Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного
Шрифт:
Я ужасно расстроилась, но не отчаялась. Рядом было ещё одно место. Да, там не такая хорошая проходимость, но кофейни и не в таких местах открывают. Паша меня поддержал, мы сняли помещение, заключили договор, купили всё необходимое, почти что всё оформили и…
У него в аварию попали родители. Помню, он пришёл ко мне с глазами на мокром месте и сказал, что ему срочно нужны деньги. Само собой я отдала ему его часть. И уже спустя несколько дней узнала, что во-первых, никакой аварии не было, а во-вторых, он со своим другом открыл кафе-закусочную в том месте, которое я нашла изначально.
И вот что получилось, он воспользовался
А я осталась с долгами, так как рассчитывала на его часть и сильно потратилась. Да ещё и не в самом лучшем месте… В общем, прогорело всё. Ещё два года я выплачивала кредиты, работая в офисе. Ещё долго снова копила. И да, это был второй раз, когда меня предал мужчина.
Сама дура, знаю. Будет мне уроком. Больнее было даже не из-за денег, а из-за того, что он знал о моих чувствах и поступил вот так. Тут же женился, кстати. Возможно, у него уже была Таня, когда он флиртовал со мной, обнадёживал и говорил вещи вроде «у нас могли бы быть миленькие рыжие дети».
В общем, как-то и не ладится у меня с мужчинами, не получается довериться. Но в остальном я счастливая самодостаточная женщина. У меня есть своё небольшое дело, есть верные друзья, тёплые отношения с мамой, квартира, дача, машина и всё такое.
Не та ситуация, когда всё настолько плохо, что ты выдумываешь себе целого дракона…
— Тонь, а тот мужик тебе всё ещё пишет? — спрашивает Светка, третья, заключительная, так сказать, подруга.
Мы с ней знаем друг друга с садика, ходили в одну школу, живём в одном доме. Она хрупкая блондинка, слегка болезненная на вид и робкая. Хотя в итоге это привлекло к ней мужчину, который умеет и самое главное — хочет заботиться и оберегать. Во мне же она всегда, наверное, видела старшую сестру или какую-то ещё материнскую фигуру. С матерью у неё никогда не ладилось, во дворе дети обижали. Я защищала. А теперь она часто помогает мне с некоторыми вещами. Муж её даже, красавчик бородатый, два метра ростом, сто килограммов мышц, приходил ко мне кран на кухне чинить, и с перестановкой в зале разобраться.
Где только мама в этот момент была не могу вспомнить…
— Пишет-пишет, сумасшедший какой-то… Всё спрашивает, люблю ли я какой-то там индийский белый чай определённой степени ферментации. То ли выделывается, то ли что… не пойму.
Света с Катей смеются, а Ника машет на меня ладонью.
— Не нужен тебе никто! Тем более соседский чайный гриб!
Ну да, она со своим знойным Рошелло развилась полгода назад и до сих пор у неё не прошла стадия ультранезависимости и ненависти к мужчинам. В шутку даже остальных наших дев она подбивала на развод с мужьями. А что, за компанию! И жили бы коммуной одиноких, красивых и стервозных. Не жизнь, а мечта!
Но Катя со Светой от такой перспективы вежливо увильнули, так что в бремени гордого одиночества поддерживаю Нику только я.
— А знаешь что? — усмехаюсь. — А вот возьму и пойду с ним на свидание! А пусть покажет мне этот свой чай!
— Да ты что, — смеясь, отвечает Ника, — не смей!
Что он тебе даст, Тонь? Это к нему ты будешь ходить на ноготочки? Он тебе укладку сделает? Это всё я, только я! А замужним и всяким с романами… — стреляет она глазами в девочек, — никаких скидок не будет.— Как же так, — страшным голосом шепчет Катя, — но у меня дети. А скидочку для матери трёх деток? Ты что матерей не уважаешь?
Мы всё ещё долго смеёмся по поводу и без. После матчи, сырников и фриттаты с лососем, заглядываем в торговый центр и на выставку современного искусства. Я не то чтобы в этом разбираюсь, но для моей нервной системы просто необходимы новые впечатления, поэтому по выходным стараюсь заглядывать на разные мероприятия.
А то было у меня время, когда отдыхала только с сериалами, так от однообразия чуть головой не уехала и самое неприятное — набрала несколько лишних килограммов.
Так что с кем-то видится, куда-то ходить, чем-то интересоваться даже через «не хочу» надо.
И в таком случае чем мой сосед не новая кубическая картина? Дам ему шанс, может, всякие там драконы из головы выветрятся…
Расставшись с подругами, предлагаю Василию, так его зовут, встретиться у дома. Если он, конечно, сможет собраться за полчаса. Мне страшновато, поэтому надеюсь, что у него и без меня есть планы на вечер.
Но на удивление Василий отвечает согласием.
Ещё немного погуляв по городу, я подъезжаю к дому и там у подъезда меня ждёт… Он.
Высокий, широкоплечий, статный, мускулистый. Со взъерошенными каштановыми волосами и пронзительным, холодным взглядом. Будто нездешний.
— Ты должна, — произносит он, и я вздрагиваю от этого голоса, голоса, который слышала раньше, но не в этом мире, — вернуться, Виктория.
Их истинная связь ещё не до конца оформилась. Нужно время, нужны подтверждения. Ночи вместе и слова о любви — те вещи, которые помогли бы Ричарду найти свою жену быстрее. Но ничего из этого не было. Мог ли он подумать, что та, кого не любил, станет истинной парой и будет вызывать такие сильные чувства? Может быть, богиня указывает ему в очередной раз, где и почему он был не прав?
Но Ричард всё знает и без этого.
И он старался искупить вину, видит небо, старался ради Виктории.
Когда загорелась печать истинности, он надеялся, что любимая оставит прошлое в прошлом. И он видел в её глазах, которые теперь кажутся невероятно красивыми, страх и любопытство, желание и смятение. Он видел в них многое, но не ненависть.
Она прижималась к нему, запрокидывала голову, подставляя шею, манила цветочным ароматом, улыбалась, смеялась, шутила. Она была живой, тёплой, любящей. Она была его.
Что же изменилось за ужином?
Её глаза наполнились холодом, во взгляде было то, что он привык видеть на протяжении пятнадцати лет, но приумноженное в разы.
В тот миг она была бы рада, если бы он умер на её глазах.
В тот миг она пыталась навредить даже себе.
Её ненависть распространялось на всё.
Припомнила свадьбу… Всё началось с того злосчастного вечера, когда Ричард ошибся. Он никогда не любил её. И фаворитки — обычное дело. Ему казалось, что она это понимает. Не понимала. Виктория надеялась на счастливый брак, на любовь. Этого он не мог ей дать. У него даже в мыслях не было ничего подобного. Любовь? Что это вообще?