Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

Рогатый кошак в оскале-улыбке демонстрирует полную пасть зубов. Неправ Санаду: лопата мне нужна. Очень. Немедленно!

– Не надо никого звать, моя рыжая кисонька, теперь всё будет хорошо, потому что у тебя есть я.

Он распахивает крылья.

Да не может быть, чтобы он сейчас полетел! Свалится, и я убегу.

Но кот взлетает легко, вопреки всем законам аэродинамики. А я на их помощь, вообще-то, надеялась.

Глава 17

Котяра подлетает к стене. Приподнявшись, дёргаю мохнатое ухо:

– Стоять!

Качнувшись в сторону и вывернув крылья, котяра грузно опадает на торец стены возле шелестящего леса. Морда зверя удивлённо вытягивается. И пока он приходит в себя, чётко произношу:

– Мне за стену нельзя! Я только что из непризнанного мира!

Смотрю в чёрные глаза, на своё суровое отражение в этих агатовых зеркалах.

Где обещанная защита Академии? Дёргаю золотой браслет, тыкаю его пальцами, а толку – ноль.

– Так это даже лучше! – расплывается в улыбке котяра. – Не боись, всё в лучшем виде организуем.

Он прыгает вниз. Приземление почти не ощущается – так мягко котяра приземляется на четыре лапы, продолжая держать меня верхней парой. Он отбрасывает брикет мороженого в сторону и бросается в лес. За нами воздушным шариком летит мешок с вещами, цепляется за ветки, как и пушистые хвосты.

У меня в голове не то что набат, уже сирена тревожная воет. По коже будто разливают горячий воск. По всей коже.

– А ну стоять! – снова дёргаю мохнатое ухо, и котяру уводит в сторону, он плечом сшибает дерево. Под сухой треск на нас сыплются листья и веточки, отчаянно верещит в кронах птица. – Мне нельзя, я задыхаюсь! Что за тупое похищение!

– Это не похищение, а приглашение на свидание, – котяра шагает в небольшую прогалину между деревьями.

Дышать всё труднее. Внутри будто что-то растёт, вытесняя органы. Перед глазами плывёт, но я успеваю заметить на мху полыхнувшую тьмой пентаграмму. Тьма взвивается вверх, накрывая нас с котярой.

Рывок, переворот. И снова кот мягко пружинит лапами, но теперь по паркету роскошной гостиной. Большой, дворцовой такой гостиной.

– Верни меня в Академию, ты же не хочешь, чтобы я умерла! – почти хриплю я, нарастающие в теле ощущения откровенно пугают.

Котяра укладывает меня на парчовую софу, а сам бросается к стоящим на столе металлическим контейнерам с замками под отпечатки пальцев. Штука словно из боевика о краже вируса или ядерной боеголовки.

Оглядываюсь: окна здесь большие, двустворчатая дверь без замка, но сомневаюсь, что побег через них удастся. Сесть и то удаётся с трудом.

– Эй, верни меня в Академию! – Поднимаюсь с софы, голова резко идёт кругом, ноги слабеют, стопы полыхают и в без того жарких сапогах.

Оттянув шерсть, котяра прикладывает подушечку пальца к пластине замка. Механизм щёлкает, крышка открывается.

– У меня кожа горит! – почти в панике жалуюсь я.

Котяра выхватывает из контейнера тёмный плащ с капюшоном и молниеносно меня им накрывает.

Прикосновение ткани словно поток холодной воды на ожог. Лёгкие, освобождённые от невидимых тисков, судорожно втягивают воздух, а я торопливо просовываю руки в просторные рукава я натягиваю капюшон. Только стопы ещё припекает.

– Сапожки такие же есть? – интересуюсь я. – И перчатки. И шапочку. Штаны бы.

– Другое дело ведь, да! – довольный котяра достаёт из контейнера чёрные многосоставные браслеты: два побольше, два поменьше. – Это вместо сапожек и перчаток. Усилит защиту от магии. Не только в Академии ящериц могут защиту от магии делать.

Браслеты наподобие того золотого, что мне дали в Академии? Впрочем, сейчас я согласна даже на какие-нибудь брачные, только бы выжить.

– Давай быстрее! – Поднимаю ногу снять сапог, но котяра, распределив браслеты по верхним лапам, припадает на колено и хватает меня за лодыжку.

– Я, мур, сам, – он стягивает сапог и носок, пробегается шершаво-мохнатыми подушечками пальцев по стропе. Браслет в его лапе раскрывается сам, а при приложении к лодыжке обхватывает её и сам подстраивается под размер. – Последний писк моды, самый современный образец рассеивателя магического поля.

Котяра подтягивает мою ногу ближе к морде и обнюхивает.

– Мур, – словно самый настоящий кот, он трётся мохнатой щекой о пальцы. – А зачем тебе такие тёплые сапоги?

– Какие есть. Сменная обувь, как я понимаю, вон в том мешке, – указываю на парящий возле стола чёрный комок.

– Мур, – котяра позволяет встать нормально, после чего берётся за другую ногу, а уже снабжённую браслетом обнимает одним из хвостов.

Но даже от одного браслета легче. Захваченная лапами нога проходит ту же процедуру по освобождению от сапога с носком и надевания почти невесомого защитного браслета. В Академии что, зажилили ещё три браслета и плащик для более надёжной защиты? Типа раз из другого мира, нечего на нас тратится, в Академии период адаптации посидят.

Браслеты на руки тоже надевает котяра, сопровождая это поцелуями в тыльную сторону ладони. Впечатлило бы, не тыкайся он при этом мокрым носом.

И где инструкция по обращению с огромными рогатыми котами? Кажется, она мне нужна.

Впрочем, если там «не возражать, глазки опустить и на всё соглашаться» – пусть составитель занимает моё место и сам инструкцию исполняет.

– Отличненько! – Высвобождаю ногу из хвостов. – А теперь – в Академию.

– Зачем?

– Дела у меня.

– Я тебя спас, неужели не заслуживаю немного благодарности? Мур! – котяра плавным движением перетекает ко мне и обхватывает хвостами за талию.

– Ты меня не спасал.

На миг котяра застывает, смотрит на плащ, браслеты на моих руках:

– Как это не спасал? Я же тебе выдал самую современную защиту!

– Ты меня из безопасного места забрал, поэтому должен был защитить. А ещё должен вернуть меня в Академию.

Проморгавшись, котяра вздыхает, поглаживая хвостами меня по задней части тела.

– Давай начнём сначала, – провокационно мурлычет он.

– Отлично, в Академии нас заждались.

– Ну при чём тут эта их Академия?