Попаданка. Источник Силы Ледяного Дракона

М-да. Очень странно. И хотя в Аскарде официально рабство уже много лет под запретом – этот документ – был составлен буквально на грани дозволенного. Фактически – положение целительницы Арияны именно рабское. Кстати, мои мысли вдруг озарило точно вспышкой света: имя ей не подходит…

Я тут же отогнал странные размышления, не имеющие отношения к делу.

Слуги уже убрали осколки кубка, раздавленного мною в мимолётном приступе гнева. Моя ярость немного стихла. Тень взята под контроль…

Я велел принести лёгкие закуски и травяной взвар. И начал переосмыслять свои последние решения.

Насчёт девчонки-лекарши… Что, если Равена слегка… сгустила краски? Если девица не гулящая, а просто неугодная начальнице? Надо поговорить с девчонкой без нажима, разобраться самому. И узнать, что заставило её подписаться под подобным “трудовым договором”?! Должно быть, Равена пообещала ей что-то от себя лично. Но в чём её интерес? Что в девчонке особенного?

Хм… быть может, старая ведьма распознала в юной целительнице высокое сродство к Драконам правящего дома? Тогда она может попытаться “перепродать” девчонку или, что более вероятно, – обменять на серьёзные привилегии. Титул. Ценные артефакты. Договориться о браке с кем-то из дальних родственников правящей семьи для своего сына, который давно уже не на хорошем счету…

Мне эта история нравилась всё меньше. Если бы я не находился сам в столь плачевном положении, велел бы прислать специальную группу для расследования подобных дел из столицы. Проблема в том, что мне было что скрывать. А значит, и с местным бардаком предстояло разбираться самому.

Я-прежний однозначно бы просто перекупил у Равены это “право владения”. Обезопасил бы наивную девчонку, а дальше бы стал разбираться… Но я-нынешний стал более рационален, несколько огрубел душой. И жажда покарать во мне стала намного сильнее желания кого-то спасти.

Так что я не стал ничего требовать у Равены заранее. И правильно сделал!

Потому что когда после робкого стука, с моего позволения открылась дверь… Целительница сделала пару неуверенных шагов в гостиный сектор моих покоев… я впился взглядом в её лицо.

Я только что хотел ей помогать?! Да эта девчонка совсем стыд потеряла.

– Живо умойся, – процедил я, небрежно махнув рукой в сторону массивных двустворчатых дверей, ведущих в ванную комнату, – и чтоб я такого больше не видел.

Девчонка побледнела и метнулась в указанном мною направлении. Что ж, выходит, Равена мне не солгала? Этот говорящий макияж “жрицы любви”, три точки-родинки, изображённые на левой скуле, особый цвет губ – означают предложение ею воспользоваться.

А я ведь подумывал это сделать…

Тогда почему же сейчас я в такой дикой ярости?!

Не от того ли, что специфический “рабочий раскрас” жрицы любви слегка смазан – как водится у них по утрам после трудовой ночи – об этом придумано немерено шуток и похабных крестьянских песенок!

Я сжал подлокотники кресла, невольно растерзывая дорогую обивку. Дракона нет – привычка осталась.

Я легко поднялся из кресла и последовал в ванную за девчонкой. Я зол, да.

Но этим “боевым раскрасом”… она сама мне всё предложила.

***

Не знаю, что я хотел сделать. Я не ожидал того, что увидел. Был шокирован девчонкой второй раз за минуту.

Я стоял у неё за спиной. Она пыталась смыть это безобразие с лица.

Вода текла из фигурного крана в гладкую жемчужную раковину. В отражении овального зеркала я видел юную целительницу. На намокшем на груди платье – тёмные пятна. Лицо девчонки порозовело, глаза слегка припухли. Она буквально из последних сил сдерживала рыдания. И не могла сдержать. Взглянула в зеркало перед собой – встретилась со мной, стоящим позади неё, взглядами – и наконец шумно разрыдалась.

А я просто замер. И тоже на себя посмотрел. На своё злое суровое лицо. На звериное безжалостное выражение глаз. Ей было чего испугаться. Мои не самые дружелюбные намерения легко читались по мимике. Но эти её слезы…

Во мне взвилось что-то – из прежней жизни – из того времени, когда у меня ещё был Дракон. Что-то буйное, стихийное, светлое. И это что-то напало на мою жадную внутреннюю Тень. Рвало белыми когтями. Хлопало крыльями, точно сотканными из первородного Света.

Миг. Дикой, лютой внутренней борьбы, пока смотрел в прекрасное заплаканное лицо такой юной одарённой целительницы. И по совместительству – падшей женщины.

А впрочем… это не моё дело.

Я взял себя в руки.

– Тебя кто-то обидел? – ровным тоном поинтересовался я, оглядывая узкие дрожащие плечики, ровную спину, узкую талию. Достоинства фигурки не скрадывало даже форменное платье. Боги, почему она решила этим заниматься? Может, её заставили?..

И если уж занимается – почему не смыла “говорящий” макияж, прежде чем явиться ко мне?.. Не могла же забыть?

Всё это… до крайности подозрительно.

– Возьми, Арияна… – я вложил всё ещё сотрясающейся в рыданиях девице в руки чистое полотенце, – и поторопись. Я жду тебя в комнатах.

Она, не поднимая глаз, кивнула.

А я вдруг услышал очень тихое, как шелест ветерка в траве: “Её зовут Яна…”

Я на миг остолбенел. Этот голос я ни с чем бы не перепутал. Он звучал в моей голове с детства, меняя краски и подтоны. Сейчас он прозвучал как укор. И как пощёчина. И как благословение. И я не удержался. Позвал вслух, забыв, что не один:

– Дракон?!!

Глава 4

Яна

Я не знаю, почему расплакалась, стоя в роскошной ванной… да её и ванной-то назвать язык не повернётся – ванные апартаменты скорее! По площади – как четыре мои квартиры в родном мире!

Так вот, я стояла в этой ванной.

И умывала лицо. Отчаянно, почти с остервенением, стирала “суперстойкий” чтоб его макияж!

И как-то стало очень обидно! И горько! И жалко себя… И я… да, я разозлилась. Хотя не сказать, что склонна злиться. К моему стыду, в критической ситуации меня тянет расплакаться. И спрятаться за чьё-то сильное плечо. Но плеча, как правило, нет. Поэтому я загоняю слёзы поглубже и изо всех сил начинаю изображать амазонку.

Но правда в том, что это вообще не про меня!

И вот сейчас – эта вся подстава с раскрашенной магией лицом – оказалась последней каплей.

У меня резко всё сошлось – заклятие Равены, что я ощутила на лице. Реакция беременной крестьянки на меня, которой я лишь хотела помочь, а она – несмотря на своё плачевное состояние – вела себя словно я прокажённая!

И… и главное – зачем Равена это сделала?! За что?!

В этом мире так красились только… извините, проститутки! Говорящий макияж многозначительный, вроде искусства “языка веера” – как сложить веер определённым образом, чтобы это что-то значило.