. В любом случае тебе есть, кому передать княжество, а ему нет, так что борьба за княжество изначально была для него бесперспективной.

— Интересные у тебя мысли. А скажи-ка мне, сударыня, почему это Бобровичу некому передавать наследство? У него ещё сыновья есть и внуки.

— Жидковаты у него наследнички! Нет в них того же духа, что в нём самом, и я думаю, что после поступка Смела и Таяны он это понял.

— А Савра ты считаешь достойным наследником?

— Да. Ты вырастил хорошего сына и воспитываешь сильного князя.

— Спасибо, радость моя, но я пока не готов передавать свою долю никому.

— И не надо. Савру ещё предстоит многому учиться, и мы поможем ему окрепнуть, а дальше видно будет. В конце концов земли Тысячи озёр остались без князя и неизвестно, что творится в Ясных полянах. Да и за горами идёт война. Кто знает, чем для нас она обернётся? Может, тебе или Савру придётся стать полководцем. Не смотри на него, как на соперника.

— Не смотрю, но иногда понимаю, что мы соперничаем. Он хочет превзойти меня, а я хочу сохранить его уважение и быть сильным в его глазах. Если бы не ты, то мы бы ссорились.

— Он очень любит тебя.

— Я знаю, душа моя, и я его люблю, а ещё горжусь им. Давай спать, а утром скажи мне, что, по-твоему, делать с недовольными в нашем караване.

— Спокойной ночи.

На следующий день караван в полном составе продолжил путь и совсем немного не дошёл до границы со льдами. Караван опять растянулся, и вновь все переругались.

Ульяна прислушивалась к разговорам людей, приглядывалась к взаимоотношениям между ними и делала выводы. В городе все казались довольно милыми, а вот в дороге уже было не так гладко. Пришлось остановиться на ещё одну ночёвку.

— Радомил, я подумала о том, что ты сказал, и думаю, что надо всё-таки довести всех людей до границы, встретить мурров и узнать, кто способен их понимать. А уже после этого решать, как поступать.

— Хм, как скажешь, так и сделаем. А если неподходящие люди окажутся одарены способностью слышать зверей земли льдов?

— Мы узнаем об этом, и станет ясно, насколько это редкая особенность. Вот тогда и решим, как быть дальше. В конце концов, у всех этих людей есть дети, и они могут оказаться так же одарены.

— У всех ягод одного куста схожий вкус, ( яблочко от яблони недалеко падает ) — покачал головой князь.

— Дитятко — что тесто; что замесил — то получил! — отбрила Ульяна и предложила в будущем юных одарённых воспитывать самому, чтобы они с детства понимали, что с тех, кому много дано много спросится.

Караван вновь растянулся, но занятые интересным спором об обучении детей Ульяна с Радомилом ничего не замечали.

— Ух, до чего же пронзительный ветер! — в который раз поправляя шарф и растирая щеки, пожаловалась Ульяна, а князь с удивлением огляделся.

— Я вижу ледяные торосы. Мы на месте.

Ульяна приподнялась и показала нужное направление рукой.

— Нам надо проехать туда.

Воины подождали отстающих и направили первые сани в ту сторону, куда указала княгиня, но, не проехав и половины пути, все остановились, увидев огромных белоснежных зверей. Они походили на огненную кошку, но в них было больше необузданной животной силы, в то время как огненный зверь источал волшебство.

— Убрать оружие! — громко крикнул князь, хотя сам был готов в любую минуту вступить в схватку.

— Помоги-ка мне, я застряла, — Ульяна с трудом выползла из-под груды шкур, которыми прикрыл её Радомил и, кряхтя, спрыгнула с саней.

Стараясь не обращать внимания на затёкшие ноги, она пошла навстречу четырем муррам. Котята Остроухой и Ррурка набрали веса и могли посоперничать с самыми крупными самцами своего прайда, а старая пара мурров поменяла белоснежный цвет шкуры на серебристый. Но все они были рады видеть свою человечку и, окружив её, тыкались мордами, щекоча длинными усами.