Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2

Почесав кожу под спрятанным под рукавом антимагическим браслетом, Санаду замечает:

– Сравнение не совсем корректно, ведь блокиратор не гасит наши особые способности полностью, мы всё равно остаёмся немного вампирами, просто с ограниченными возможностями и без колдовства.

– Но достаточно слабыми, чтобы понять, каково это – быть не на вершине пищевой цепочки, – поясняет свою позицию Келтар. – Хотя возможность мгновенно вернуть все способности немного затрудняет вживание в роль обывателя.

– Слушай, – Санаду подаётся вперёд. – А ты, может, ещё и на работу устраиваешься, чтобы проверить, как простым жителям твоего кантона живётся?

– Ага, – кивает Келтар и, расправившись со своей порцией креплёного напитка, громко ставит кружку на стол. – А теперь, мой дорогой почти друг, мы пойдём работать.

Санаду сдерживает стон: он-то думал, Келтар ограничится дракой и выпивкой после, но ещё и работать вместе на простой работе? О таком они не договаривались… но чего не сделаешь ради налаживания отношений?

Подняться из-за выпитого оказывается неожиданно тяжело, да и Келтара слегка штормит, но его это ничуть не смущает:

– Вперёд! Работа ждёт!

– Какая работа? – Санаду натягивает на голову капюшон и оправляет рукава, скрывая антимагические браслеты – такие же как у Келтара.

– О, она тебе понравится! – уверяет он.

Санаду в этом сильно сомневается: слишком разные у них представления о том, что может нравиться.

«Впрочем, пивная оказалась ничего, может, не всё так плохо?» – с надеждой предполагает Санаду, следуя за покачивающимся Келтаром.

***

Всё занятие по менталистике Эзалон бросает на меня такие проникновенные взгляды, словно это я виновата, что ему и сегодня приходится подменять Санаду. Да я бы сама с удовольствием послушала его! Но работа правителем кантона важнее соректорства и преподавания.

А после менталистики меня через браслет вызывает наставник боевых магов Баратус – добрый-добрый Санаду позаботился, чтобы я быстро вернулась к обычной жизни. Ну или предполагал, что его долго промурыжат в кантонах, и занял меня, чтобы я не успела соскучиться и не тратила время на беспокойство.

Баратус, видимо, до сих пор помня о споре во «Вкусной закуси», гоняет меня и в хвост, и в гриву: пробежка с валунами на плечах, прыжки через препятствия. Ещё и тренировка магического щита под бомбардировкой камушками. Как вампир я, конечно, от попадания в меня этих снарядиков даже синяков не заработаю, но всё равно неприятно, а долго держать физически непроницаемый постоянно пока трудно.

Когда же к спортивным мучениям добавляется сумрак вечера, мне становится очень любопытно, чем таким загрузили Санаду, что он не возвращается. Надеюсь, его в воспитательных целях не посадили в тюрьму досиживать прежний срок.

Захваченная этой мрачной мыслью, я прощаюсь с Баратусом и направляюсь на выход с территории боевиков. Уже поздно. Академию озаряют светильники, тихо шелестят листья, тут и там раздаются голоса припозднившихся студентов.

«Что там с Санаду?» – гадаю я, прислушиваясь к связи нашей крови и не улавливая никаких тревожных сигналов.

Загадка его долгого отсутствия не даёт мне покоя ни во время заваривания кофе, ни позже, когда млею в ванне, балуя мышцы теплом и негой.

Вопрос продолжает дёргать сознание и в кровати. Переворачиваясь с бока на бок, всё думаю: что там Санаду?

Но лишь в середине ночи ощущение его появления в особняке даёт надежду на скорейшее удовлетворение разыгравшегося любопытства.

Перевернувшись на спину, жду, когда Санаду поднимется по лестнице, но ощущения подсказывают, что он двигается в сторону кухни.

Та-а-ак!

Вскочив, на ходу сдёргиваю с кресла халат и, накидывая себе на плечи, выбегаю в коридор. Бесшумному шагу ещё не обучилась, так что пятки звонко барабанят по ступеням.

В озарённую светильниками кухню я залетаю, затягивая пояс халата.

И созерцаю филейную часть Санаду, потому что его голова засунута под кран.

Одежда помята, со следами пыли. Густое алкогольное амбре намекает, что Санаду отнюдь не государственными делами занимался.

Задираю бровь. А следом, кажется, у меня получается и вторую бровь эффектно задрать, не опуская первую.

– Так было надо, – глухо объявляет Санаду из-под струи воды, не пытаясь на меня оглянуться.

– М-м? – неопределённо тяну я.

– Правда надо. Налаживал межкантонные связи, – Санаду продолжает полоскать голову под струёй воды.

– Это ж как ты налаживал, что даже архивампирский метаболизм не справляется?

– Активно налаживал, – чуть подавшись назад, Санаду упирается лбом в край раковины. – Представляешь, мне пришлось копать картошку!

– Картошку?

– Ну, не картошку, местный аналог клубневого овоща. – Санаду вскидывает руку. – Но лопатой! Без магии! С заблокированными способностями!

У меня только один вопрос:

– Зачем? Неужели так проверяли твою трудоспособность?

– Угу, – вздыхает Санаду и роняет поднятую руку на раковину. – Кошмар.

– Э-э, ты же вроде правитель кантона, при чём тут картошка?

– Это всё Келтар!

– Правитель Эсганского кантона?

– Он самый! – Санаду приподнимает голову и тут же роняет её обратно на край раковины. – Он ещё Алиастиса пригласил, и мы втроём копали картошку в деревнях Эсганского кантона.

Сочувственно вздохнув (мне тоже доводилось отрабатывать эту повинность!), отправляюсь к плите варить кофе своему болезному архивампиру.

– И зачем, – спрашиваю я, – три правителя кантонов копали картошку по деревням?

– Келтар к труду приобщает. Говорит, это важно для понимания обывателей, позволяет улучшить качество управления кантоном. А мне, по его словам, вообще не одну тонну картохи накопать надо, чтобы реабилитироваться за годы «вопиюще недостойного поведения».

– Так, с картошкой всё ясно, – наполняю турку водой и ставлю на плиту. – Но где вы так напраздновались? Вряд ли в деревнях есть драконье огненное.

– Это мы потом отмечали. И немного до. У Келтара обширные запасы драконьего спирта, доливаешь его в любой напиток – и готова убойная смесь.