Попаданка. Отвергнутая жена

Софи повертела зеркало в руках и рассмеялась. Я заторопилась распрощаться с ней. Ведь на площади меня, наверняка, уже ждал Филипп.

– Не теряйся, милая, – сказала я, когда мы обнялись напоследок, на прощание. – Если соберешься поступить в академию, то дай мне знать. Муж поможет тебе.

– Спасибо тебе за все, Элион. Ты какая-то… небесная. У тебя очень чистая душа. Я никогда еще не встречала таких людей, как ты.

«Знала бы ты, девочка, насколько ты попала в точку сейчас!» – подумала я, но не стала ничего говорить. Помахала рукой Софи и вышла из пекарни. А вдалеке, на площади, уже виднелся знакомый мужской силуэт. Филипп ждал меня.

***

Я лежала на кровати и прихлебывала травяной чай, который приготовил мне Филипп. С того момента, как узнал о моей беременности, он сделался послушным и покорным безо всякой магии. Даже чай, вот, настоял сам готовить! Кухарка ворчала на него, что молодой хозяин дома отбирает у нее всю работу. Шутила, конечно. Но взгляд Филиппа, брошенный на меня, все чаще выглядел виноватым. Наверное, он вспоминал моменты, когда не верил мне? И довел до того, что я ушла из дома и жила у чужих людей.

Я прикрыла глаза и вспомнила, как позвала Филиппа прогуляться по саду. И в тишине беседки, увитой цветами, я шепнула ему на ухо, что беременна. Как он просиял! Но правда, мое сердце кольнуло следующее, уже неприятное воспоминание. О том, как лицо Филиппа после моего признания на мгновение сделалось непроницаемым. И он проговорил, не глядя мне в глаза: «Это же мой ребенок?»

Я тогда замахнулась пощечиной. И прошипела, что, если Филипп сомневается в моей верности, он может спросить у своего отца, чей это ребенок. Я попыталась сбежать из беседки, но Филипп поймал меня и крепко поцеловал, накрыв мои губы своими. Заткнул мне рот? Возможно. И прошептал: «Прости меня, Элион. Но мы же оба знаем, что ты тогда обозналась. И на балу был не мой отец, а максимум похожий на него мужчина…»

Я приказала Филиппу замолчать и не сметь говорить об этом. Он… повиновался. Только из-за магии? Или потому что почувствовал себя виноватым, что не верит мне?

У меня горчило в горле от лжи Солара. Но что я могла с ним сделать? Я уже по-всякому пыталась выбить правду из Солара. Но этот хитрый змей каждый раз ускользал от меня в этом вопросе. Окружая заботой и вниманием в остальных. Я не смирилась, не потеряла надежду, что Филипп докопается до правды самостоятельно. Не зря говорят, что ложь всегда вскрывается наружу? А зло наказуемо не только в сказках. Я в это верила. Правда, в этой сказке плохо поступила и я сама. Но хотя бы нашла в себе силы сказать правду! А Солар так и не смог это сделать.

Но на моей душе потеплело, когда Филипп уверил меня и словами, и своими губами, покрывая поцелуями все мое тело прямо там, в беседке нашего сада, что этот ребенок для него желанный. Что Филипп полюбит его, несмотря на то, какая кровь течет в его жилах. Мне хотелось отрезать ехидное: «Родная кровь». Но я не стала портить момент признания о беременности очередной ссорой. Решила подождать.

– Милая, с тобой все в порядке? – в комнату постучали.

Я крикнула, что можно входить. И пожалела об этом. В комнату вошли сразу двое: Филипп и Солар. Оба красивые, крепкие, подтянутые. Солару точно не дашь его возраст, он смотрелся моложе своих лет!

– Да, все хорошо. Я отдыхаю, – кивнула я и откинулась на подушках.

Филипп и Солар переглянулись. Оба были такими милыми, хоть к ране прикладывай. Я поморщилась от новых, накативших на меня воспоминаний. Но уже о том, как Солар, узнав о беременности, выпалил горячо и даже немного зло: «Надеюсь, это будет мой сын, а не внук? А, Элион?»

Да, терпимости в Соларе не было ни на грамм. Не то, что у Филиппа. Никто не предложил мне руку и сердце или хотя бы признаться в том, что мы совершили. Но взгляд Солара, устремленный на меня, все чаще становился зеркальным отражением взгляда Филиппа. Вина проскальзывала в его глазах так заметно, что мне даже становилось на мгновение жаль этого, по сути, испуганного собственной мерзкой ложью мужчину. Но потом я приходила в себя. И запрещала себе жалость по отношению к Солару. Все-таки он не маленький мальчик и прекрасно осознавал, что совершает, когда соблазнил меня на том балу. Нужно было думать, что от этого рождаются дети!

***

Я перестала чего-либо ждать от Солара и Филиппа в последнее время. Я была разочарована и плыла по течению. Тем более, что беременность оказалась для меня мучительной. Я постоянно хотела спать, кружилась голова. А мужчины видели это и хотели как-то меня подбодрить. Вот и сейчас. Филипп принес коробку заморских сладостей, которые стоили очень дорого. Но я полюбила их во время беременности. А Солар принес бесполезный, но приятно пахнущий букет цветов. Который сразу же всучил мне. А потом заметался по спальне в поисках вазы.

– Не вставай, Элион, я сам поставлю цветы.

Я улыбнулась. Внимание мужчин, конечно же, было мне приятно. Филипп присел на кровать и тронул губами мой лоб.

– Как малыш?

Я покачала головой.

– Растет и терзает маму. Весь в папочку.

За моей спиной раздался звон хрусталя. И сдавленные проклятья. Кажется, Солар все-таки нашел вазу? И разбил ее, когда услышал про «папочку». Я довольно усмехнулась. Прощать за вранье, практически разрушившее мне брак и жизнь, я его не собиралась. Поэтому пусть помучается.

– Чего бы ты хотела, Элион? – тихий, убаюкивающий голос Филиппа прозвучал у самого моего уха.

Я закрыла глаза и улыбнулась сквозь дремоту.

– Я хочу собачку… милую, небольшую, чтобы помещалась на руках.

– Собачку? – недоверчиво протянул Филипп, глядя на меня, как на помешанную. – Но милая, на псарне полно собак. Ты никогда не уделяла им внимания. Я думал, ты равнодушна к животным.

– Может, беременность так повлияла на Элион, что она полюбила животных? – рыкнул на Филиппа Солар, поставив со звоном еще одну вазу с цветами на мою тумбочку.

Выглядел Солар, мягко говоря, недовольно.

– Так у нас есть собаки! Охотничьи! И…

– И ты ничего не понимаешь. Элион хочет не охотничью собаку, а комнатную. С которой можно играть. Не беспокойся, Элион. Я достану тебе ее. Хоть на краю света отыщу.

Голос Солара звучал грозно. Да и смотрел на сына он тоже недобро. Будто тот его соперник. Филипп тоже нахмурился. С чего это Солар командует им? Не ребенок же уже!

– Да я сам принесу ей собачку. Знаю я, каких она любит. Маленьких, рыжих…

– Нет, я ей куплю!

Я лениво приоткрыла глаза. Только шедевральной драки между отцом и сыном мне не хватало для полного счастья. И проговорила:

– Не ссорьтесь, пожалуйста. Если так уж хотите, купите вместе. Съездите вдвоем. Вам полезно… проводить время наедине. Делиться секретами. Да, Солар? – мой голос прозвучал с намеком.

Солар вспыхнул от стыда, как всегда, когда я «колола» его за его ложь. Но ничего не ответил. Лишь согласно кивнул. Филипп вздохнул, понимая, что затея века с сюрпризом с собачкой не удалась. И от общества Солара ему не отвертеться.