Попадают по-разному

Отбив удар, пытаюсь атаковать.

Дина аж изгибается, едва успев подставить клинок. Зубы сцеплены от боли. Снова чуть не падает.

– Ш-ш-ш-ш!!! Хватит!

Опускаю оружие. Она так и стоит с поднятым. Стонет. Или мне кажется?

– Палку принеси!

Говорит, повалившись в кресло. Стою рядом.

– Расклеилась, старуха. Совсем! Или ты так заматереть успела? Слабее же моей была.
– смотрит, изучая, усмехается, - Да уж, показать бы тебя одному, с кем в ранней молодости спорила о вреде благородной пищи для низших сословий. Интересно, что бы сказал?

– Я не толстая!

Хохочет.

– Дети все одинаковые в некоторых вопросах! И воспринимают всё одинаково! Я и не говорила про твой вес. Ты, как раз, идеального для своего возраста и роста, телосложения. Хотя и сластёна страшная. Ладно, не дуйся. Ещё по одной налей. Давай за тех, с кем нам пить больше не придётся.

И не думала даже на неё обижаться. Пьём молча.

Как-то само собой получается закусить пирожным. Хотя и солений полно.

Дина только добродушно усмехается.

– Шлем есть?

– Да. Два.

– Второй откуда?

– Сделали недавно.

– Тот что, плохой? Сама же ту партию проверяла.

– Хороший. Только...
– замолкаю. Как-то даже неловко о таком говорить.

– Что "только"? Говори!

– Понимаете. Он формы немного другой. Под старый... Волосы... Косу прятать неудобно.

– Понятно. Это мне без разницы. Коса и правда, хорошая.

Мотает коротко стриженными волосами.

– Ну, так вот. Деньги есть?

– Да.

– Сколько?

Называю.

– Должно хватить. Впрочем, их много не бывает. Возьми ещё.
– кидает кошель примерно такого размера, что на День Рождения получила, - Возьми и закажи позолоченные рога вроде моих к шлему приделать. Не советую делать длиннее, иначе все стрелки в тебя целить будут.

– Сделаю. Только зачем? Шлем и так тяжелый.

– А затем, что моего штабного офицера сразу должно быть видно. В следующий раз со мной поедешь.

– Ясно. Против кого?

– За Линию.

Всё понятно становится. Относительно собственной жизни. И вообще. Неплохо прожито несколько лет. Теперь приближается время начинать другую жизнь.

– За Линию.
– зачем-то повторяет, - Понимаешь, что это значит?

– Да. Поход, что срывался уже столько раз из-за наших междоусобиц.

– Вот-вот! Мне больше всех надо. Не успею эту гадину раздавить - лет через пятьдесят они сюда придут. Жрать и резать всё, что шевелится. Как те, из-за кого ты сюда попала.

Представляешь, во что нам этот поход обойдётся? Но нельзя уже по-другому. И так затянули.

– В чём? Люди, деньги, припасы?

– Во всём.

– У меня нет исходных условий.

– Условий у неё нет... Будут они у тебя. Не сейчас, позднее. Года полтора есть ещё. Может, два. Так что, если есть какие планы на личную жизнь - ты знаешь, сколько осталось времени.

– Я замуж не собираюсь.

– Все так говорите. Динка на свадьбу ещё не звала?

– Что!?

Хохот в ответ.

– Такая смешная, когда удивляешься. Я же не сказала "на свою".

– А к кому тогда?

– Даже я не про все знаю. Пять будет точно. Невест, ты тоже точно, троих знаешь. Кто именно - сосчитаешь, если они раньше не разболтают. Женихов... вроде, ни одного знать не должна.

– Сейчас считать? Со мной не любят об этом говорить. Только если совсем уж не с кем.

Дина смотрит серьёзно.

– Даже странно. По мне, из всего вашего цветника ты одна из самых интересных.

– Для вас интересных. Но вы одна такая.

Смеётся.

– Льстить у тебя так себе получается. Ну, а саму-то не волнует то, о чём с тобой не говорят?

– Не знаю.

– Чуть ли не впервые от тебя это слышу.

– Ну да.

Щурит один глаз. Подливает сама себе.

– Не то, чтобы странно. Тут мне, скорее, думать надо было, тебя же сюда совсем маленькой привезли. Сейчас же Победу праздновать будут. Пышнее всех - кто меньше всех причастен. Надо будет тебя на пару приёмов вытащить. А то моя - ветер в голове, может, позовёт, может, забудет. Из того платья вырасти не успела?

– Не знаю, давно не меряла.

– Впрочем, даже если не выросла. Приемы слишком пышные. Разные всё равно понадобятся. Не может же девушка из замка в одном и том же ходить... Это только я могу где угодно в поддоспешнике появиться. Но раз уж завела цветник - то пусть все видят, тут розочки, а не репейник. Хотя, тоже с колючками. Кэр к себе лучших портних в городе, да и в стране, наверное, переманила. Сходишь завтра к ним.

– Я не знаю, где их найти.

Недоумённо мотает головой.

– Второй раз это слышу! У любой из девчонок спроси.

Хм. Похоже, она и сама не знает. Во всяком случае, в платье в жизни её не видела.

– Закажешь...
– крутит в воздухе пальцем, - Так, самой сперва надо посчитать, куда точно явиться соизволю. Ага! Шесть, то есть, семь, ещё же День Рождения младшей Кэр.

– У меня нет столько денег.

– Неважно. Я по всем счетам плачу. Кроме тех случаев, у кого отцы с матерями небедные. Моя вздумает куда позвать - тоже заказать можешь.

Встав, склоняю голову, прижав правый кулак к сердцу.

– Благодарю!

– Не стоит. Там, где будем - стенку не подпирай. И за кинжал не хватайся. Тем более, Кэр, вроде, говорила, в этом году платья без рукавов все носить должны.

– Я не только в рукав прятать умею.

– Да я и не сомневаюсь. Из твоих волос причёску соорудить - там и десять поместится, - вскидывает бокал, - Давай! Теперь уже просто за праздники!

* * *

Лежу в воде, откинувшись на нагретые камни. Тепло, вылезать не хочется, спокойно, даже думать лениво, что со мной редко бывает.

В баню нашей части Замка велено ходить два раза в десятку. В общую, большую, когда захочется. Хотя народ в замке меняется не сильно, и за несколько лет определились неписанные правила, когда чьи дни. Не в свой придёшь - ничего не будет. Просто не встретишь знакомых и поболтать будет не с кем.

В общую с недавнего времени ходить стали чаще, меня тоже стали звать. Не отказываюсь. Тем более, от нашей отличаются размером, а не отделкой. Просто скучно одной, а замковые бани - особое место, там никогда ни с кем не ссорятся. Поводы, правда, появляются, ибо особенности внешности становятся всем заметны.